Чтение 54–й страницы книги ~Роботы и Империя~

им, что они не должны идти за ним по пятам. Он выслушивал их рапорты,
давал инструкции, если требовалось, и устраивал их отправку за пределы
Города. Наконец, он вернулся к кораблю и улетел. Никто не обратил на него
внимания ни при его появлении, ни при его отъезде.

- Вообще-то говоря, - задумчиво сказал он Амадейро, - земляне не
такие уж варвары.

- Вот как?

- На своей планете они ведут себя совершенно по-человечески. В их
дружелюбии есть даже что-то привлекательное.

- Уж не жалеете ли вы о задаче, которой занимались там?

- Я плохо себя чувствовал, когда ходил среди них и думал, что они не
знают о том, что случится. Не могу заставить себя радоваться тому, что я
делаю.

- Сможете, Мандамус. Подумайте о том, что как только работа будет
сделана, вам будет обеспечен пост Главы Института в скором времени. Это
подсластит вашу работу.

И с тех пор Амадейро не спускал глаз с Мандамуса.

В третьем путешествии Мандамуса большая часть его прежней неловкости
пропала, и он держался почти как настоящий землянин. Проект медленно
сдвигался с мертвой точки по незначительной линии прогресса.

Во время первых своих посещений он не испытывал проблем со здоровьем,
но в третий раз, без сомнения, по излишней самоуверенности, он, видимо,
подверг себя чему-то и, наконец, настало время, когда его встревожило
истечение из носа, сопровождаемое кашлем. Визит в амбулаторию и
последовавшая инъекция гамма-глобулина принесла немедленное облегчение, но
он счел амбулаторию страшнее болезни: все там, похоже, болели чем-то
заразным или были в контакте с заразными больными.

Но сейчас, во всяком случае, он вернулся к спокойным порядкам Авроры
и был несказанно рад этому. Он слушал сообщение Амадейро о солярианском
кризисе.

- Вы ничего не слышали об этом? - спросил Амадейро.

Мандамус покачал головой.

- Ничего, сэр. Земля на редкость провинциальный мир. Восемьсот
Городов с восемью миллиардами жителей. Можно подумать, что поселенцы
существуют только для того, чтобы посещать Землю, а космонитов вообще не
существует. Последние известия в любом Городе на девяносто процентов
относятся к этому Городу. Земля - замкнутый, боящийся пространства мир,
как умственно, так и физически.

- Однако вы говорили, что они не варвары.

- Агорафобия - не обязательно варварство. По их словам, они
цивилизованы.

- По их словам! Ну, ладно, это неважно. Сейчас проблема - Солярия. Ни
один из Внешних Миров не движется. Принцип невмешательства - главнейший, и
считается, что внутренние проблемы Солярии - дело одной Солярии. Наш
Председатель инертен, как и все, хотя Фастальф умер и его парализующие
пальцы больше не давят на нас. А сам я ничего не могу сделать... до тех
пор, пока не стану Председателем.

- Как они могут предполагать, что у Солярии внутренние проблемы, в
которые нельзя вмешиваться, если соляриане исчезли?

- Они не видят глупости, а вы сразу увидели? - ядовито сказал
Амадейро. - Они говорят, что нет твердой уверенности в полном исчезновении
соляриан, и пока хоть сколько-нибудь их остается на планете, другие
Внешние Миры не имеют права влезать туда без приглашения.

- Как же они объясняют отсутствие излучения?

- Они думают, что соляриане, может быть, ушли под землю или развили
технологию, устраняющую утечку излучения. Говорят также, что никто не
видел, как соляриане уходили, и что им абсолютно некуда податься. Конечно,
никто не следил, поэтому и не видели.

- Чем они доказывают, что солярианам некуда уйти? Пустых планет
много.

- Аргумент - что соляриане не могут жить без своей несметной толпы
роботов, а взять их всех с собой они не смогут. Явись они, например, сюда
- как по-вашему, сколько бы роботов мы выделили им?

- А каков ваш аргумент против этого?

- Никакого. Но, исчезли они или нет, ситуация странная и беспокоящая,
и просто невероятно, что никто не хочет расследовать ее. Я всех
предупреждал, насколько мог настойчиво, что инерция и апатия станут нашим
концом, что как только Поселенческие Миры узнают, что Солярия опустела -
или, возможно, опустела - они без колебаний кинутся расследовать дело. У
этих насекомых бездумное любопытство, я хотел бы, чтобы у нас была часть
его. Они, не подумав дважды, рискуют жизнью, если им светит какая-то
прибыль.

- Какая же прибыль в данном случае, доктор Амадейро?

- Если соляриане ушли, они должны были оставить почти всех своих
роботов. Они были исключительно изобретательными роботехниками, и
поселенцы, при всей их ненависти к роботам, не поколеблются захватить их и
продать нам за хорошие деньги. Они уже объявили об этом.

Два поселенческих корабля уже высадились на Солярии.

Мы послали протест, но они, разумеется, не обратили на него внимания,
а мы, ясное дело, ничего больше не сделаем. Наоборот: некоторые Внешние
Миры уже посылают запросы о том, какие роботы будут продаваться и за какую
цену.

- Наверное, так и должно быть, - спокойно сказал Мандамус.

- Так и должно быть, что мы ведем себя так, как о нас говорят
поселенческие пропагандисты? Что мы действуем так, словно и в самом деле
дегенерируем и скатываемся к гниению?

- Зачем повторять их жужжание, сэр? Мы уравновешены и цивилизованы, и
пока еще нам никто не вредит. Если это случится, мы будем драться и,
будьте уверены, сотрем их в порошок. Технологически мы пока впереди них.

- Но мы и сами потерпим урон, а это не очень приятно.

- Это означает, что мы не готовы к войне. Если Солярия опустела и
поселенцы хотят ограбить ее, возможно, нам не следует мешать им. В конце
концов, я могу предсказать, что мы сделаем свой ход через несколько
месяцев.

По лицу Амадейро прошло нечто вроде яростной жадности.

- Месяцев?

- Я уверен в этом. Поэтому первое, что мы должны сделать, это
избегать провокации. Мы погубим все, если ввяжемся в конфликт без
необходимости, и потерпим урон; даже если и победим, а зачем нам это?
Через какое-то небольшое время у нас будет полная победа без сражений и
без урона. Бедная Земля!

- Если вы так печалитесь о землянах, - сказал Амадейро с притворной
легкостью, - то вы, возможно, ничего и не сделаете им.

- Наоборот, - холодно сказал Мандамус, - именно потому, что я жалею
их, я и намерен сделать им кое-что и знаю, что это будет сделано. Вы
будете Председателем!

- А вы будете Главой Института.

- Маленький пост по сравнению с вашим.

- А после моей смерти? - почти рыкнул Амадейро.

- Так далеко я не заглядываю.

- Я совершенно... - начал Амадейро, но его прервало жужжание аппарата
для сообщений. Амадейро не глядя, чисто автоматически положил рук на
выходную прорезь, взглянул на появившуюся тонкую полоску бумаги и медленно
улыбнулся.

- Два поселенческих корабля, высадившихся на Солярии... - сказал он.

- Да, сэр? - хмуро спросил Мандамус.

- Уничтожены! Оба!

- Как?

- Взрывным пламенем радиации, легко определенным из космоса. Вы
понимаете, что это значит? Соляриане вовсе не ушли, и слабейший из наших
миров легко справился с поселенческими кораблями. Это отличный щелчок по
носу поселенцам, и они его не забудут. Вот, почитайте сами, Мандамус.

Мандамус оттолкнул бумагу.

- Но это не обязательно означает, что соляриане все еще на планете.
Они просто могли оставить мину-ловушку.

- Какая разница, личная атака или мина-ловушка, ведь корабли-то
разрушены.

- Их застали врасплох. А как будет в следующий раз, когда они
предупреждены? А что, если они сочтут эти события намеренным нападением
космонитов?

- Мы ответим, что соляриане только защищались от намеренного
вторжения поселенцев.

- Сэр, вы советуете вести словесную битву? А если поселенцы не станут
разговаривать, а сочтут уничтожение их кораблей военным действием и
немедленно ответят?

- С чего бы это?

- Потому что они такие же безумцы, как и мы, когда задета наша
гордость, тем более, что у них большие истоки насилия.

- Ну, их больше.

- Вы же сами признали, что даже в этом случае они нанесут нам
непоправимый ущерб.

- Чего вы от меня хотите? Аврора-то не уничтожала эти корабли.

- Убедите Председателя сделать совершенно ясным, что Аврора тут ни
причем, что вина за такие действия лежит на одной Солярии.

- И бросить Солярию? Это будет трусливым актом.