парень. Я люблю тебя, но иногда мне не очень-то нравится играть с тобой.
Ты хотел больше походить на меня. Как же ты этого добьешься, если совсем
не стараешься?
он чувствовал одновременно и возбужденность. Может быть, и вправду он
испытает настоящее приключение. Единственно, что беспокоило его... если
его поймают, он будет наказан, а Бейкера никто не тронет. Джеф скомандовал
настенному экрану совсем уменьшить яркость освещения в коридоре, и они
вышли из комнаты. Вдруг кто-то из родителей проснется, заметит свет и
встанет посмотреть, что происходит.
но отдельные слова Джеф мог разобрать. Он остановился и зашептал Бейкеру:
разобьют ему грудь. Подойдя к чуть приоткрытой двери в спальню, Бейкер
сказал:
так мало делятся с нами. Считают себя такими исключительными и
недосягаемыми.
говорили так тихо, что Джеф разбирал лишь отдельные слова. Он уловил свое
имя. Родители говорили о нем. Джеф напрягся, пытаясь расслышать больше, но
голоса были еле различимыми, хотя и напряженными. Почему родители не снят
в такой час и толкуют о нем? Прислушиваясь, он начинал понимать, что они
обсуждают что-то давно очень беспокоящее их. В их словах чувствовалась и
печаль и раздражение, злость друг на друга.
Джеф и мог слышать его.
послушаем.
подслушивании, накажут меня, а не тебя.
размазней?
Джеф. - Мы все равно не сможем слушать...
может, не будешь таким чокнутым.
его.
играть с тобой.
и никогда ничего не добьешься. Так и будешь хлюпиком, если прогонишь меня.
Или я уйду от _т_е_б_я_. Ты довольно противный, ты же знаешь.
что? Поразмыслив, он успокоился. Ничего он не сделал такого, чтобы
огорчить родителей. Да, он не проявлял смелости и отказывался драться с
ребятами, которые, как он знал, могут побить его, он лишался дара речи,
когда его вызывали отвечать урок в классе. Он ничего не мог поделать и они
не должны за это на него сердиться.
пустякам. У них были правила и ограничения, часто лишенные для него
смысла. А объяснения этих установлений - когда им докучали вопросы -
удовлетворяли их, но ему казались полной чепухой. Джефу иногда казалось,
что взрослые не более люди, чем те пришельцы из космоса, которых
показывают по телевидению.
мной все в порядке?
спальне родителей и увеличил громкость. Он не стал включать видеосистему.
Попадешься - накажут вдвойне. Да и темнота у них в комнате все равно не
позволит увидеть родителей. А если они включат свет и...
должны. Удар повлияет на всю его жизнь. Он слабый мальчик, очень
чувствительный, излишне ранимый. А кроме того, что будет, если мы скажем
ему, а он потом поделится еще с кем-то? У нас возникнут крупные
неприятности, ты же знаешь.
говоришь со мной так, будто я полный идиот. Мы ничего не откроем ему, пока
он не станет настолько взрослым, чтобы понимать, что следует держать язык
за зубами.
что-то такое, что следует знать непременно. Он не станет от этого ни
счастливее, ни лучше.
Мы здесь не наукой занимаемся. Мы говорим о нашем сыне, о человеческих
чувствах. При чем тут правда? Пусть лучше он не ведает, что это ложь, ложь
во благо ему, не говоря о нас. Ты же понимаешь, что люди постоянно лгут
друг другу. Бывают случаи, когда следует говорить правду, но существует и
ложь, которую люди ждут. И Джеф нуждается во лжи.
открыть ее благоразумно в нужное время и при соответствующих
обстоятельствах.
вспотел, его трясло. Что?
бездетные пары. По не понятной для Джефа причине усыновленный нес с собой
что-то вроде риска. Или стыд. Нечто пугающее, вопреки тому, что актеры
говорили о любви, как о самом важном чувстве на свете. _Н_е _м_о_я
п_л_о_т_ь_ и _к_р_о_в_ь_! Кто-то произнес это в шоу.
отец. - У меня завтра трудный день. ИКС будет проводить заключительные
испытания. А тебе предстоит встреча с членами комитета...
давай договорим сейчас и придем к какому-то _р_а_з_у_м_н_о_м_у_ решению! Я
не в силах больше переносить эти откладывания, да и причин для них нет!
предполагаешь под этим _т_в_о_и_м_ решением? Почему мы не можем обождать?
Даже если мы и решимся сказать ему, нельзя делать это сейчас. Должны
пройти годы. Так почему не обождать, пока придет время - если оно
наступит? Когда ему исполнится восемнадцать, мы сможем открыть ему также
тайну иммеров.
уловки. Промедление сводит меня с ума. Ты прав говоря, что сейчас нам
нельзя открыться. Но я так и буду годами проводить бессонные ночи, думая
об этом, если мы, наконец, не решим все.
родители чуть успокоились, но упрямства не поубавилось. Они обсуждали
теперь другие проблемы, то и дело возвращаясь к основному предмету спора.
Джефу предстояло соединить обрывки услышанного. Теперь он начинал
постигать причину, которая не давала ему уснуть. Или ему лишь казалось,
что он понимает. Пятилетний ум не мог на самом деле охватить некоторые
связи.
затопило. Был Джеф-Один. И в отличие от него существовал еще Джеф-Два.
Джеф-Один был их ребенком, родившимся в день, который, как сказали
Джефу-Два, является его днем рождения.
смерти ребенка. Джеф-Два, прислушиваясь к словам и чувствуя интонации их
разговоров, начинал осознавать, что в несчастном случае виновна мать. По
всей видимости, у малыша был поврежден мозг и ребенок умер несколько минут
спустя.
откладывали решение завести ребенка, поскольку были слишком заняты научной
карьерой и общественными делами. Все это рассказывала мать и голос у нее
при этом был раздраженный и неприятный. Потом, поскольку она приближалась
к возрастному рубежу в смысле деторождения, они решили использовать свой
последний шанс. Так Джеф-Один, здоровый мальчик, появился на свет после
кесарева сечения. Это был первый и последний ребенок доктора Кэрда и
доктора Сервантес. И хотя этой паре, благодаря их высокому
профессиональному положению и отличным генам было дозволено иметь двоих
детей, доктору Сервантес понадобилось получать разрешение из-за ее
возраста. И оно было получено - ученые использовали свои связи с
высокопоставленными чиновниками. Без этого ей никогда бы не видать
лицензии на второго ребенка. В пять лет он, конечно же, ничего во всем
этом не понимал Не знал он и про иммеров. Теперь же стало ясно, почему его
мать не могла информировать власти о том, что ее хронологический возраст
сорок пять лет, а физиологический - лишь тридцать два. Она стала иммером в
Русанов Владислав
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Херберт Фрэнк