была заметна. Керрик покачал головой.
- вот паукаруты, а вот мы... Видишь, к югу от берега, за узкой полоской воды
возле огромной земли...
губят моих братьев. Я хотел бы уничтожить этих мургу, твой иккергак легко
доберется до островов...
быстро он умеет плыть лишь от мургу, а не к ним. Более не говори мне об
этом, я не хочу даже думать о них. - Вдруг он расхохотался и побрел к своим.
- Ну, возвращаемся к паукарутам. Ах, какое дивное тухлое мясо ждет нас,
какой нежный жир. И забавы! Не думайте больше об этих мургу. Не думайте и не
вспоминайте.
Глава тридцать седьмая
Калалекв, когда выдалась минутка для раздумья.
честь погибели новых и ужасных врагов. Какие были рассказы! Парамутаны
изображали могучие удары копья и отвратительные стоны умирающих чужаков.
Женщины только визжали от страха. А потом они ели. Ели. Ели. Стонали от боли
в туго набитых животах, спали и снова ели, потом опять спали. В паукаруте
было жарко, тесно, и все давно сбросили с себя одежду.
ароматное тело Ангаджоркакв. Он глубоко вдохнул сладкий запах шерсти между
грудями, языком прикоснулся к соскам. Сквозь сон ощутив его прикосновения,
она застонала, чем еще более возбудила его. И он немедленно вытащил ее
из-под шкур и овладел ею, не обращая внимания на немногих, кто бодрствовал.
Одобрительные вопли разбудили всех остальных. Зрелище так воодушевило
парамутанов, что они немедленно тоже обратились к делу. Женщины с деланным
визгом попытались уклониться от объятий, но бежать не собирались. Какая
великолепная забава! Калалекв даже застонал от удовольствия, а потом... от
боли в голове. Конечно же, это была драка, и она тоже была великолепной. С
кем он дрался, Калалекв позабыл. Помнил только полученное удовольствие. С
чего началось? Наконец он припомнил. Это был тот самый эрквигдлит, вот
глупый. Ведь он, Калалекв, только задрал шкуры на его женщине. Так, для
смеха. Тогда-то эрквигдлит и ударил его, а он разволновался и ударил
Нануаква, который и дал ему сдачи. Хорошая забава.
Ангаджоркакв еще спала, посапывая во сне. Кукуджук исчез под горой шкур.
Калалекв переступил через них и выбрался из паукарута, зевая и потягиваясь.
Стоявший возле своего паукарута Нануакв, заметив довольного Калалеква,
направился ему навстречу, поднимая вверх могучий кулак.
наморщился, - ведь смеяться в руку означало знать про секрет, суливший новое
веселье.
удрал в твоей собственной лодке.
обессилев от хохота.
которые даже не пришли бы мне в голову.
Мы должны догнать его, пока не стемнело.
торопливо собирались, громко перекликаясь. После драки и ночного беспутства
Керрик шкурами отгородился от прочих, чтобы не привлекать ничьего внимания.
Теперь их не было, должно быть, он уже присоединился к остальным. Схватив
одежду, она быстро оделась под шкурами. Ее гладкая и безволосая кожа
дразнила парамутанов, и она не хотела новых знаков внимания. Выбравшись из
паукарута, она увидела, что некоторые иккергаки сталкивают в море.
Ангаджоркакв заторопилась навстречу с широкой улыбкой на заросшем бурой
шерстью лице.
хорошенько поискали ее.
конечно. Всю прошлую ночь он был задумчив и мрачен и не думал смеяться,
словно не замечая веселившихся парамутанов, невесть где странствовал мыслью
и очнулся лишь тогда, когда с Армун потянули одежду. Тогда он разъярился и,
должно быть, убил бы обидчика, если бы она не оттащила его. Это не было
шуткой. Он мог воспользоваться лодкой лишь с одной целью. Он поплыл на юг.
Керрик отправился на поиски острова, - ведь ни о чем другом он даже не мог
говорить.
Подождите, подождите меня. Я сейчас.
одновременно потискать. Она шлепала по докучливым рукам, чем вызывала еще
более бурное веселье. Она не могла сердиться на них, ведь эти весельчаки во
всем отличались от тану, смехом они встречали горе и радость и привыкли
делиться женщинами.
правил против ветра. Задумчиво поглядев на парус. Калалекв ослабил один из
линей и заново перевязал его.
гребнями.
мы поплывем на юг и догоним его, потому что иккергак быстрее.
отправилась на нос, подальше от развеселых негодников.
просидела там. Мимо неторопливо проплывал берег, но море впереди оставалось
пустым. Зачем он это сделал? Неужели и вправду решил, что сможет в одиночку
добраться до далекого острова мургу? Ну, а если и сможет, что тогда... что
он сумеет сделать один? Как можно было решиться на такое безумство?
гнала от себя уже давно. Керрик во всем был непохож на прочих охотников -
это она понимала. Но слишком долго не позволяла себе признаться в этом.
Настала пора обратиться лицом к истине. Иногда он напоминал ей старика -
имени его она не знала, - который жил в их саммаде, когда она была еще
маленькой. Он говорил сам с собой. Не замечая окружающих, он отвечал
голосам, которых никто не слышал. Его кормили и внимательно вслушивались в
бессвязные речи, но однажды он ушел в лес и не вернулся. Керрик не слышал
голосов духов, - но в море он отправился так же, как этот старик в лес.
Неужели и он такой же? Можно ли чем-нибудь помочь ему?
пустынного моря. Калалекв приносил ей поесть, но она отталкивала его руку.
Лодки не было видно, на море было пустынно. Быть может, парамутаны ошиблись,
и он вышел в открытое море на запад, чтобы навсегда скрыться от нее в
бескрайних просторах? Нет, нет, нет, этого не может быть. Но страх не
отпускал ее, тем сильнее сжимая сердце, чем темней становился небосвод.
показывал в море.
времени исчезая между валами. Калалекв развернул кормило.
берега.
смехом и похвалами принялись окликать его. Он, конечно, слышал, но даже не
повернулся, глядя вперед остановившимся мрачным взором. Некоторое время они
плыли рядом, но Керрик словно не замечал иккергак. И только когда они
перегородили ему дорогу, и парус беспомощно захлопал, он поднял угрюмый
взгляд от воды. Бросив рулевое весло, он сгорбился, подперев подбородок
руками. И по-прежнему не слышал криков. Кто-то перебросил ему линь, но
Керрик не заметил и его. Подойдя ближе, парамутаны перехватили парус на
лодке. Когда она стукнулась бортом об иккергак, Армун немедленно
воспользовалась представившейся возможностью и, перевалившись через борт,
плюхнулась в лодку.
Шилова Юлия
Белоусов Валерий
Акунин Борис
Ильин Андрей
Жюль Верн
Шилова Юлия