пересмотреть свою позицию. Я объяснял свою уверенность, что
дон Хуан был там на улицах города, как иррациональное
ожидание, результат ряда моих нахождений его там в прошлом.
Но в городе была ла Горда, действительно разыскивая меня, и
она была существом, самым близким по темпераменту к дону
Хуану. Я все время ощущал там его присутствие. Утверждение
ла Горды лишь подтвердило нечто, что мое тело знало без тени
сомнения.
ей детали своего состояния в тот день.
тебя, значило бы, что я имею достаточно силы, чтобы
двигаться вперед. Поэтому я взяла с собой сестричек. Все мы
- ты, я и сестрички уехали бы вместе в тот же день.
имела бы силу также узнать это. Теперь твоя очередь.
По-видимому, ты теперь имеешь достаточно силы, чтобы знать,
куда мы должны идти. Понимаешь, что я имею в виду?
остро, чем когда-бы то ни было, ощутил отчаяние от своей
человеческой непрочности и долговечности. Дон Хуан всегда
утверждал, что единственным средством, содержащим наше
отчаяние, является осознание нашей смерти - ключ к имеющейся
у мага схеме вещей. Его идея состояла в том, что осознание
нашей смерти является единственной вещью, которая может дать
нам силу выстоять тяжесть и боль нашей жизни и нашей боязни
неизвестного. Но он никогда не мог рассказать мне, как
вынести это осознание на передний план. Каждый раз, когда я
спрашивал его, он настаивал на том, что единственным
решающим фактором является мой волевой акт, иначе говоря , я
должен сделать это осознание свидетелей своих действий. Я
думал, что я сделал это. Но, столкнувшись с решимостью ла
Горды найти меня и уехать со мной, я осознал, что если бы
она нашла меня в городе в тот день, я никогда не вернулся бы
к себе домой, никогда не увидел бы снова тех, кто был мне
дорог.
к исчезновению на оставшуюся часть моей жизни, будучи при
этом в полном сознании, без гнева и разочарования, оставив
позади лучшие свои чувства.
являюсь воином, достойным иметь тот род силы, который
требуется для выполнения такого действия, как оставить
навсегда и знать, куда идти и что делать.
знает, что ожидает нас или какого рода силу мы можем иметь.
слишком велика. Перемены, которым подвергаются маги, слишком
радикальны и слишком окончательны. Я пересказал ей то, что
сказал мне Паблито о своей невыносимой печали от утраты
своей матери.
сказала она сухо. - я жалела себя и своих маленьких детей в
течение многих лет. Я не могла понять, как Нагваль может
быть таким жестоким, говоря мне сделать то, что я сделала:
оставить своих детей, разрушить и забыть их.
что Нагваль также должен был избрать оставить свою
человеческую форму. Он не был жестоким. Он просто больше не
имел никаких человеческих ощущений. Для него все было равно.
Он принял свою судьбу. Проблема с Паблито и со мной в этом
отношении состояла в том, что никто из нас не принял свою
судьбу. Ла Горда сказала с пренебрежительным видом, что
Паблито плакал, вспоминая свою мать, свою мануэлиту, главным
образом тогда, когда он должен был готовить себе еду. Она
побудила меня вспомнить мать Паблито такой, какой она была:
старой бестолковой женщиной, которая не знала ничего кроме
того, чтобы быть прислугой Паблито. Она сказала, что все они
считают его трусом потому, что он стал несчастлив от того,
что его прислуга Мануэлита стала ведьмой Соледад, которая
могла бы убить его, раздавив, как клопа.
пока ее лоб почти не коснулся моего.
сказала она. - мать и сын борются за одно и то же. Если бы
он не был таким трусом, он принял бы свою судьбу и
противостоял Соледад как воин, без страха и ненависти. В
конце концов наилучший победил бы и забрал все. Если бы
победителем была Соледад, Паблито должен был бы быть
счастлив своей судьбой и желать ей блага. Но только
подлинный воин может ощущать такого рода счастье.
горла и снова села. - она приняла свою судьбу с большой
готовностью, чем любой из нас. Прежде, чем Нагваль помог ей,
она была хуже, чем я, по крайней мере, я была молодой, она
была старой коровой, жирной и измученной и молила о приходе
смерти. Теперь смерть должна будет бороться, чтобы заявить
свои права на нее.
моментом,который озадачивал меня. Я сказал ла Горде, что я
помнил, что видел донью Соледад не больше двух лет тому
назад, и она была такой же старухой, какую я всегда знал. Ла
Горда сказала, что в последний раз, когда я был в доме
Соледад, находясь под впечатлением , что это все еще дом
Паблито, Нагваль настроил их действовать так, словно ничего
не изменилось. Донья Соледад приветствовала меня, как она
делала это всегда, из кухни и я фактически не видел ее в
лицо. Роза, Паблито, Лидия и Нестор в совершенстве играли
свои роли для того, чтобы удержать меня от раскрытия их
подлинной деятельности.
намеренно держал тебя вдали от всех нас. Он и Хенаро велели
мне никогда не показывать свое лицо, когда ты был
поблизости.
поделать. Ей хотелось разыгрывать свои штучки с тобой. Она
обычно следовала за тобой недалеко и ты никогда не знал об
этом. Однажды ночью, когда Нагваль взял тебя в горы, она в
темноте чуть не столкнула тебя вниз в ущелье. Нагваль
заметил ее как раз вовремя. Она делает эти вещи не со злобы,
а потому, что они доставляют ей удовольствие. Это ее
человеческая форма. Жозефина будет такой, пока не потеряет
ее. Я уже говорила тебе, что все они шестеро немного
недоделанные. Ты должен понять это, чтобы не попасть в их
сети. А если поймаешься, не гневайся. Они не могут сдержать
себя.
признак трепета в ее теле. Ее глаза, казалось, вышли из
фокуса, а рот отвис, словно мышцы ее нижней челюсти
опустились. Я полностью ушел в наблюдение за ней. Она
встряхнула головой 2-3 раза.
точности такой же, как сестрички и Хенарос.
чтобы она объяснила свои слова без моего понуждения.
что ты не отличаешься от них, - продолжала она. - они
смотрят на тебя как на Нагваля и не понимают, что ты
индульгируешь своим способом точно так же, как они
индульгируют по-своему.
слабовольного человека. Бениньо играет застенчивого
человека, который не может даже открыть глаза. Нестор играет
мудреца, того кто все знает. Лидия играет крутую женщину,
которая может сокрушить взглядом кого угодно. Жозефина была
ненормальной, на которую нельзя положиться. Роза была
раздражительной девушкой, которая терзает москитов, кусающих
ее. А я был дураком, который приехал из Лос-Анжелеса с
блокнотом и кучей нелепых вопросов. И все мы любили вести
себя так, как мы это делаем.
продолжала она после паузы. - я не обращала внимания на то,
что другие пинали меня, как собаку. Это была моя форма.
относительно тебя, чтобы они не ощущали раздражения от твоих
Панов Вадим
Махров Алексей
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Мурич Виктор
Шилова Юлия