было и он пошел обратно, через поле к могиле Уитта.
Уитт всегда приносил оставшиеся после обеда кости, свое любимое
лакомство, чтобы зарыть их в мягкую землю на верхушке холма подле
ручья. Здесь же Дьюан и похоронил его.
солнце, садилось в ослепительном до наглости великолепии иллинойского
заката, без которого Дьюан не представлял себе жизни. Воздух к вечеру
стал почти серо-голубым, а звуки распространялись с медлительной
легкостью мысли. С дальнего пастбища за холмом до Дьюана доносилось
мычание и приглушенное дыхание коров, хотя их самих даже не было
видно. Примерно в миле к югу мистер Джонсон около забора жег сорняки,
и дым столбом стоял в неподвижном воздухе, придавая ему
странно-сладкий аромат.
солнце, а вечер тихо не соскользнул в ночь. Первой на темном небе
появилась Венера, засверкав на востоке небосклона подобно НЛО.
Когда-то их часто пытался подстеречь Дьюан, посиживая рядом с
терпеливо лежащим Уиттом. Потом появились и другие звезды, каждая из
них отчетливо выделялась в полной темноте. Воздух начал постепенно
остывать, медленно, неохотно отдавая тепло, из-за сильной влажности
рубашка липла к телу, и вот уже стало почти прохладно, и земля под
рукой Дьюана холодила его ладонь. Он в последний раз погладил
могильный холмик и медленно побрел к дому, в который уже раз подумав о
том, как не похожа теперь дорога домой на ту медленную неторопливую
прогулку, когда он был вынужден примеряться к шагам старой, почти
слепой собаки.
вряд ли тот будет в подходящем для разговоров настроении, после того,
как отсидел у Карла или "Под Черным Деревом" полдня.
свиные котлеты, опытной рукой покрошив лук и картофель, и одновременно
слушая передачу из Де Мойна. Новости были такими, как обычно:
Националистический Китай жаловался в ООН на то, что на прошлой неделе
Красный Китай обстрелял остров Кимой, но жалобы были безрезультатны:
ООН как и все страны не хотел новой Кореи; постановки на Бродвее
отменены в связи с забастовкой актеров; люди из команды сенатора Джона
Кеннеди сообщают, что на следующей неделе он намерен произнести в
Вашингтоне речь на тему внешней политики, но Айк будто нарочно выбил
почву из-под ног всех кандидатов в президенты, запланировав на это же
время поездку на Дальний Восток; Соединенные Штаты требуют от
Советского Союза возвращения Гари Пауэрса, а Аргентина требует выдачи
Израилем похищенного его разведкой Адольфа Эйхмана. В спортивном
выпуске прозвучало сообщение о том, что в Индианополисе запрещено
сооружение трибун подобных тем, которые обвалились в этом году во
время гонок в День Памяти, когда погибло два человека и свыше сотни
было ранено. Затем последовал репортаж о матче-реванше между Флойдом
Паттерсоном и Ингмаром Иогансоном.
Он любил бокс. И мечтал когда-нибудь написать о нем рассказ. Возможно,
что-нибудь о неграх... О том, как они, одерживая на ринге победу за
победой, добиваются равенства. Дьюан слышал, как когда-то Старик и
дядя Арт говорили о Джекки Джонсоне и этот разговор засел у него в
памяти. Подходящий сюжет для любимого романа. _Это_, подумал Дьюан,
_могло бы быть отличным романом. Если бы я только сумел написать его._
И знал бы достаточно и о боксе, и о Джекки Джонсоне, и обо _всем_, что
нужно знать, чтобы писать романы.
из-под кофе, заодно вымыв посуду, оставленную Стариком после завтрака,
сложил ее в шкаф и прошелся по дому.
казался более загадочным и странным, чем обычно. Наверху, там, где
располагалась спальня Старика и ныне пустующая комната Дьюана,
ощущалось что-то, похожее на чье-то тяжелое присутствие. _Колокол
Борджиа, висящий все эти годы в Старом Централе?_ Дьюан недоверчиво
покачал головой и включил свет в столовой.
Остальные плоды изобретательской деятельности загромождали верстаки и
пол. Единственным работающим и включенным в сеть прибором был
автоматический телефоноответчик, который Старик изобрел пару лет
назад: примитивная комбинация деталей от телефона с небольшим
катушечным магнитофоном. Устройство вставлялось в телефонную розетку,
записывало на ленту передаваемое сообщение и приглашало звонить еще.
ответ, произносимый явно нечеловеческим голосом, от смущения и гнева
бросали трубку, но иногда Старику, проанализировав голос или шкалу
ругательств, удавалось вычислить звонившего. Кроме того, отцу Дьюана
страшно импонировало раздражение, которое вызывала у людей ответчик.
Даже у телефонной компании. Люди из компании Ма Белл дважды являлись
на ферму и угрожали снять номер с обслуживания, если мистер Макбрайд
не прекратит нарушать закон, портя оборудование компании, не говоря уж
о посягательстве на права граждан, тем что записывал их беседы без их
ведома.
звонили _ему_, и что никакого нарушения гражданских прав не было,
поскольку эти люди _прекрасно знали _ о том, что их записывают, так
как он их об этом _предупредил_. А в том, что касается прав человека,
то Ма Белл сама есть говеная капиталистическая монополия и может все
свои угрозы вместе с оборудованием запихать в свою капиталистическую
задницу.
предлагать свое изобретение, которое он называл "телефонным
мажордомом", на продажу. Дьюан же был счастлив уже тем, что им еще не
отключили телефон.
изобретение Старика, и теперь запись сообщения сопровождалась миганием
сигнальных лампочек. Он хотел добиться того, чтобы при записи на
пленку разных голосов мигали лампочки разных цветов - например,
зеленый когда звонил дядя Арт, синий - для Дейла и остальных ребят,
прерывистый красный - для телефонной компании, но пока что эта
проблема с трудом поддавалась решению... Дьюан встроил тоновый
генератор, чтобы идентифицировать голоса абонентов на основании
прежних записей, затем сконструировал простую схему для петли обратной
связи к батарейкам соответствующих лампочек... Но все эти детали были
слишком дорогими и он ограничился тем, что установил одну лампочку для
всех абонентов.
бывали очень редко.
около амбара, освещал поворот подъездной аллеи и часть дома, но
оставшиеся в тени поля казались от этого еще темнее. Цикады и
древесные лягушки вопили сегодня во всю мочь.
Арта отвезти его завтра в университет Бредли. Обдумав этот вопрос, он
решил вернуться в комнаты и позвонить дяде,но прежде он сделал одну
странную вещь, которой никогда не делал прежде. Он запер на крючок
наружную дверь и отправился через холл к парадному входу, чтобы
убедиться, что эта редко используемая дверь тоже заперта.
возвращения отца, чтобы отпереть ему дверь, но это неважно. Они
никогда не запирали дом, даже в тех редких случаях, когда отправлялись
с дядей Артом на уикэнд в Чикаго или Пеорию. Им это даже в голову не
приходило.
Андреев Николай
Конюшевский Владислав
Гуревич Георгий
Херберт Фрэнк
Эриксон Стивен
Грабб Джеф