и, выругавшись в жомовском стиле, чему я несказанно удивился,
швырнул свой меч на землю. - Вы не имеете права применять ко мне
насилие. Я тиринфско-подданный и требую вызова консула!
наиболее смешливая, даже выронила из рук луки, за что тут же
заработала огромное количество нарядов вне очереди. Мои менты
растерянно переглянулись, пытаясь найти какой-нибудь выход из
создавшегося положения. Но поскольку против лука нет ответа, если
нет бронежилета, пришлось и моим ментам сдаваться, а такой позор
даже Сене перенести было трудно. Не говоря уже о Жомове. Тот от
стыда, наверное, руки себе бы по локоть отгрыз, если бы амазонки
их вовремя за спиной омоновца не связали.
Одуревшие су... Извиняюсь, самки рода человеческого опутали, в
буквальном смысле этого слова, всех членов экспедиции, не
исключая меня и Горыныча. Причем у последнего оказались
связанными не только конечности. Амазонки собрали в аккуратный
пучок и три головы Ахтармерза. Он принял пленение стоически, а
вот я попытался сопротивляться. Даже укусил пару дамочек. Но
Сеня, побоявшись, что меня пристрелят, приказал мне прекратить
сопротивление. Я послушался и вскоре оказался привязан к
ближайшему дереву. Причем привязан конкретно, поскольку амазонки
дело знали и в качестве поводка использовали настолько толстую
дубину, что перегрызть ее раньше, чем через пару недель, я просто
не мог.
стесняясь в выражениях, принялись обсуждать наше дальнейшее
будущее. Вариантов было предоставлено великое множество, а самым
мягким из них можно было считать принудительную кастрацию без
применения наркоза. Про остальные и говорить не хочется!
наслушавшись ужасов, простонал Андрюша. - Моли бога, чтобы они
выполнили хотя бы одно из своих обещаний. Потому что, если мы
выберемся, я сделаю с тобой то же самое, но намного больнее!
добавить еще что-то, но не успел.
Жомов, и это был, пожалуй, первый случай, когда мой хозяин
остался один против двоих своих друзей.
головой, осунулся и даже как будто уменьшился в размерах. Таким я
его еще никогда не видел. Даже в самые страшные дни на моей
памяти, когда Рабинович неделю не мог понять, в каком именно
магазине ему недодали полтора рубля сдачи, он и то выглядел
лучше! Честное слово, хотя я и злился иногда на хозяина, но
сейчас мне так стало его жалко, что захотелось взвыть на
греческую луну или перегрызть глотку двум-трем террористам,
вооруженным автоматами. Впрочем, не мне одному!
попросил Рабиновича Ваня. - Мы не со зла, а просто от
расстройства. Ты не виноват. Мы сами тоже, как дураки, пожрать,
выпить и отдохнуть с холма ломанулись. Правда, Андрюха?
придумай, как нам отсюда выбраться, а уж я чмошником буду, если
тебе дома после этого ящик пива не поставлю!
посмотрев на друзей, передумал. Вместо этого он улыбнулся им и
наморщил лоб, видимо, пытаясь силой мысли разорвать путы или
разметать бешеных женщин по белому свету. Сомневаюсь, что это у
него бы получилось, но кое-что Сеня придумал.
рявкни во всю глотку, - предложил он. - Часть контузится, часть
разбежится, а мы затем как-нибудь от веревок избавимся...
росинки во рту не было. Глотка пересохла. Сейчас я не то что
орать, нормально разговаривать не могу.
произнести, - попробовал Сеня еще один вариант. - Помнишь, как ты
тогда с викингами лихо разобрался? Может, и сейчас получится...
неподходящей атмосферы, то ли из-за особенностей греческого
климата или из-за чего-то другого, но приобретенный в странствиях
Андрюшин дар не срабатывал. Сколько он ни произносил всевозможных
поговорок, прибауток и матерных пожеланий, ничего нового в
окружающей нас обстановке не появлялось. Лишь Горыныч принялся
дергаться и мычать. Но из-за того, что пасти были связаны в
букетик, разобрать его мычание оказалось невозможным.
ужасную гибель. Сеня еще пытался хорохориться, предлагая
различные бредовые варианты, вроде Божьего суда в Англии, но было
очевидно, что и он выдохся. Ну, не было у нас возможностей для
спасения!
Правда, к единому мнению они не пришли и решили отложить
вынесение окончательного вердикта до утра, но нам от этого легче
не стало. Тем более, отправляясь спать, феминиствующие дамочки
выставили поблизости караул из трех особ непередаваемо грозного
вида. Решив хотя бы хорошо выспаться перед казнью, я улегся на
мягкую траву и уже закрыл глаза, как вдруг уловил позади себя
едва заметный шорох. Следом за ним до моих ноздрей донесся хорошо
знакомый аромат и столь же узнаваемый голос прошептал на ухо
Сене:
постараюсь вас освободить!
так это о том, что я когда-нибудь обрадуюсь ее возвращению!
шепотом проговорила Немертея. - Сейчас я разрежу ваши путы, но вы
не двигайтесь. А когда я подам знак, сразу бегите в лес. Там
дриады, они вас спрячут.
профессиональный диверсант. Три воинственные дамочки, сидевшие
напротив арестантов, за костром, даже и не заподозрили, что их
добычу кто-то собрался отнять, и продолжали свой бесконечный спор
о том, что следует сделать с мужчинами вообще и с пойманными
экземплярами в частности.
поверил, что она существо из плоти и крови. Но по-настоящему ее
мастерство смог оценить только Жомов. Ваня застыл, как статуя,
тщательно соблюдая правила игры, и весь обратился в слух, пытаясь
разобрать хоть какой-нибудь звук, выдающий присутствие титаниды.
А когда, так ничего и не услышав, почувствовал, как нож в ее
руках освобождает его от веревок, так удивленно выпучил глаза,
что стал похож на чернобыльского рака - огромного, бесцветного и
от избыточной дозы радиации навсегда забывшего, где ему зимовать
положено.
сидели, не шевелясь, ожидая обещанного сигнала. Секунды,
прошедшие с момента исчезновения титаниды, растягивались в года,
превращаясь в бесконечность. Жомов первым начал терять терпение,
собираясь плюнуть на все и самостоятельно заняться своим
спасением, но в этот момент Немертея вышла из леса на
противоположной стороне лагеря амазонок и встала в позу адвоката,
готовящегося сразить наповал своей речью присяжных заседателей.
всеобщее внимание. - Ужели забыты вами законы чести и
справедливости? Ужели люди, пусть и противоположного пола, но не
причинившие вам зла, из-за простой прихоти должны становиться
презренной добычей и подвергаться страшным и жестоким карам?
Одумайтесь! Своей жестокостью вы породите только ответную
жестокость и навсегда запятнаете свои имена. Потомки проклянут
вас за изуверства, а матери станут пугать вами своих дочерей. Вы
этого добиваетесь?..
выкрики, а одна из охранниц и вовсе заорала на вес лагерь:
уродами сидела.
товарка. - А то ведь мы можем и забыть, что ты с нами одного
пола.
последней. - Если ты, Ипполита, не хочешь слушаться голоса разума
и нести в мир справедливость и доброту, то когда-нибудь амазонки
лишаться всего - родины, крова и "тампаксов". А ты, жестокая,
вдобавок и своего волшебного пояса. Это будет позже, а пока же вы
лишитесь своей добычи. - И повернулась к ментам: - Бегите,
Афанасьев Роман
Контровский Владимир
Быков Василий
Прозоров Александр
Андреев Николай
Посняков Андрей