от той печальной участи, какую ты нам описал, доставляет мне невыразимое
удовольствие, но сознание, что тот, к кому она отнеслась с лаской и
состраданием, чувствует искреннюю благодарность и преданность, радует
меня больше, чем ты можешь себе представить... Ты меня понимаешь? -
спросила она, вглядываясь в задумчивое лицо Оливера.
думал о том, какой я неблагодарный.
обо мне, - сказал Оливер. - Они были бы, наверно, довольны, если бы зна-
ли, как я счастлив.
по доброте своей уже обещал, что повезет тебя повидаться с ними, как
только ты в состоянии будешь перенести путешествие.
знаю, что со мной будет от радости, когда я снова увижу их добрые лица.
занное с этой поездкой. Однажды утром он и мистер Лосберн двинулись в
путь в - маленьком Экипаже, принадлежащем миссис Мэйли. Когда они доеха-
ли до моста через Чертей, Оливер вдруг сильно побледнел и громко вскрик-
нул.
доктор. - Ты что-нибудь увидел... услышал... почувствовал, а?
- Что это за дом, мой мальчик? А?
выйти!
карабкался из кареты и, подбежав к заброшенному дому, начал как сумас-
шедший стучать ногой в дверь.
раскрыв дверь, что доктор, энергически наносивший последний удар, чуть
не влетел прямо в коридор. - Что случилось?
его за шиворот. - Многое случилось. Грабеж - вот что случилось!
отозвался горбун. - Слышите?
Где этот, черт бы его подрал, как его, проклятого, зовут... Да, Сайкс.
Где Сайкс, отвечайте, вор?
затем, ловко высвободившись из рук доктора, изрыгнул залп омерзительных
проклятий и вернулся в дом. Но не успел он закрыть дверь, как доктор, не
вступая ни в какие переговоры, вошел в комнату. Он с беспокойством ос-
мотрелся кругом: и мебель, и предметы, и даже расположение шкафов не со-
ответствовали описанию Оливера.
чему вы насильно врываетесь в мой дом? Хотите меня ограбить или убить?
чтобы человек приезжал с этой целью в карете? - сказал вспыльчивый док-
тор.
но! Будь вы прокляты!
другую комнату, которая, как и первая, не имела ни малейшего сходства с
описанной Оливером. - Я еще до вас доберусь, приятель.
вы найдете меня здесь. Я здесь один-одинешенек двадцать пять лет сижу,
совсем рехнулся, а вы еще меня запугиваете! Вы за это заплатите, да,
заплатите!
комнате.
быть, мальчик ошибся. Вот, суньте Это в карман и заткните глотку!
ми ругательствами; когда же мистер Лосберн заговорил с кучером, он заг-
лянул в карету и бросил на Оливера взгляд такой зоркий и пронизывающий и
в то же время такой злобный и мстительный, что в течение нескольких ме-
сяцев мальчик вспоминал его и во сне и наяву. Горбун продолжал омерзи-
тельно ругаться, пока кучер не занял своего места; а когда карета трону-
лась в путь, можно было издали видеть, как он топает ногами и рвет на
себе волосы в припадке подлинного или притворного бешенства.
раньше, Оливер?
снова помолчав несколько минут. - Даже если бы это было то самое место и
там оказались те самые люди, что бы я мог поделать один? А будь у меня
помощники, я все же не знаю, какой вышел бы толк. Пожалуй, это привело
бы к тому, что я сам попался бы, и обнаружилось бы неизбежно, каким об-
разом я замолчал эту историю. Впрочем, поделом бы мне было. Вечно Я по-
падаю в беду, действуя под влиянием импульса. Может быть, это пойдет мне
на пользу.
влиянием импульсов, и к немалой чести руководивших им импульсов служил
тот факт, что он не только избег сколько-нибудь серьезных затруднений
или неудач, но и пользовался глубоким уважением и привязанностью всех,
кто его знал. Если же говорить правду, доктор одну-две минутки чувство-
вал некоторую досаду, ибо ему не удалось раздобыть доказательства, подт-
верждающие рассказ Оливера, когда впервые представился случай их полу-
чить. Впрочем, он скоро успокаялся; убедившись, что Оливер отвечает на
его вопросы так же непринужденно и последовательно и говорит, повидимо-
му, так же искренне и правдиво, как и раньше, он решил отныне относиться
с полным доверием к его словам.
поехали прямо туда. Когда карета свернула за угол, сердце Оливера заби-
лось так сильно, что у него перехватило дыхание.
Белый дом. Ох, поезжайте быстрее! Пожалуйста, быстрее! Мне кажется, я
вот-вот умру. Я весь дрожу.
их увидишь, и они придут в восторг, узнав, что ты цел и невредим.
мне, очень, очень добры.
следующая дверь. Еще несколько шагов, карета снова остановилась. Оливер
посмотрел на окна. Слезы, вызванные радостным ожиданием, струились по
его щекам.
ется внаем".
Оливера. - Не знаете ли вы, что сталось с мистером Браунлоу, который жил
в соседнем доме?
нулась и сказала, что мистер Браунлоу распродал свое имущество и вот уже
полтора месяца как уехал в Вест-Индию. Оливер сжал руки и без сил отки-
нулся на спинку сиденья.
один джентльмен, приятель мистера Браунлоу, уехали все вместе.
не останавливайтесь кормить лошадей, пока мы не выберемся из этого прок-
лятого Лондона.
жалуйста, повидайтесь с ним. Повидайтесь с ним.
мистер Лосберн. - Совершенно достаточно для нас обоих. Если мы поедем к
книготорговцу, то, разумеется, узнаем, что он умер, или поджег свой дом,
или удрал. Нет, едем прямо домой.
много скорби и печали. Не раз в течение своей болезни он тешил себя меч-
той о том, что скажут ему мистер Браунлоу и миссис Бэдуин и какая это
будет радость, - мечтал рассказать им, сколько долгих дней и ночей про-
вел он, размышляя об их благодеяниях и оплакивая жестокую разлуку с ни-
ми. Надежда оправдаться и рассказать им о своем насильственном уводе во-
одушевляла и поддерживала его во время недавних испытаний; мысль, что
они уехали так далеко и увезли с собой уверенность в том, что он - об-
манщик и вор, - уверенность, которая, быть может, останется неопроверг-
нутой до конца жизни, - этой мысли он не мог вынести.
телей. Еще через две недели, когда установилась прекрасная теплая пого-
да, деревья покрылись новой листвой, а цветы раскрыли свои бутоны, нача-
лись приготовления к отъезду на несколько месяцев из Чертей. Отправив в
банк столовое серебро, столь воспламенившее жадность Феджина, и оставив
дом на попечении Джайлса и еще одного слуги, они переехали в коттедж,
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Русанов Владислав
Ларссон Стиг
Зыков Виталий
Шилова Юлия