Чтение 54–й страницы книги ~Две Дианы~

Но Диана, не встречая больше своей камеристки, которой она доверила
письмо, поняла наконец, что и эта отчаянная возможность ускользнула от нее.
Однако она не теряла мужества: она ждала и молилась. Она надеялась на бога,
и в крайнем случае - на смерть..

В последний день октября - крайний срок, который Габриэль назначил себе
самому, - он решил обратиться к лорду Уэнтуорсу с просьбой отправить в Париж
другого посланца.

Около двух часов он вышел из дома Пекуа и направился прямо к особняку
губернатора.

Лорд Уэнтуорс был как раз в это время занят и попросил Габриэля немного
подождать. Зал, в котором находился Габриэль, выходил во внутренний двор.
Габриэль подошел к окну, взглянул во двор и машинально провел пальцем по
оконному стеклу. И вдруг его палец наткнулся на какие-то шероховатости на
стекле". Видимо, кто-то нацарапал бриллиантом из кольца несколько букв.
Габриэль внимательно пригляделся к ним и явственно разобрал написанные
слова: Диана де Кастро.

Вот она, подпись, которой не хватало на том таинственном письме, что он
получил в прошлом месяце!.. Будто облако затянуло глаза Габриэлю. Чтобы не
упасть, он прислонился к стене. Значит, тайное предчувствие не обмануло его.
Диана, его невеста или его сестра, находится во власти бесчестного
Уэнтуорса! Значит, именно этому чистому и нежному созданию он твердит о
своей страсти!

В этот момент вошел лорд Уэнтуорс.

Как и в тот раз, Габриэль, не говоря ни слова, подвел его к окну и
указал на уличающую подпись.

Губернатор сперва побледнел, но мгновенно овладел собой и спросил со
всем присущим ему самообладанием:

- И что же?

- Не это ли имя вашей безумной родственницы, той самой, которую вам
приходится здесь охранять? - задал вопрос Габриэль.

- Вполне возможно. А что дальше? - спросил высокомерно лорд Уэнтуорс.

- Если это так, милорд, то эта ваша дальняя родственница мне несколько
знакома. Я неоднократно встречал ее в Лувре. Я предан ей, как всякий
французский дворянин французской принцессе крови.

- И что еще? - повторил лорд Уэнтуорс.

- А то, что я требую у вас отчета о вашем поведении и вашем отношении к
пленнице столь высокого ранга.

- А если, сударь, я вам откажу так же, как уже отказал королю Франции?

- Королю Франции? - удивился Габриэль.

- Совершенно правильно, сударь, - все так же хладнокровно ответил
Уэнтуорс. - Подобает ли англичанину давать отчет чужеземному властителю,
особенно тогда, когда его страна в состоянии войны с этим властителем?
Тогда, господин д'Эксмес, не отказать ли мне заодно и вам?

- Я вас заставлю мне дать ответ! - воскликнул Габриэль.

- И вы, без сомнения, надеетесь поразить меня той шпагой, которую вы
сохранили благодаря моей любезности и которую я могу хоть сейчас потребовать
у вас обратно?

- О, милорд, - с бешенством выкрикнул Габриэль, - вы мне заплатите за
это!

- Пусть так, сударь. Я не откажусь от своего долга, но не раньше, чем
вы уплатите свой.

- Черт возьми, я бессилен! - в отчаянии воскликнул Габриэль, сжимая
кулаки. - Бессилен в тот миг, когда мне нужна сила Геркулеса!

- Н-да, вам, должно быть, и в самом деле досадно, что ваши руки скованы
совестью и обычаем, но сознайтесь, для вас, военнопленного и данника,
неплохо было бы получить свободу и избавиться от выкупа, перерезав горло
своему противнику и кредитору.

- Милорд, - сказал Габриэль, стараясь успокоиться, - вам небезызвестно,
что месяц назад я отправил своего слугу в Париж за суммой, которая так вас
интересует. Я не знаю, ранен ли Мартен-Герр, убит ли в пути, несмотря на
вашу охранную грамоту, украли ли у него деньги, которые он вез... Я ничего
толком не знаю. Ясно только одно: его еще нет. И поскольку вы не доверяете
слову дворянина и не предлагаете мне самому ехать за выкупом, я пришел вас
просить, чтобы вы позволили мне отправить в Париж другого гонца. Но теперь,
милорд, вы уже не смеете мне отказать, ибо в ином случае я могу утверждать,
что вы страшитесь моей свободы!

- Интересно знать, кому вы это сможете сказать здесь, в английском
городе, где моя власть безгранична, а на вас все смотрят не иначе, как на
пленника и врага?

- Я это скажу во всеуслышание, милорд, всем, кто мыслит и чувствует,
всем, кто благороден!.. Я скажу об этом вашим офицерам - они-то разбираются
в делах чести, вашим рабочим - и они поймут и согласятся со мной!..

- Но вы не подумали, сударь, - холодно возразил лорд Уэнтуорс, - о том,
что, перед тем как вы начнете сеять раздор, я могу одним жестом швырнуть вас
в темницу - и, увы, вам придется обличать меня лишь перед стенами!

- О! А ведь и верно, гром и молния! - прошептал Габриэль, стискивая
зубы и сжимая кулаки.

Человек страсти и вдохновения, он не мог преодолеть выдержки человека
из стали.

И вдруг вырвавшееся ненароком слово круто изменило весь ход событий и
сразу восстановило равенство между Габриэлем и Уэнтуорсом.

- Диана, дорогая Диана! - едва слышно проронил молодой человек.

- Что вы сказали, сударь? - вспыхнул лорд Уэнтуорс. - Вы, кажется,
произнесли "дорогая Диана"! Вы так сказали или мне показалось? Неужели и вы
любите герцогиню де Кастро?

- Да, я люблю ее! - воскликнул Габриэль. - Но моя любовь столь чиста и
непорочна, сколь ваша жестока и недостойна!

- Так что же вы мне здесь болтали о принцессе крови и о заступничестве
за угнетенных! - закричал вне себя лорд Уэнтуорс. - Значит, вы ее любите! И,
конечно, вы тот, кого любит она! Вы тот, о ком она вспоминает, когда желает
меня уязвить! А, значит, это вы!

И лорд Уэнтуорс, только что столь презрительный и высокомерный, теперь
с каким-то почтительным трепетом взирал на того, кого любила Диана, а
Габриэль при каждом слове соперника все выше поднимал голову.

- Ах, значит, она любит меня! - ликующе выкрикнул Габриэль. - Она еще
думает обо мне, вы сами так сказали! Если она меня зовет, я пойду, я помогу
ей, я спасу ее! Что ж, милорд, возьмите мою шпагу, терзайте меня, свяжите,
швырните в тюрьму - я сумею назло всему миру, назло вам спасти и уберечь ее!
О, если только она меня любит, я не боюсь вас, я смеюсь над вами! Будьте во
всеоружии, я же, безоружный, смогу вас победить!..

- Так и есть, так и есть, я это знаю... - бормотал совершенно
подавленный лорд Уэнтуорс.

- Зовите стражу, прикажите бросить меня в темницу, если вам угодно.
Быть в тюрьме рядом с ней, в одно время с ней - это ли не блаженство!

Наступило долгое молчание.

- Вы обратились ко мне, - снова заговорил лорд Уэнтуорс после
некоторого колебания, - с просьбой снарядить второго посланца в Париж за
вашим выкупом?

- Совершенно верно, милорд, - ответил Габриэль, - с таким намерением я
к вам и явился.

- И вы меня, кажется, попрекали, - продолжал губернатор, - что я не
доверяю чести дворянина, поскольку не хочу отпустить вас на честное слово
поехать за выкупом?

- Верно, милорд.

- В таком случае, милостивый государь, - ухмыльнулся Уэнтуорс, - вы
можете сегодня же отправиться в путь.

- Понимаю, - сказал с горечью Габриэль, - вы хотите удалить меня от
нее. А если я откажусь покинуть Кале?

- Здесь я хозяин, милостивый государь, - ответил лорд Уэнтуорс. - Ни
принимать, ни отвергать мою волю вам не придется, вы будете повиноваться.

- Пусть так, милорд, но поверьте мне: я знаю цену вашему великодушию.

- А я, сударь, ни в какой мере не рассчитываю на вашу благодарность.

- Я уеду, - продолжал Габриэль, - но знайте: скоро я вернусь, милорд, и
уж тогда все мои долги вам будут оплачены. Тогда я не буду вашим пленником,
а вы - моим кредитором, и вам придется волей-неволей скрестить со мною
шпагу.

- И все-таки я откажусь от поединка, - печально вымолвил лорд Уэнтуорс,
- ибо наши шансы слишком неравны: если я вас убью, она меня возненавидит,
если вы меня убьете, она полюбит вас еще сильнее. Но все равно - если нужно
будет согласиться, я соглашусь! Но не думаете ли вы, - добавил он мрачно, -
что я дойду до крайности? Не пущу ли я в ход последнее, что у меня осталось?

- Бог и все благородные люди осудят вас, милорд, если вы будете нагло
мстить тем, кто не в силах защищаться, тем, кого вы не смогли победить, -
угрюмо ответил Габриэль.

- Что бы ни случилось, - возразил Уэнтуорс, - вам судить меня не
придется. И, помолчав, добавил:

- Сейчас три часа. В семь закроют городские ворота. У вас еще есть
время на сборы. Я распоряжусь, чтоб вас беспрепятственно пропустили.

- В семь, милорд, меня не будет в Кале.

- И учтите, - заметил Уэнтуорс, - что вы никогда в жизни сюда не
вернетесь, и если даже мне суждено скрестить с вами шпагу, то поединок наш
состоится за городским валом! Я уж постараюсь, поверьте мне, чтобы вы больше
никогда не увидели госпожу де Кастро.

Габриэль, уже направившийся было к выходу, остановился у дверей и
сказал:

- То, что вы говорите, милорд, несбыточно! Так уж суждено: днем раньше,
днем позже, но я встречусь с Дианой.

- И все-таки так не будет, клянусь в этом!

- Ошибаетесь, так будет! Я сам не знаю как, но это будет. Я в это верю.

- Для этого, сударь, - пренебрежительно усмехнулся Уэнтуорс, - вам