Чтение 54–й страницы книги ~Ожерелье королевы~

в себе только следующие слова:

"...и Вы, Ваше величество, можете быть уверены, что ему будет
предоставлен кредит и что товар будет доставлен непременно".

Итак, королева улыбнулась и сожгла записочку Жанны. Когда она немного
помрачнела, побывав в обществе мадмуазель де Таверне, появилась г-жа де
Мизери и доложила, что господин де Калон ожидает чести быть принятым ею.

Он был красив, высок и отличался благородными манерами; он заставлял
смеяться королев и плакать - своих Любовниц. Вполне уверенный, что
Мария-Антуанетта вызвала его к себе по срочному делу, он вошел,
улыбаясь.

Сначала королева поговорила с ним о сущих пустяках.

- А есть ли у нас деньги, мой дорогой господин де Калон? - наконец
спросила она.

- Деньги? - воскликнул де Калон. - Ну, конечно, есть, они всегда у
нас есть!

- Великолепно! - отозвалась королева. - Я никогда не видела человека,
который отвечал бы на вопрос о деньгах так, как отвечаете вы. Вы
несравненный финансист!

- Какая сумма нужна вашему величеству? - спросил Калон.

- Пятьсот тысяч ливров, - отвечала она.

- Ах, ваше величество, как вы меня испугали! - воскликнул он. - Я
думал, что речь идет о настоящей сумме!

- Так, значит, вы можете...

- Конечно!

- И так, чтобы король не...

- Ах, нет, это совершенно невозможно: все счета я ежемесячно
представляю королю, но не было случая, чтобы король просмотрел их, чем я
весьма горжусь!

- Когда я смогу рассчитывать на эту сумму?

- А когда она понадобится вашему величеству?

- Только пятого числа следующего месяца.

- Предписание о выдаче денег по счетам будет сделано второго. Деньги
вы получите третьего.

- Спасибо, господин де Калон!

- Для меня самое большое счастье - это угодить вашему величеству. И я
умоляю ваше величество никогда не церемониться с моей кассой. Это
доставит чисто эгоистическое удовольствие вашему генеральному инспектору
финансов!

Глава 34

ОБРЕТЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ. УТРАЧЕННАЯ ТАЙНА

Не успел де Калон пройти галерею, чтобы вернуться к себе, как чья-то
торопливая рука поскреблась в дверь будуара королевы.

Появилась Жанна.

- Он здесь, - объявила она.

- Кардинал?.. - спросила королева, несколько удивленная словом "он",
которое, будучи произнесено женщиной, означает многое.

Она не договорила. Жанна уже ввела к ней де Роана и удалилась,
украдкой пожав руку своему покровительствуемому покровителю.

Оставшись один, в трех шагах от королевы, он весьма почтительно
приветствовал ее так, как того требовал этикет.

Королева, видя эту исполненную такта сдержанность, была тронута; она
протянула руку кардиналу, который до сих пор еще не поднял на нее глаз.

- Мне доложили об одном вашем поступке, который совершенно загладил
вашу вину, - сказала она.

- Позвольте мне, - сказал принц, дрожа от непритворного волнения, -
заверить вас, что вина, о которой говорит ваше величество, могла бы
обрести смягчающие обстоятельства, если бы между вами и мною было
произнесено хотя бы одно слово объяснения.

- Вы поручились за меня, - быстро перебила его королева, - и я вам
благодарна, но у меня есть деньги, чтобы я могла честно выполнит. - "
свои обязательства. Не обременяйте же себя впредь этими делами, которые,
начиная с первого взноса, будут касаться только меня.

- Чтобы покончить с этим делом, - с поклоном ответил кардинал, - мне
остается только вручить ожерелье вашему величеству.

Он вытащил из кармана футляр и протянул его королеве.

Она даже не взглянула на футляр, что как раз обличало в ней
величайшее желание рассмотреть его, и, трепеща от радости, положила его
на шифоньерку, не отнимая руки.

Кардинал из учтивости заводил разговор то на одну тему, то на другую,
и это было принято очень мило; потом вернулся к тому, что сказала
королева по поводу их примирения.

Но так как она дала себе слово не рассматривать брильянты в его
присутствии и так как она сгорала от желания их увидеть, то слушала его
рассеянно.

Так же рассеянно протянула она ему руку - он горячо поцеловал ее.
После этого, полагая, что мешает ей, он удалился, чему она была безмерно
рада.

Так прошло это свидание, которое излечило все сердечные раны
кардинала. Он вышел от королевы в восторге, упоенный надеждой и готовый
доказать графине де ла Мотт свою безграничную благодарность за
переговоры, которые она столь счастливо привела к благополучному концу.

Жанна поджидала его в своей карете, стоявшей в ста шагах от
шлагбаума; она выслушала пылкие уверения в дружбе.

- Не смейтесь, дорогая графиня, - произнес принц, - ч без ума от
счастья! - Уже?

- Помогите мне, и через три недели я смогу получить должность
министра.

- Черт возьми! Через три недели! Это долго! Срок первого платежа
назначен через две недели.

- Э, все удачи приходят одновременно, у королевы есть деньги, и она
заплатит, а у меня будет заслуга благого намерения, и только. Этого
слишком мало, графиня, клянусь честью, этого слишком мало! Бог
свидетель, что за это примирение я весьма охотно заплатил бы пятьсот
тысяч ливров.

- Не волнуйтесь, - с улыбкой прервала его графиня, - это заслуга
будет оценена выше всех других. А у вас их много?

- Признаться, я и сам ставлю эту заслугу на первое место: теперь
королева мне обязана...

- Ваше высокопреосвященство! Что-то говорит мне, что вы насладитесь
этим удовольствием. Вы готовы к этому?

- Я приказал продать все мое имущество и взял вперед мои доходы и
бенефиции <Бенефиции - доходы католического духовенства, зависящие от
церковной должности, занимаемой данным лицом.> за будущий год.

- Значит, у вас есть пятьсот тысяч ливров?

- Есть, но что я буду делать после первого взноса, я не знаю.

- Этот взнос, - воскликнула Жанна, - дает нам целых три месяца покоя!
А за эти три месяца сколько воды утечет, Боже милостивый!

- Вы правы... Куда вы едете?

- Я еду к королеве, чтобы узнать, как подействовало на нее ваше
появление.

- Отлично. А я возвращаюсь в Париж.

- Зачем? Вы можете снова появиться на вечерней игре. Не отступайте -
это превосходная тактика.

- К сожалению, я должен явиться на свидание, о котором меня
предупредили до отъезда.

- На свидание?

- И достаточно серьезное, судя по содержанию письма, которое мне
принесли. Посмотрите...

- Почерк мужской, - заметила графиня и прочитала:

"Ваше высокопреосвященство! Некто желает поговорить с Вами о
возвращении значительной суммы. Это лицо явится к вам вечером в Париже,
дабы иметь честь получить у Вас аудиенцию".

- Полноте, ваше высокопреосвященство, не тревожьтесь. К тому же
встретиться с людьми, которые обещают вернуть деньги, - риск невелик.
Самое худшее, что может случиться, это то, что они не заплатят.
Прощайте, ваше высокопреосвященство!

И они расстались. Кардинал вернулся в Париж в состоянии небесного
блаженства.

Вернувшись в Париж, он принялся за дело: в один присест сжег целый
ящик любовных записок, вызвал своего управляющего и приказал ему
провести различные преобразования, велел секретарю наточить перья для
писания памятной записки о политике Англии, которую он превосходно
понимал, и, поработав час, уже начал вновь обретать самообладание, когда
звонок, раздавшийся у него в кабинете, возвестил о прибытии важного
посетителя.

Появился привратник.

- Кто там? - спросил прелат.

- Человек, который утром написал вашему высокопреосвященству.

- Но у этого человека есть имя! Узнайте его. Минуту спустя,
привратник появился снова.

- Его сиятельство граф Калиостро, - доложил он. Принц вздрогнул.

- Пусть войдет!

Граф вошел, и дверь за ним затворилась.

- Великий Боже! - воскликнул кардинал. - Кого я вижу?

- Я совсем не изменился, ваше высокопреосвященство, - с улыбкой