Глобус - вещь круглая и правильная. Сверяться с ним необходимо.
стебля. Но в нем нет радужной шаткости, готовности тотчас лопнуть,
обязательных для мыльных пузырей. Глобус тверд, устойчив, весом.
чрезмерно. Мы не хватали его за ножку. Мы бережно принимали шар в руки. Он
покоился на ладонях, в ореоле где-то слышанных от взрослых фраз про суету
сует, про великое в малом... Он выглядел нагло, многозначительно и немного
жутко, как череп Йорика в пытливых пальцах датского принца.
убедившись в ненаучности гипотезы о местах, где Земля закругляется. - Я знаю
почему, - говорил он. - Потому что глобус... шарообразный. Да, Леля?
рода - отряд людей, на глобусе постигающих, что Земля - шар, людей, удящих
рыбу в аквариуме, созерцающих жизнь через оконные стекла и узнающих голод по
случаю диеты, назначенной врачами.
наподдали... Пришлось соответствующим местом убедиться, что Земля поката.
назначение: это не откровение, а просто наглядное учебное пособие.
и Покровска. Он переименован в город Энгельс.
Когда я в Москве получил это известие, мною овладел, каюсь, приступ былого
швамбранского тщеславия. Я придумал высокопарное надколыбельное слово,
приготовил речь. (О беглянка из Страны Несуществующего! О дочь швамбрана!..)
Я заготовил ряд пышных имен на выбор: Швамбраэна, Бренабора, Деляра... Но
вот пришло письмо от Оськи:
меня настоящая, и никаких швамбранцев и кальдонцев. Извини меня, но я назвал
ее Натуськой. Будет, значит, Наталья. С братским приветом. Ося.
какого-нибудь там полу-мадама".
никогда ни одного тезиса не спутает, а вот вместо мадаполама - полумадам
пишет".
двенадцать лет назад я вышел походкой главного мужчины. В шахматном столике
лежала дублерша нашей знаменитой королевы. На крышке пианино я отыскал
царапины, полученные в Тратрчоке...
ей погремушку: маленький глобус на длинной ножке.
ликбезницами. Семейный натопленный вечер густел в комнате. И к ночи приехал
из Саратова Оська. Он был курчав, хрипл и мужествен.
днем в техникуме читал. Потом в райком! Сейчас с актива водников. Доклад
делал об испанской революции. Ну, как Натка?
гамадрилы.
Кстати, Леля, разъясни, пожалуйста, мне раз навсегда: драгоман и мандрагор -
кто из них переводчик и кто - ягода?
Герои повести вторгались в изложение. Они громогласно обижались и
торжествовали, дополняли, опровергали, ссорились с автором и прощали его. А
Натка совала в рот свой глобусик. Потомок швамбран, она потрясала маленькой
гремучей булавой.
свидетельствует, что мы были никчемными и солидными дураками. Автору удалось
разоблачить всю беспочвенность подобных мечтаний. Но он, к сожалению, не
избежал мелкобуржуазной расплывчатости в отдельных характеристиках. Зачем,
разоблачая никчемность и беспочвенность швамбранских мечтаний, ты как будто
допускаешь перегиб... Ты хочешь лишить современность права на мечту. Это
неверно! Надо это оговорить. Я сейчас...
выползли, трепыхаясь, на стол, как рыбы из кошелки. Среди них я увидел
маленькую записную книжку "Спутник коммуниста" и вспомнил покойного Джека,
Спутника Моряков.
"И если скажут: ну какое нам дело до всего этого, ведь мы для поддержания
нашего энтузиазма не нуждаемся ни в какой иллюзии, ни в каком обмане... Это
великое наше счастье. Но следует ли из этого, что мы... не нуждаемся ни в
какой мечте? Класс, имеющий силу в своих руках, класс, действительно в
трудовом порядке изменяющий мир, всегда склонен к реализму, но он склонен
также и к романтике". Тут, понимаешь, надо разуметь под этой романтикой то
же, что Ленин разумел под мечтой. И это больше не недостижимая
фантастическая звезда, это не утешающая химера. Это просто самый наш план,
самая наша пятилетка и дальнейшие сверхпятилетки. Здесь проявляется наше
стремление сквозь все препятствия двигаться вперед. Это тот "практический
идеализм", о великом наличии которого у материалистов говорил Энгельс в
ответ на упреки узких материалистов в "узости и чрезмерной трезвости". Вот о
чем надо было сказать, - закончил ученый Оська.
но не умею еще испра-вить их. И не торопи меня. Все это надо пережечь в
себе. Мне уже самому горько быть Джеком, спутником коммунистов. Я не хочу
быть спутником, Оська! Я хочу быть матросом и буду им, даю тебе слово как
брату, как коммунисту, как сказал бы я Степке Атлантиде.
воспоминаний. Последним парадом провели мы героев повести. Мы устроили как
бы перекличку нашего класса "А".
неузнаваем. На месте, где земля закруглялась, простирался прекрасный Парк
культуры и отдыха. Пустырь, оставшийся после разрушения швамбранского дворца
Угря, застраивался домами Мясокомбината. Пробегал автобус. Торопились на
лек-ции студенты трех вузов. На бывшей Брешке выросли большие дома.
Аэропланы реяли, рокотали над городом, но я не видел задранных к небу голов.
Строились новый театр, клиника, библиотека. На горе красовался великолепный
стадион.
окон, полов, инструментов.
Швамбрании что-либо подобное?
большой щит с гербом Швамбрании: Королева, Корабль, Автомобиль и Зуб... Щит
с гербом Швамбрании красуется теперь у меня в комнате. Он ехидно и весело
напоминает со стены о наших заблуждениях и швамбранском плене. Так, по
преданию, повесил князь Олег свой щит на вратах Царьграда: дескать, помни,
греки!
Вместе с тем замыкается и круг повести, которая тоже совсем не откровение, а
всего лишь наглядное пособие.