сдержанным и внимательным взглядом из-под толстых очков. Артем Иванович
пригласил его пройти в свою комнату, указав на кресло у стола. Сердце у него
тревожно заныло.
незнакомец.- Спасибо, что вовремя поделились с кем надо.
Словом... что тут долго тянуть.- Гость поправил очки и взглянул в упор на
Артема.- Привет вам от господина... уж не знаю, как его называть,- пан, или
месье, или герр... Ну, словом, от известного вам Зубяго-Зубецкого. Хотя лучше
бы сказать про него: под-люги-подлецкого. Вот эта посудинка вам знакома? -
вдруг весело спросил он, нагнулся, ловким движением раскрыл свой чемоданчик и
обеими руками поставил на стол перед замершим Артемом Ивановичем кубок с
гладиатором и оливиновой чашей.
разыскал пропавший из школы кубок.
изображавшим могилу, и рука, вздымающая чашу,- все на этом кубке повернуто не
так, как на кубке, подаренном школе, а в обратную сторону. И Незабудный с
ужасом понял: перед ним та самая ваза, с которой ему пришлось когда-то столь
постыдно, хотя и невольно, расстаться. Его охватило душное смятение
Становилось трудно дышать. Колющая боль скользнула из левой стороны груди
через плечо в руку. Рука как бы онемела, а потом заныла противно. Он смотрел
на пришельца. Откуда у него этот кубок, который пришлось отдать в ненавистные
руки чуть ли не двенадцать лет назад? Чаша его срама. Сейчас придется испить
ее до дна...
кубок.- У вас, я слышал, один пропал в школе при таинственных обстоятельствах?
Отыщется, будьте покойны. Это все, надо полагать, ребячьи номера. Ну, а пока
найдется, может быть, вот это подойдет. А? Как по-вашему? Незабудный молчал, с
трудом и шумно переводя дыхание, слепо шаря рукой по левой стороне груди.
успокоил гость.- Чего вы себя терзаете? Абсолютно ни к чему. Мы же ни в чем
дурном вас никогда и не подозревали. Жизнь ваша нам хорошо, доподлинно и во
всех подробностях известна. Человек вы знаменитый, писано о вас и переписано.
я сам большой любитель, можно сказать - ваш болельщик. Я еще и Поддубного на
ковре застал, правда уже видел глубоким стариком... И захват ваш с суплеса
когда-то отрабатывал. Так ведь и называется: захват Незабудного... Ну, сейчас
не о том речь. Извините, что в такой поздний час побеспокоил, но дело
совершенно неотложное. И так мы уже с этим вопросом несколько задержались.
верьте!.. Ведь это же тогда как вы-шлоГ.. Вы, конечно, не поверите, но ведь
это как получилось...
установили. Хотите, я вам сам вкратце изложу. Только давайте поспешим, а то
время не ждет. Ну, если я в чем-нибудь ошибусь, вы меня уж извините и
поправьте.
вглядываясь в лицо смущенного Артема, как все это произошло двенадцать лет
назад с памятным кубком "Могила гладиатора".
из районов Северной Италии, маленьком городке виноградарей и рабочих газовой
промышленности - Альфонсинэ, в нескольких десятках километров от Болоньи.
очагов итальянского Сопротивления, устроили в болонском цирке чем-ннонат
французской борьбы. Спортивным страстям надлежало несколько приглушить иные,
более грозные чувства, бушевавшие в округе. Так искусственными взрывами
сбивают и гасят пламя газового пожара...
Переезжая из города в город, он бросал одного за другим своих противников на
обе лопатки. Но о нем ходила не только спортивная, а кое-какая и другая
недобрая слава. Передавали, что он связан с гестапо, с отрядами карателей и
сам в часы досуга ведет с пристрастием допросы арестованных, не стесняясь
пускать в ход свою чудовищную силу.
- непобедимый чемпион, положивший на обе лопатки всех знаменитых борцов мира,
в том числе и русского колосса, Человека-Гору, Артема Не-забудного. В один из
последних дней чемпионата хвастливый фашист вызвал любого желающего из публики
побороться с ним на крупный денежный приз. Незабуд-ный, давно уже к тому
времени оставивший манеж и прозябавший в неизвестности, кое-как перебиваясь
уроками гимнастики и борьбы в одном из пригородов Альфонсинэ, услышал, что
наглый гитлеровский чемпион хвастается, будто бы он в свое время уложил на обе
лопатки Артема Незабудного. Не за себя, за славу русских борцов обиделся
Артем. Не смел фашист облыжно унижать русскую силу. Он решил теперь
отправиться в Болонъю и проучить фашиста.
Пеппино Рутти, старый массажист.- Чего вы не видели в Болонье?
по-нашему, по-русски, я бы тебе так сказал: мни, да о себе не мни. Да не
поймешь ты.
синьор. Но, прошу прощения, я бы на вашем месте...
Незабудный сложил из своих толстых пальцев и сунул под нос старому массажисту
фигу, по форме и объему смахивавшую на большую носатую карнавальную маску.
Конечно, силы прежней у Артема Ивановича уже тогда не было. Дело выглядело
рискованным. Да и сердце пошаливало, чего доброго, могло и сдать. Но былая
богатырская удаль и прежнее неукротимое озорство, с которыми и сам он не мог
часто справиться, вдруг пробудились снова в Незабудном и взяли свое. Он уже
накануне побывал в Болонье, сходил в цирк, чтобы присмотреться к немецкому
борцу, определить примерно на свой опытный глаз возможности противника,
оценить его силы, подметить слабости.
то есть предложил бороться с ним любому желающему из публики, он неожиданно
встал на галерке, где сидел в уголке, подняв воротник пальто, встал во весь
свой гигантский рост, уперся затылком в потолочину купола. Снял шляпу,
размотал шарф и опустил воротник пальто. И все увидели черную маску,
закрывавшую его лицо и голову от шеи до макушки.
черной маске, зрители решили, что это очередной трюк, столь обычный для
профессиональных чемпионатов. Видно, содержателю турнира надо было еще
продлить чемпионат и чем-то привлечь публику.
Арбитр-австриец вышел на середину манежа навстречу Незабудному и предложил
назвать себя, сообщить свое имя хотя бы жюри, гарантируя ему тайну, если
только инкогнито маски не будет раскрыто Геген-хаммером, когда он положит
неизвестного борца на обе лопатки и побежденный по правилам должен будет
назвать себя публике.
в публике.
арбитру. В противном случае он не желал бороться. И, хорошо зная цирковую
публику, он, решительно повернувшись, зашагал с манежа.
поддерживая его и требуя, чтобы жюри разрешило неизвестному борцу в маске
бороться инкогнито.
небрежно поигрывавший мускулами, глянул на гигантскую фигуру таинственного
соперника и несколько струхнул. Но делать было нечего. Надо было принимать
вызов. Незабудный зашел за занавеску, отделявшую манеж от прохода к конюшням,
разделся и вышел обратно на арену. И весь цирк - от стола жюри до последних
верхних рядов галереи - ахнул от восторга, увидев еще сохранившиеся
атлетические пропорции и грандиозные стати тела подлинного Геркулеса. Все было
соразмерно в нем, все исполнено повелительной мощи и классической мужественной
красоты. Все говорило о силе необыкновенной. Конечно, время прошлось по фигуре
атлета, немножко размыло линии, но еще внушителен был рельеф мышц. Когда
Незабудный повел плечами, легонько разминаясь, слегка тряхнул кистями рук,
проступили под кожей могучие связки, напряглись, покатились, вздуваясь и
опадая, бугры невообразимо громадных мускулов. Сила светилась, гасла и
вспыхивала снова, перебирая сухожилия, играя в мышцах, как играет и
переливается изнутри скрытым огнем хорошо отграненный камень.
цирка к будущему своему противнику, определил кое-какие слабые стороны его.
Заметил, например, не совсем разумную и неточную позицию в стойке, зато оценил
большую силу грифа и короткой шеи Гегенхаммера. С "моста" его было не сломить.
В партер лучше не переводить. Вернее было брать его в стойке на прием.
вырывался у Незабудного, он на двенадцатой минуте приемом через бедро бросил
немецкого чемпиона на ковер и с рывка прижал его вплотную обеими лопатками к
ковру, продержав в этом положении лишнюю минуту для верности, так как видел,
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Посняков Андрей
Шилова Юлия