детей, жен, спаси их от неповинной крови и огня. Поставь вместо этих огней,
что ходят по кровлям, слово милости, как свечу перед образом господа нашего.
Михаилы Борисовича: наконец, тронутый, он сказал:
ему скорее, именем твоим, отпереть ворота городские великому князю
московскому Ивану Васильевичу и бить ему челом от тверчан, как своему
законному государю.
а проводить с честью Михайлу Борисовича, шурина великого князя московского.
В плену и без того довольно князей у нашего господина: Иван Васильевич велел
тоже сказать тебе. Мои молодцы, сурожане и суконники московские, проводят
тебя до первого яму и до второго, коли тебе полюбится. Выбери сам
провожатых, сколько в угоду тебе. За один волос твой будут отвечать головой
своей. Порукою тебе в том пречистая матерь божия и Спас милостивый.
[заложником, аманатом. (Прим. автора)] князю Холмскому.
окруженного изменою, в его старых летах, не согласился бы на предложение
великого московского воеводы?
виду зарева своего стольного города, передал дом святого Спаса и великое
княжество Тверское властителю всея Руси. Трогательна была речь его, словно
духовное завещание умирающего. Слезы текли по бледному изнеможденному лицу,
и несколько раз рыдания прерывали ее.
его совершилась эта передача.
обнимая Хабара на прощание, - Тверь была бы крепка за мною.
глаз, потом протянула руку Хабару в знак своего благоволения. Этот не
поцеловал руки и сказал с гордостью:
негодования.
лошади и сняв свой шлем.
воина-мальчика.
Антона огненные глаза свои.
сопутствовать бывшему тверскому властителю до первого яма; сам спешил с
Холмским в город, чтобы остановить разлив пламени и напрасное кровопролитие.
Антон поехал с ними; пора было ему исполнять обязанности врача (об этом он
едва ли не забыл). Он был очень рад, что избавился обворожительных очей
Казимировой внучки, не опасных, но затруднительных. Вместо него неизбежный
Андрюша напросился в проводники. Зато на первом привале в роще колена
прекрасной литвянки служили ему изголовьем: утомленный, заснул он на них,
как на коленях матери, сном крепким, сном ангельским. И жаркий, тревожный
поцелуй не возмутил его чистых видений.
с десяток. Он согласился.
ехала с Андрюшей верхом. "Прекрасные дети, конечно, брат и сестра!" -
сказали бы вы, смотря, как они резвились, обгоняли друг друга,
останавливались в рощах слушать пение пташек. Казимирова внучка забыла о
потерянном царстве и, казалось, радовалась своей свободе, будто птичка,
выпущенная из золотой клетки. В Твери сокрушало ее теремное заточение; все
там было ей так чуждо; в Литве ожидают ее родина, друзья, родные, жизнь
привольная. Мысль эта веселила ее, молодую, живую, еще гостью на пиру жизни.
Литву.
[История Государства Российского, т. VI, стр. 173. (Прим. автора)]. "Тогда
епископ, князь Михаила Холмский {Прим. стр. 231}, с другими князьями,
боярами и земскими людьми, сохранив до конца верность своему законному
властителю, отворили город Иоанну, вышли и поклонились ему, как общему
монарху России. Великий князь послал бояр своих и дьяков взять присягу с
жителей, запретил воинам грабить... въехал в Тверь, слушал литургию в храме
Преображения и торжественно объявил, что дарует сие княжескому сыну Иоанну
Иоанновичу, оставил его там и возвратился в Москву. Через некоторое время он
послал бояр своих в Тверь, в Старицу, Зубцов, Опоки, Клин, Холм, Новгородок
описать все тамошние земли и разделить их на сохи для платежа казенных
податей. Столь легко исчезло бытие тверской знаменитой державы, которая от
времен святого Михаила Ярославича именовалась великим княжением и долго
спорила с Москвою о первенстве!"
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
семейства Образца, и рыцаря Поппеля против лекаря Эренштейна; не говорю уж о
тайных ненавистных нападках отца на сына, возмущающих душу. Одним внушал
способы нападения сам демон злобы и зависти; другие, исполняя только свой
долг, отражали их силою и благородством духа. Покуда первые ничего не
успели, если исключить басурманский дух, которого засадил Мамон в дом
Образца на горе его и беду нежно любимой дочери. Они воспользовались
отсутствием великого князя и главных противников своих, чтобы сыскать новые
вернейшие орудия с адской закалкой. Все средства были перепытаны в уме и
сердце изобретательных на зло. И на него родятся гении. Мщение любви
присоединило к этой партии новое лицо, вдову Селинову. Из жертвы она
делается жрецом, острит нож на гибель Хабара, ищет ядов, чтобы известь его.
Между ними вертится всесветный переводчик, готовый услужить и нашим и вашим
и даже своему неприятелю, лишь бы услужить. Все кругом Антона и Анастасии
ковало на них ковы, а они, простодушные, невинные, ничего не подозревали,
ничего не ведали, что около них делается, не видели, не слышали демонских
угроз, будто два ангела, посланные на землю исполнить божье назначение,
стояли они на грани земли и неба, обнявшись крыльями и с тоскою помышляя
только о том, как бы подняться к своей небесной родине и скрыться в ней от
чуждых им существ.
рыцарь и злой боярин скоро сошлись. Этот имел в нем надобность и старался
тешить его тщеславие особенными знаками уважения и ловкою игрою угождений.
Тому нужно было, на чем достойно опереть свое тщеславие, и он доволен был,
найдя эту опору на плече боярина, клеврета Иоаннова. А тайное влечение друг
к другу подобных душ? и его надо считать сильной амальгамой в этой связи.
Золото не иначе может сообщаться с нечистым металлом, как посредством
другого благородного металла; а тут ковачу не трудно было разом соединить
два однородные вещества. Разница была только в легкости и тяжести того и
другого; Вместе соединенные, они представляли одно нечистое целое, на
котором незаметна была и спайка неискусного ремесленника. Чего ж искал Мамон
в рыцаре?
врагом. Он знал, что иноземцы искусные бойцы на мечах (это недавно доказал
один литвин, победивший в поле знаменитого русского бойца единственно
ловкостью, отчего Иваном Васильевичем с того времени и строго запрещено было
русским биться с иноземцами); он слышал, что в свите посла находится такой
мастер, и возымел неодолимое желание брать у него уроки. Этого нельзя было
сделать без дозволения Поппеля. Сойдясь с ним через переводчика, рыцарь с
удовольствием дал не только это позволение, но и сам - знаменитый боец, как
себя величал, - вызвался усовершенствовать его в искусстве управлять мечом.
"Сын Образца должен погибнуть", - говорил он. "А за что? - спросили бы, -
ведь вы не знаете его даже в лицо". - "За что? - отвечал бы он, - за что?..
я желаю добра другому... я сказал, что тот должен погибнуть, и этого
переменить нельзя. Вот увидите". Право, бывают такие чудаки; бывает еще и
то, что от таких слов, сказанных наобум и потом поддержанных коварством и
силою, безвинно гибнет несчастный, опутанный со всех сторон сетьми - гибнет
с ним и честь его и память.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия