каждом шагу.
расположиться король и Жанна, король направил послов в аббатство Сен-Реми,
находящееся за городскими воротами, чтобы доставить оттуда Sainte Ampoule
[Священный сосуд (франц.)] - сосуд со священным елеем. Этот елей не был
земным елеем, он также, как и сосуд, изготовлялся на небесах. Сосуд с елеем
был доставлен на землю голубкой и передан святому Реми как раз в то время,
когда он собирался крестить короля Хлодвига {Прим. стр.261}, обращенного в
христианство. И я верю, что это правда. Я узнал об этом давным-давно от отца
Фронта в Домреми. Трудно передать те благоговейные чувства, которые я
испытывал, увидев сей сосуд. Ведь я своими глазами созерцал предмет,
побывавший на небесах. Вероятно, его созерцали ангелы и, вне всякого
сомнения, господь бог, пославший его, А теперь смотрел на него я. Я даже мог
дотронуться до него, но побоялся, - а что, если в самом деле к нему
прикасался господь? Мне думается, так оно и было.
Франции. С тех пор прошло девятьсот лет. Я уже сказал, что за сосудом
послали, и мы ждали его с нетерпением. Без святого елея коронация была бы
недействительной, я в этом убежден.
обряд, ибо, в противном случае, настоятель аббатства Сен-Реми,
наследственный хранитель святого елея, не вручил бы его послам короля. Итак,
согласно обычаю, король направил к церкви аббатства пять лучших дворян -
великолепно вооруженных и роскошно экипированных всадников в качестве
почетной охраны архиепископа Реймского и его каноников, которым надлежало
выполнить волю короля и доставить елей. Перед тем как отправиться в путь,
они выстроились в ряд и опустились на колени. Сложив руки, облеченные в
железные перчатки, и воздев их к небу, они поклялись жизнью в целости
доставить священный сосуд и в целости вернуть его обратно в церковь святого
Реми после свершения таинства помазания короля.
направились в аббатство Сен-Реми. Архиепископ был в пышном облачении, с
митрой на голове и крестом и руках. У врат церкви святого Реми процессия
остановилась, изготовившись для приятия священного фиала. Вскоре послышались
мощные звуки органа и пение хора. Затем под мрачными сводами церкви
проследовала вереница служителей с зажженными свечами; наконец, облаченный в
златотканные ризы, в окружении сонма клириков, появился настоятель
аббатства, несущий фиал. Строго соблюдая древний обряд, он торжественно
вручил фиал архиепископу. Потом началось обратное, не менее впечатляющее
шествие. Процессия двигалась между двумя рядами припавших лицом к земле
мужчин и женщин. Объятые благоговейным страхом, они молча молились, пока
мимо них проносили сей ниспосланный богом предмет.
собора. И как только архиепископ вступил в него, грянул приветственный гимн
и громадный, собор наполнился звуками. Тысячи людей собрались под сводами
гигантского здания. Все места были заняты. Только посредине к алтарю был
оставлен широким проход. Туда важно шествовал архиепископ с канониками, а за
ними пять статных рыцарей в блестящих доспехах, с феодальными знаменами,
верхом на великолепных лошадях.
храма, освещенные яркими лучами, падающими с высоты через цветные витражи
стрельчатых окон. Невозможно представить себе что-нибудь более грандиозное!
они остановились перед самым клиросом. Там архиепископ отпустил их, и в знак
повиновения они так низко поклонились ему, что перьями шлемов коснулись
конских грив. Затем они заставили своих ретиво гарцующих красавцев-рысаков
попятиться назад к двери. Какое изящество! Какая прелесть! У самого выхода
они поставили их на дыбы и круто повернули, - кони рванулись вперед и
скрылись из виду.
была такой глубокой, что казалось, будто все вокруг окаменело, застыло,
погрузилось в летаргический сон. В этом безмолвии можно было услышать трепет
крыл пролетающего насекомого. Но вот своды собора вздрогнули от мощного
пения четырехсот серебряных труб, и под стрельчатой аркой большого западного
портала, словно в раме, появились Жанна и король. Сопровождаемые бурей
восторженных приветствий, они медленно, рука об руку, двигались вперед.
Взрывы радостных возгласов смешались с глухим рокотом органа и набегающими
волнами сладостной мелодии хора. За Жанной и королем шел Паладин с
развернутым знаменем в руках. Какая могучая фигура! Какая гордая, величавая
осанка! Он знал, что на него смотрят, что тысячи глаз любуются его роскошным
нарядом, прикрывающим доспехи.
Франции. Он нес государственный меч.
крови, ла Тремуйль и юные братья Лавали.
Шалонский, Лаонский, Орлеанский и еще какой-то епископ.
генералы. Каждому не терпелось взглянуть на героев. И, по мере их
продвижения, среди грома и гула слышались здравицы: "Слава бастарду
Орлеанскому!", "Да здравствует гнев божий - Ла Гир!"
акт коронации начался. Он был продолжителен и производил сильное
впечатление. Здесь было все: и молитвы, и гимны, и проповеди, все, что
предусмотрено для данного случая. В эти волнующие часы Жанна стояла со своим
боевым знаменем возле короля. Наконец, свершилось самое главное: король
принял присягу и был миропомазан. Затем пышно разодетый сановник в
сопровождении шлейфоносцев и прочих служителей приблизился к королю и,
преклонив колено, поднес ему на подушечке корону Франции, предлагая взять
ее. Король был в нерешительности, - да, да, он колебался. Его рука,
протянутая к короне, повисла в воздухе. Но это длилось лишь одно мгновение,
лишь один краткий миг, но как заметен бывает миг, который захватывает дух и
останавливает сердцебиение у двадцати тысяч человек. Уловив на себе
счастливый и благодарный взгляд Жанны, король улыбнулся, легко приподнял
корону Франции и красивым жестом, полным величия и достоинства, возложил ее
себе на голову.
воплей, гудения органа и пронзительного пения хора. А снаружи трезвонили
колокола и грохотали пушки.
крестьянской девушки - английское господство сломлено, наследник
французского престола коронован.
она опустилась на колени перед королем и сквозь слезы взглянула на него.
Губы ее дрожали, и она заговорила тихим, нежным голосом, полным счастья и
грусти:
Реймс и получил корону, которая принадлежит по праву тебе и никому другому.
Возложенная на меня миссия закончена; благослови же меня и отпусти с миром
домой к матери, которая бедна, стара и нуждается во мне.
принялся прославлять ее великие подвиги. Он перечислил все ее титулы, еще
раз утвердил ее в дворянском звании; равным графскому, и, в соответствии с
ее новым достоинством, выделил ей слуг и свиту. Потом сказал:
попросишь, хотя бы для этого потребовалось разорить мое королевство.
колени и сказала:
тебя, снять налоги с моей бедной, разоренной войной деревни.
известно мое желание.
молча, стараясь понять сокровенный смысл этого странного бескорыстия. Потом,
гордо выпрямившись, сказал следующее:
ей лишь ничтожную милость, да и то не для себя, а для других. В этом мы
усматривали истинное благородство! Сей поступок соответствует достоинству
человека, душа и сердце которого таят сокровища во много раз ценнее тех,
какие может предложить король, даже если бы ему пришлось отдать все, чем он
располагает. Ее желание будет исполнено. А посему отныне повелеваем:
Домреми, родную деревню Жанны д'Арк, Спасительницы Франции, прозванной
Орлеанской Девой, освободить от всех податей отныне и навеки.
дела.
на пастбищах Домреми, и мы тогда же спросили у нее: чего бы она пожелала от
короля, если бы ей когда-нибудь представился удобный случай? Были ей видения
или нет - неважно: ее поступок свидетельствует о том, что несмотря на обилие
благ, свалившихся на нее, она осталась таким же простым и бескорыстным
человеком, каким была и прежде.
благодеяния королей и правительств теряют свою силу, их обещания забываются
или умышленно нарушаются. Но вы, дети Франции, должны знать и гордиться, что
на сей раз Франция честно сдержала свое слово. С того дня прошло шестьдесят
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Кервуд Оливер Дж.
Шилова Юлия
Лукин Евгений