Чтение 54–й страницы книги ~Слой~

- А если действительно?.. - неожиданно загорелся Немаляев. - Если можно
самостоятельно переходить из одного слоя в другой!..
- На хрена? Нам бы здесь устроиться.
- Приземленный ты человек, Владя.
- Рано в небо взмывать, дорогой мой. Сначала здесь, на грешной, порядок
наведем. А как жизнь наладится, тогда и помечтаем.
Нуркин поднял рюмку и, вдохнув аромат, блаженно прикрыл глаза. Немаляев
наблюдал за ним со смешанным чувством любопытства и сожаления. Кажется,
премьер искренне верил, что люди жаждут его порядка. На Родине он
рассуждал рациональней.
Немаляев сдержанно улыбнулся и глотнул сока. Должность отца нации все еще
оставалась вакантной, а конкурс был не таким уж и большим - двое на одно
место.

* * *

Константин оторвал голову от подушки и пригляделся.
- Ты, не спишь? - шепотом спросил он. Человек, сидевший за столом, был
почти не виден. В зеленоватом мраке дежурного освещения угадывался лишь
короткий ежик стальных волос и твердый подбородок, но этого было
достаточно. Борис отложил книгу и, зевнув, сделал несколько энергичных
махов локтями.
- Я на службе, маньяк.
- Не называй меня маньяком.
- Слово "киллер" мне не нравится, а остальные тебе не идут.
- Брось. Ты все понимаешь.
- Стечение обстоятельств, - печально покивал Борис. - Никто не виноват.
Конечно. Морозовой звонить?
- Ты спятил?
- А что? Другая тень стучит - успевай записывать. Человек сто уже по его
наводке прихватили. Ополченцы, сочувствующие... Конспиративные хаты,
склады оружия, снайперские точки... Члены правительства, разумеется. Эти
первыми пошли.
- Какая тень? О чем ты? Тот, который раскололся? Он - моя тень?!
- Не твоя. Вообще ничья. И ты - тоже. И я. Все.
- Так не бывает.
- Валенок... - пренебрежительно бросил Борис. Затем взял книгу, но тут же
захлопнул. - Валенок, вот ты кто! Тебе такая удача выпала - один шанс
из... из каких-то триллионов! Не триллионов даже - из бесконечности! Ты
избранный. И вместо того, чтобы осознать себя частью...
- Подумаешь, - буркнул Костя. - У нас этими избранными уже все психушки
забиты.
- Началось, да? - обрадовался Борис. - Ничего, с больницами горячка
прекратится. Разберутся и выпустят. Потому что поймут: это не болезнь. Это
- прозрение!
- Слушай, а ты не мог бы ту тень как-нибудь того?.. - буднично спросил
Костя. - Слишком она болтливая.
- Ты напрасно говоришь о ней в третьем лице. Она и есть ты, только из
другого слоя. А тело у вас общее. Вернее, у каждого собственное - в разных
слоях, но здесь вы делите одно.
- В смысле, на этой кровати то я проснусь, то он? Как же ты нас различаешь?
- Проще простого. Та тень со мной не здоровается. Она хоть и падаль, а
горла мне не резала.
- Опять за свое...
- За свое, Костя, за свое. За то, что ты у меня отнял - раз и навсегда.
- Ты ведь живой. Ни шрама, ни царапины.
- Хочешь посмотреть, какой я живой, - загляни в багажник "Форда". Ах да,
вы же меня закопали. И где?
- В лесу под Фрязино, - потупился Константин.
- Подонки... А машина? Так на ней и ездите?
- Помыли, - ответил Костя, кусая губу. - А за деньги спасибо, они нам
пригодятся.
- Гуляйте, маньяки...
Борис поднялся и, бесшумно пройдя по палате, приоткрыл дверь. На пол легла
полоска белого света - длинная, до самой стены. До угла, где, осторожно
прислонившись к кафелю, стоял "АКСУ".
В коридоре слышались шаги часового, неторопливые, как тиканье ходиков.
Где-то хохотали медсестры, но это уже совсем далеко, скорее всего на
нижнем этаже. Больше - ни звука.
Старший лейтенант Черных перекинулся с охранником парой необязательных
фраз и вернулся к столу.
- Борис... - нерешительно молвил Костя. - Эти тени... ты тогда говорил,
что их много. Меня, тебя... Как мы все?.. И где?
- Школьный курс геометрии помнишь? - строго спросил Борис.
- В общих чертах...
- Сколько на прямой помещается точек?
- Сколько угодно.
- Правильно. А на плоскости - прямых? А этих самых плоскостей в
пространстве?
- Ну, ясно, развивай дальше.
- Теперь вообрази пространство с четырьмя координатами. Сможешь?
- Я постараюсь.
- Не тужься, это в голове не укладывается. Но допустим, оно существует...
- Точно существует или "допустим"?
- Неважно. Важно вот что: если бы оно существовало, то наших трехмерных
миров в нем поместилось бы бесконечное множество.
- Слоями?
- Слоями, кирпичиками - уж не знаю, как они там сложены. Но это голая
идея, пощупать ее невозможно. Точки ползают по прямой и не видят, что
рядом нарисована такая же прямая.
- Но иногда на нее перепрыгивают?
- Перепрыгивают, - подтвердил Борис. - Не веришь - позову Морозову,
которую ты казнил.
- Верю, - вздохнул Константин. - Значит, миров много и все - похожи? И в
каждом я живу?
- Это мне неизвестно. Может, где-нибудь ты и не родился. Или в детстве
погиб. Или еще что. Но тех миров, где ты есть, тоже достаточно. Ну, не ты
лично, не Костя-маньяк. Тени. Они разные. Одна из них - учитель географии.
Хотя это в прошлом.
- Я ее... подмял под себя? Задавил интеллектом?
- Интеллектом? - хмыкнул Борис. - Вот "задавил" - это ты верно.
- А здесь что осталось?
- А ничего. Пустышка. Вы ее по очереди наполнять будете. Пока она не
протухнет.
Константин покосился на французский комплекс - сволочные аппараты
работали, без сбоев и могли продержать тело в полуживом состоянии довольно
долго. Посторонние тени еще не раз влезут в эту оболочку, а сколько они
успеют набрехать!.. Костя обозлился: ведь это же он, Константин Роговцев!
Тело принадлежит одному ему - пусть с дырками в легких, с заштопанными
кишками, с отказавшим сердцем... Но это его собственность!
"Географ мог бы сказать то же самое, - подумал он, остывая. - Кроме того,
мразь, сдающая Ополчение, тоже - Константин Роговцев".
- Эй, ты, точка...
Борис заложил страницу пальцем и вопросительно посмотрел поверх книги.
- Ты ведь сюда попал не случайно, - сказал Костя. - Зачем? Поквитаться
хотел?
- Не суди по себе. Мне здесь комфортно, вот и все.
- Служить в Гвардии?! - вскинулся Константин. - Да ты хоть знаешь...
- До фени, - перебил его Борис. - Искать справедливости - это для таких
маньяков, как ты. Скольких ты ухлопал за свои тридцать лет? И все - во имя
счастья.
- Тебя что, агитировать подослали?
- Это ни к чему. Здоровья у тебя - кот наплакал. Скоро отрубишься на
сутки-двое, а место напарничек твой займет. Его агитировать не надо, он и
без того барабанит исправно.
- Слушай, гуру хренов... Убей ты меня. Прошу! Давай договор: ты меня здесь
кончаешь, а я тебя там хороню по-человечески. Перевезу на кладбище, крест
поставлю. Честное слово! А хочешь памятник из мрамора? И гроб с золотыми
ручками! А?
- Не мешай мне читать.
Костя уставился в потолок. Стенные плафоны рассеивали свет книзу, и
подвесные панели были похожи на беззвездное небо. От нечего делать он
промурлыкал несколько популярных мелодий и, все так же глядя вверх, сказал:
- Странно... Я жену свою встретил. Ее тоже... того. Представляешь, у них
там кланы - горняцки, мануфактурный... черт-те что.
- Видал я этот мирок. Не слишком уютно.
- Ты там небось люмпеном каким-нибудь числишься, вот тебе и неуютно.
- А супруга твоя?
- В бригадирах ходила.
- Пока не грохнули, - спокойно добавил Борис.
- А где ты еще был?
- Шесть слоев посмотрел, потом надоело. Особой разницы нет.
- Все шесть - дерьмо?
- Нормально, - пожал плечами Борис. - Люди везде живут.
- Философия растения.
Борис не возражал, но и за книгу браться не торопился. Костя догадывался,
что убиенный психолог чего-то от него ждет, - ведь неспроста же, в самом
деле, он выбрал слой с Борисом-ментом, - но вот чего конкретно...
- И хочется и колется, да? - спросил Константин. - Надо поделиться своей
гениальностью, а не с кем. Так поделись же, не томи душу!