Чтение 54–й страницы книги ~Ловушка для змей~

подумав, добавил он, - я предоставлю вам собственную спальню, а сам лягу у
адмирала Эрвиля.

- А с чего вдруг такое благородство? - подозрительно спросил Квардли.

- Не знаю, может, от жары, - соврал Джим. Ведь на самом деле он боялся,
что ночью в его нехорошей спальне начнется очередной кошмар, тем более что
окно выходило на свежие могилы.

"Стоп - или все же не могилы? Квардли ведь сказал, что я никого не
убивал, а, просто меня хотят извести психически... Опять стоп. Если меня
хотят извести психически, значит, все это продолжится..."

Чтобы отвлечься от своих тяжелых мыслей, Джим посмотрел в окно. Ему вдруг
захотелось, чтобы поскорее состоялся второй поход. По крайней мере там нет
этого ужасного времени для свидания с самим собой. Для споров со своим
расстроенным рассудком.

Скоро автомобиль въехал в ворота адмиральского особняка.

Лакеи обрадованно засуетились вокруг прибывших господ, словно собаки,
возбужденные возвращением хозяина.

Дворецкий спрашивал Джима о его самочувствии, и он что-то отвечал. А сам
просто радовался, что день закончился и после прохладной ванны можно
растянуться на пристенной кушетке в спальне Лу.

Когда Кэш уже поднимался по высокому крыльцу, опираясь на плечо одного из
слуг, он вдруг остановился и посмотрел туда, где под высокими каштанами
стоял флигелек. В окне горел свет, а на подоконнике сидела девочка.

"Ну вот, с Фриззи все в порядке, а мне-то привиделись такие кошмары", -
подумал Джим и пошел дальше.

За стеной часы пробили двенадцать, однако на первом этаже еще слышались
приглушенные голоса слуг, которые прибирали в столовой после позднего ужина.

На большой кровати ворочался Лу. Время от времени он ронял свой пистолет,
и тогда Джим вздрагивал и выходил из дремотного состояния.

После очередного удара об пол Кэш сказал: - Положи его на тумбочку, иначе
ты будешь отбивать каждый час, как кукушка.

- Не могу, рядом с ним мне спокойнее, и потом, нет гарантии, что и меня
не начнут пугать твои кошмары, - отозвался из темноты Лу.

- С кошмарами уже разобрались. Они глупость и наваждение.

- Это как? - поинтересовался Эрвиль.

- Ну... - Джим широко зевнул и продолжил: - В общем, здесь есть и плохая,
и хорошая стороны. Хорошая, что я никого не убивал, это мне просто навязали
такие ужасы гипнотическими сеансами.

- А плохое?

- А плохое... Плохое - это то, что, видимо, я все же занимался сексом с
тем противным стариком, - со вздохом пояснил Джим. - По крайней мере так я
понял со слов Квардли.

- Квардли болтун.

- Болтун не болтун, но кое-что сечет в психологии примитивных субъектов.

- А это что такое?

- Не знаю, Лу, - признался Джим. - Я очень спать хочу, ведь всю прошлую
ночь я... Одним словом - умучался... И что самое странное - выходит, зря
старался, поскольку гипноз и все такое.

- Зря, - согласился Эрвиль. - Только непонятно, отчего ты устал, если
никакой девчонки не было?

- Как не было - была. Я ее сегодня во флигеле видел. Цела и невредима -
маму ждет. Джим снова зевнул.

- Послушай, Джимми, - после некоторой паузы заговорил Лу. - Или я дурак,
или ты гонишь какую-то чушь.

- Ты дурак, Лу, - с готовностью подтвердил Кэш.

- Да нет, постой, выслушай меня... - настаивал Эрвиль, а затем Джим
услышал громкий звук передергиваемого затвора.

- Эй, товарищ, надеюсь, ты не очень на "дурака" обиделся?

- Да нет, это не про тебя. Это я для самоуспокоения - что-то меня знобит
очень. Так вот, я продолжаю, Джимми. Ты говоришь, что девчонка - это просто
гипнотический сеанс, правильно?

- Правильно, - ответил Джим, удивляясь, почему Лу спрашивает столь
очевидные вещи.

- Однако тут же ты говоришь, что сегодня видел девчонку во флигеле, что
она маму ждала.

- Ну, и что дальше? - уточнил Джим, однако кольцо страшного понимания
стало все сильнее сдавливать его судорогами страха.

- Лу-у-у... - прошептал Джим.

- Чего тебе?

- У тебя есть еще один пистолет?

- А зачем тебе, для успокоения?

- Да...

- Другого нет, но ты не бойся, я тебя охранять буду.

"Да уж, не бойся, подумал Джим, - не бойся, когда и сам не знаешь, по
какую сторону рассудка находишься... Так была девочка или нет? А если была,
то когда - вчера ночью, в залитой кровью постели или сегодня, в окне
флигеля?" - Флигеля, где укубусы повесились! - продолжил Джим свою мысль
вслух.

- Кто повесился?! - тотчас вскричал Лу. - Да что же ты, сволочь, так меня
пугаешь?! Я чуть из пистолета не выстрелил! Тогда уж лучше иди в свою
спальню...

- Извини, Лу, я не специально. А в спальню мне нельзя, во-первых, там
Квардли храпит, а во-вторых, фрески там шевелятся, в движение приходят.
Жутко это, хотя, конечно, пережиток. У тебя здесь фресок нет?

- Фресок нет, но нога одна достает очень...

- Нога???

- Да, у письменного стола одна ножка ночью постукивает и мяучит жалобно.
Даже иногда слова разбираю.

- Да ты что?!

- Серьезно. Иногда вроде как: "Поехали, детишки! Поехали!" - а другой
раз: "Дай пить, дяденька! Дай пить!" - Ой! Да это пострашнее фресок будет! -
ужаснулся Джим.

- Не знаю. Я привык уже. Иногда пойдешь, просто водички на нее поплещешь,
она и успокоится...

Оба замолчали. Наполненная страхом темнота казалась густой и ощутимой.

- А знаешь, Джимми, - вздохнув, произнес Лу, - иногда я думаю: а скорей
бы на войну! В атаку и то не так страшно ходить, как жить в этом доме.

- Да-а, - согласился Кэш. - Я уж тоже об этом думал.

Понемногу усталость брала свое, и Лу все реже ронял пистолет, а Джимми
относился к этому как к неизбежному злу.

Он уже видел сон: завод, на котором они с Лу трудились почти пять лет, и
какие-то обрывки из погонь, когда им приходилось убегать от разъяренных
мафиози...

И снова Лу Эрвиль нарушил целостность сна Джима

Кэш приоткрыл глаза, однако ничего не разглядев, только услышал голоса. И
один голос показался Джиму знакомым: - Ой, как у вас тут хорошо! И крыс,
наверное нет?

- Нету. - Этот голос принадлежал Лу.

- А я, знаете, ужас как боюсь этих крыс. Они такие противные.

- Я понимаю тебя, Фриззи. - Голос Лу звучал безвольно, словно он был не
бравым адмиралом, а только старым механическим пианино.

- Может быть, я подожду у вас, пока мама не вернется? Всего несколько
минут...

- Хорошо.

- Тогда подвиньтесь, господин граф, я лягу рядом с вами. Надеюсь, у вас
не холодные ноги?

Фриззи тихонечко засмеялась. И Джим улыбнулся в темноте, представляя
хорошенькие ямочки на ее щеках.

Затем скрипнула старая деревянная кровать, повидавшая на своем длинном
веку много интересного. Она скрипнула еще раз, безо всякой системы, а затем
зашлась быстрым ритмичным стуком.

От этого стука Джим почти полностью пришел в себя. Первой его мыслью было
- удавить подлеца Эрвиля за то, что тот пристает к его, Джима Кэша,
девчонке. Однако тут же Джим вспомнил о пистолете. Должно быть, мерзавец Лу
только и держит его наготове, ожидая, когда Джим покажет свою голову.

- Ну, давай, инвалид! Раскачивай! - прозвучал в темноте чей-то резкий
голос. Джим не узнал его.

- Правый фланг вперед! Сабли наголо! Покажем им!.. - это уже был голос
Эрвиля.

По всей видимости, он тлел в атаку, однако не очень понимал, что бой идет
прямо в его кровати.

- Хочу светло, - тихо прошептал Джим, однако свет не загорелся. То ли
светильники его не слышали, то ли они игнорировали команды от гостя и
подчинялись лишь Эрвилю.

- Хочу светло! - уже почти не таясь, приказал Джим, и светильники
послушались. Они начали медленно наполнять помещение текучим светом, который
вытеснял темноту через раскрытые окна.

Наконец темнота ушла, но тени на потолке и стенах продолжали извиваться,
передавая танец страсти, который исполняла Фриззи, Она скакала на Лу, славно
лихая наездница, а он лежал, как восковая фигура, не понимая, где он и что с
ним происходит. Лишь шептал время от времени: "Фриззи, я тебя люблю". Она
громко хохотала и бросала алчные взгляды на Джима, который ходил вокруг
любовного ложа, узнавая и не узнавая Фриззи, однако даже не пытаясь
усомниться в реальности происходящего.

Притянутый силой желания, Джим даже захотел притронуться к бешено
скачущей Фриззи, но она засмеялась хриплым смехом и прокричала: - В очередь,
сукин сын, в очередь!

Стукнула входная дверь, и в спальню вошла горничная. Не было сомнения,
что это мать Фриззи. Она так и осталась стоять у двери, пораженная