- Слушайте, что тут происходит? - спросил Сэвэдж. Сантицо наконец-то
перестал смеяться.
- Тест. Я должен был проверить, что вы не психопаты. Выбора у меня не
было. А Макс, конечно, великолепен. Очень одаренный человек, с гибчайшим
умом и талантом актера.
- Я не играл, - сказал Уайнберг. - Я услышал настолько ошеломительные
вещи, что хочу послушать еще.
Кто-то постучал.
- Войдите. - Сантицо повернулся в кресле. Секретарша, которая раньше
сервировала чай, принесла большой коричневый конверт.
- МРС, - Сантицо встал.
Через две минуты он оторвался от пленок.
- Макс, большое тебе спасибо. С этой минуты это касается меня одного.
- Уверен?
- Да. Обед с меня. - Сантицо снова взглянул на МРС. - Потому что вот это
никакая психиатрия не способна объяснить. Это уже мое дело.
4
Сэвэдж вместе с Рэйчел и Акирой стояли, рассматривая размытые очертания на
снимках. На каждом было по двенадцать кадров, расположенных в четыре ряда
и три колонки. Они практически ни о чем ему не говорили, даже меньше, чем
предыдущие рентгеновские однокадровые снимки.
- Великолепно, - произнес Сантицо. - Лучшего качества нельзя пожелать.
- Вы, наверное, хотите меня надуть, - сказал Акира. - Это же чернильные
пятна.
Сантицо хихикнул.
- Я понимаю, откуда у вас такое впечатление. - Он снова взглянул на
пленку, - И вот почему: чтобы помочь вам понять, придется начать с основ,
хотя и они могут показаться чересчур техничными. МРС - новая техника
фотографии, основанная на магнитном резонансе, которая позволяет нам
приоткрыть вашу черепную коробку и заглянуть в мозг. До сего времени мы
могли получать снимки мозгов, используя совершенно иную, но крайне скупо
детализированную технику, в то время как МРС позволяет впрямую взглянуть
на мозг. Мы делаем такую прорву снимков под разными углами, что
действительно можно подумать, будто перед нами трехмерное изображение.
- И что же вы из них узнали? - спросил Акира.
- Позвольте мне еще немножечко вас помучить, - попросил Сантицо. - Мозг
состоит из множества частей, - он указал на различные кадры МРС, - Правое
полушарие. Левое полушарие. Что интересно: правое полушарие контролирует
левую часть тела, и наоборот. Наша способность мыслить пространственно
исходит из правого полушария, а способность говорить - из левого.
Полушария разделены на доли. Передняя доля. Теменная доля. Затылочная
доля. Височная доля. Они, в свою очередь, делятся на множественные
подчасти. Зрительная кора. Обонятельный тракт. Область физических,
соматических ощущений. Гипофиз. И так далее. Такому безобразно сложному
органу позволяет работать присутствие в нем биллионов связующих нервов,
через которые передаются энергия и информация. Эти нервы называются
нейронами. Их можно сравнить с электропроводами и телефонными кабелями, но
это, разумеется, упрощение. Их невозможно пояснить с помощью какой бы то
ни было аналогии... Кстати, у вас в роду эпилептиков не было? Сами
припадками не мучились?
Вопрос оказался настолько неожиданным, что Сэвэдж удивленно заморгал.
- Эпилептиков? Припадки? Нет. А в чем дело? Что вас заставило спросить об
этом?
- Просто стараюсь как-то объяснить вот это. - Сантицо указал на темное
пятнышко на более светлом участке снимка. Оно находилось с левой стороны,
ближе к центру, - Это вид вашего мозга сзади. Пятнышко находится в
медиальной височной доле. В области амидгала гипокампальной зоны.
Находится на одной линии с кусочком кости, вынутой из виска, а затем снова
восстановленной.
Сэвэджу показалось, что он проглотил сосульку, вставшую поперек горла.
- Пятно? Боже ты мой, какое?..
- Поражение. Материи. Вот почему я спросил у вас об эпилепсии. Аномалия в
данной зоне иногда приводит к подобным заболеваниям.
- Вы хотите сказать, что в моем мозгу что-то растет ?
- Нет, - Сантицо повернулся к Акире и указал на другой кадр. - В вашем
мозгу точно такое же пятно. Совпадение, я бы даже сказал - идентичность,
подводит меня к мысли, что это не опухоль.
- Тогда что же? - спросил Акира.
- С научной точки зрения? Заживающий шрам. От проведенных на ваших мозгах
операций.
5
Сэвэдж в шоке слушал Сантицо, вновь усевшегося за свой стол.
- Еще несколько основополагающих моментов, - говорил врач. - Первое:
откиньте само собой разумеющееся. Причина операций, проведенных на ваших
мозгах, - не удаление опухоли. Подобная операция требует вторжения в мозг.
И, следовательно, большая часть черепной коробки должна была быть удалена.
- Но не была, - сказала Рэйчел, - за исключением кусочка кости пяти
миллиметров в диаметре.
- Совершенно верно. Единственный способ, которым можно было удалить столь
ничтожную часть черепа, - Сантицо колебался, - это вживить в мозг
электрод, который можно было бы впоследствии вынуть.
- Зачем? - Сэвэджу с трудом дышалось.
- Если брать во внимание уже знакомые, но серьезные обстоятельства? Можно
сказать так: для этого много причин. Я вот упомянул эпилепсию. Вживленный
в мозг электрод может соизмерять электрические импульсы, исходящие из
различных групп нейронов. При эпилепсии различные мозговые уровни передают
как нормальные, так и ненормальные потоки импульсов. Если нам удастся
установить исток ненормального потока импульсов, мы сможем прооперировать
определенный участок, и исправить положение.
- Но мы не эпилептики, - сказал Сэвэдж.
- Я просто привожу пример, - пожал плечами Сантицо. - А вот вам другой.
Пациент с нарушением зрения, слуха или вкуса - эти нарушения имеют
непосредственное отношение к мозгу и не зависят от внешних рецепторов -
иногда может быть вылечен, если внутренние, находящиеся в мозгу, рецепторы
стимулируются электродами.
- Но мы отлично видим и слышим, - сказал Акира.
- И все-таки считаете, что видели друг друга мертвыми. И не можете
отыскать гостиницу, в которой вас покалечили. А также больницу, в которой
лечились. И врача, наблюдавшего за вашим выздоровлением. Кто-то нарушил
ваши мозговые функции. Особенно ваши возможности к вос...
- ... поминаниям, - сказал Сэвэдж.
- Или, что еще более интересно, кто-то заставил вас помнить то, чего на
самом деле никогда не было. Жамэ вю. Вы изобрели изумительный термин.
- Вспомнить то, чего на самом деле не происходило? Но я ведь это не в
прямом смысле... Я бы ни за что не поверил...
- Могу свести вас в анатомичку, - предложил Сантицо. - Рассечь мозг трупа
и показать любую его часть. Могу объяснить, почему вы видите, слышите,
ощущаете, нюхаете и почему чувствуете боль. Хотя сам по себе мозг
чувствовать боли не может. Но вот чего я сделать не в состоянии, так это
показать вам мысль. И уж, разумеется, не смогу отыскать в мозгу
определенную часть, в которой прячутся воспоминания. Я изучаю память вот
уже в течение десяти лет, и чем больше узнаю, тем больше сбиваюсь с
толку... Опишите мне, что происходит, когда вы вспоминаете о каком-то
прошлом событии.
Сэвэдж и Акира наморщили лбы.
Рэйчел выпалила:
- Ну, это напоминает крутящийся в голове фильм.
- Большинство людей так это и описывают. Происходит какое-нибудь событие,
и кажется, что мозг работает, словно камера, фиксирующая череду событий,
словно кадры на пленку. Чем больше событий происходит, тем больше фильмов
накапливается в мозгу. Когда наступает определенная необходимость и
требуется что-либо вспомнить для того, чтобы понять настоящее, мы просто
выбираем нужную бобину и проецируем фильм на ментальный экран. И,
разумеется, для нас является непреложным тот факт, что воспоминания
неизменны, как фильмы.
Рэйчел кивнула.
- Но кинопленки не являются неизменными. Они рвутся. Выцветают. Из них
можно вырезать некоторые сцены, затрепанные до неузнаваемости. В общем -
куда уж дальше... Аналогий не хватает. Так вот: в нашем мозгу нет никаких
фильмов. Нет никакого экрана. Мы просто представляем, что они там есть,
сами их выдумываем. А еще труднее описать память, когда мы переходим от
конкретных событий к заученным абстракциям. Когда я думаю о математической
величине "ли", то никакого фильма в голове не вижу. Каким-то образом,
интуитивно, я понимаю, что означает "пи". А когда думаю об абстрактном
понятии "честь", то тоже не вижу никакого фильма. Я просто знаю, что
означает данное слово.
Почему я могу вспоминать и понимать подобные абстракции?
- У вас есть ответ на этот вопрос? - У Сэвэджа ныла грудь.
- Основной теорией является нижеследующая: воспоминания каким-то образом
закодированы в нейронах головного мозга. Эти биллионы нервов - так выходит
по данной теории - не только передают электричество и информацию, но и
сохраняют информацию, которую передают. Процесс частенько уподобляют
работе компьютера, но, опять-таки, аналогия - как и в случае с крутящимися
в наших головах кинофильмами - не является объяснением. Наша память куда
сложнее самого сложного компьютера. Да, действительно, кажется, будто
нейроны способны передавать информацию от одной инфосети к другой, защищая
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Березин Федор