Чтение 54–й страницы книги ~Ловушка для олигарха~

берлогу.

Я подошел к своему дому, обогнул его... И застыл в предчувствии чего-то
необычного. Угрозы не было. Просто в мою жизнь вот-вот должен был войти еще
один абсурд страны Зазеркалье.

Я поднял голову и остолбенел.

Слабо и фальшиво взвыв "Вдоль по Питерской", по водосточной трубе
спускался Инженер...

Глава двадцать шестая

Я прищелкнул языком и вздохнул. Две бабки, сидевшие на скамейке, смотрели
на Инженера безмолвно и с опасливым интересом, как на инопланетянина с
рейсового НЛО.

- Вот до чего довели-то, - неожиданно произнесла толстая бабка.

Кто довел и кого - развития эта тема не получила. Время шло - Инженер лез
вниз осторожно, вызывая у старушек массу чувств,

- Окарябается, родимый, - качала головой другая бабка - в легкомысленном
жатом сарафане и кедах "Адидас".

- Не из нашего дома, - заметила толстая. - Не иначе как вор.

- Не, у него мешка нет. Аль сумки. Муж, наверное, вернулся раньше.

- Ну тебя. Тебе под восемьдесят, а мысли вон какие, - толстая игриво
хохотнула и, скрестив руки на груди, продолжила наблюдение за тем, как
Инженер преодолевает последний этаж.

Я стоял в сторонке, наблюдая за всем этим действом.

- Не, - покачала головой старушенция в "Адидасе", - не от чужой женушки.
Тогда бы не пел. А поет!

- Плохо поет.

Тут я с ними был полностью согласен. Больше ротозеев, вот повезло, не
было. Только когда Инженер болтался еще на уровне третьего этажа, девушка с
коляской вышла из-за угла, ойкнула и быстро исчезла...

Ну, сколько это будет продолжаться? Больше всего я боялся, что труба не
выдержит и обломится. Но, сработанная крепко, на совесть, она, подобно
учащейся католического колледжа, не ломалась и не гнулась.

- Это наш, - сказал я, подходя к старушкам.

- Это чей ваш? - подозрительно посмотрела на меня "адидасовая".

- Я из шестнадцатой квартиры. Брат ко мне из Вологды прикатил. Он
лунатик.

- Кто? - прищурилась недоверчиво толстая.

- При Луне бродит.

- При Луне? - она ткнула пальцем в небо, где висело жаркое солнце.

- Во сне ходит. Ну-ка, ну-ка, - я поддержал спрыгнувшего на землю
Инженера. Взял его за плечи, и он остановился, как вкопанный, продолжая
напевать под нос "Бьется в тесной печурке огонь"...

- Ой, - покачала головой толстая, опасливо приближаясь.

Инженер был в том же виде, как я его и оставил - майке, спортивных брюках
"пума", только на ногах прибавились мягкие тапочки.

- Лунатик, - я встряхнул Инженера. Он был как кукла. - Можете ущипнуть, -
предложил я.

"Адидасовая" тут же с готовностью воспользовалась советом, ущипнула с
садистским оскалом и отскочила испуганно в сторону.

Инженер даже не шевельнулся.

- Глянь, правда, лунатик, - сказала она,

- Пойду его в чувство приводить, - сказал я.

- Водочки ему, - посоветовала толстая. - Очень помогает. И от
лунатничества.

- Да? - заинтересовался я.

- Правду тебе говорю.

- Попробуем.

- "Давайте выпьем за тех, кто в море", - фальшиво запел Инженер. Он
все-таки реагировал на окружающее.

Я взял его за руку и повел к лифту.

Он слушался. Я завел его в квартиру.

То, что я там увидел, озадачило меня еще больше. В комнате работал
телевизор, который я, кстати, выключил перед уходом. На плите возвышалась
гора чисто вымытых тарелок, которые я собирался вымыть вечером по привычке
откладывать решение бытовых проблем с завтра на послезавтра. На кухонном
столе стояла табуретка - зачем, почему он ее туда поставил - непонятно.

Я усадил Инженера на диван. Он попытался встать, но я громко прикрикнул:

- Ну-ка, сидеть!

Он уселся и замер, выпрямившись и положив руки на колени.

Я задумчиво посмотрел на него. Сказать, что его поведение меня озадачило
- ничего не сказать. Я такого не видел никогда. Почему это произошло? Что
его сдернуло с постели. Я не верил, что он лунатик.

Я прикрыл глаза. Ну...

И тут в моем сознании все состыковалось. Шарики зацепились за ролики, и
все стало предельно понятно и ясно.

Нет, ну как я мог так попасться? Купился его честным видом и показным
беззубым, добродушным цинизмом. Решил, что Инженер весь раскрылся
нараспашку. А он...

Ладно, надо начинать работать с ним с самого начала. Теперь я знал, как и
о чем его спрашивать...

Я отправился на кухню. Набрал холодной воды в кастрюлю и вылил Инженеру
на голову.

- По судну "Кострома" стучит волна, - запел он.

Очухиваться он и не думал.

Вторая кастрюля произвела на него не большее впечатление. Он так и сидел,
будто аршин проглотил.

Я разозлился, хотя злиться надо было только на себя - ведь сам напичкал
его таким снотворным, что он не может проснуться и дрыхнет с песней в
обнимку.

Тогда я принялся за него по науке. Растер льдом уши, постучал по щекам, а
потом принялся за биологически активные точки. Через пятнадцать минут он
приоткрыл один глаз, снова закрыл.

- Ты куда ходил? - спросил я.

- За "чучелом", - сонно ответил он. Он еще не осознавал, где сон, а где
явь. И поэтому сказал истинную правду.

- Ах, за "чучелом", - кивнул я.

Еще через несколько минут я привел его в себя.

Он открыл глаза и удивленно смотрел на меня.

- Что? - забубнил он. - Почему? Ой, спать хочу...

- Я тебе посплю, шельмец. Разговор сейчас будет.

- Не будет, - он попытался плюхнуться на диван и зарыться мордой в
подушку.

Я настучал ему по щекам. И этим окончательно привел в чувство.

- Где ты прячешь "чучело"?

- Надсмотрщик, - он вспомнил меня. - Я же тебе все рассказал.

- Вот что, паршивец. Я все знаю.

- Все?

- Все. Кроме одного - куда ты дел "чучело". Но при необходимости я и это
узнаю.

- От кого? - вяло спросил он.

- От тебя.

Уверенно так сказал. Убедительно, с толком. Взял его за подбородок и
посмотрел в глаза таким взором, который пронзает ледяным ветром и от
которого хочется спрятаться - этому взору Мастер Вагнер учил меня четыре
года.

Инженер шмыгнул носом, и на глазах его выступили слезы, Он вытер их
ладонью. Мне его стало жалко. Он умел вызывать жалость, обаятельный,
сволочь,

- А ведь Путанин не верил, что это я, - вздохнул он. - Алибаба сначала на
меня грешил, но потом тоже решил, что я ни при чем. Они же прекрасно знали,
что я только треплюсь. Они знали, что я всем недоволен. И они знали, что я
способен только копаться в микросхемах и программировать сверхсложные
системы.

- И ты им решил утереть нос ?

- Да... Я ненавижу их., . Ну, работал на них, потому что не мог оставить
"чучело". Ты не представляешь. Оно - это дело всей моей жизни. Между нами
будто какая-то связь, и мы неразрывны. Что, глупо звучит, да? Ничуть. Между
человеком и предметом возникает мистическая связь. А между таким, в который
столько вложено...

- И ты решил...

- Ну, решил... Решил. Знаешь, они думают, что у них все схвачено. Им
кажется, что они купили не только заводы и государство. Им кажется, что они
купили наши души. Бесам ведь больше всего нужны души. Они наслаждаются
покорством душ, ан нет! Душа моя при мне!

- И что ты сделал?

- Ты прав. Действительно, лабораторию проблематично захватить снаружи. А
изнутри?.. Короче, я запрограммировал "чучело". Оно выбиралось само!

- Само?

- Да. Программа позволяла выполнять достаточно сложные действия.
Например, выбраться из бункера.

- А газ?

- Газ я заранее приготовил. Сунул радиоуправляемые газовые капсулы в
вентиляционную систему. И нажатием кнопки активизировал его.

- А на тебя он что, не подействовал?

- У меня был противогаз, приберег заранее. Припае я пару газовых закладок
и для помещения охраны. Охранники у въезда на территорию сидят в помещении
безвылазно. Еще одно нажатие кнопки - и все... Отрубились.

- Где ты взял сонный газ?

- 34-XZ? Так трудно? Что, зря я столько лет убил на работу с