верить свою догадку.
торая по-своему истолковала его порыв.
трое мужчин. Широкоплечий, красивый, с носом боксера, в костюме и рубаш-
ке с галстуком шел впереди, двое в спортивных куртках и джинсах - чуть
сзади. Гомон выпивших посетителей на миг смолк, когда компания прошла,
тихо прокатилась волна уважительных объяснений.
- Слыхала?
ним в дружбе или работать на него... Тогда никто не страшен...
ней.
нялась быстро скидывать одежду. - Или давай вместе...
шись и погремев чем-то, он вытащил длинный и тяжелый сверток. Развязал
шпагат, развернул газету. Под ней оказалась мешковина, туго перетянутая
веревкой. С узлами пришлось повозиться, но наконец он развернул грубую
ткань. Никаких карданных валов в ней не оказалось. На мешковине лежали
"валетом" две винтовки с отпиленными прикладами и укороченными стволами.
В отдельном свертке оказались два разобранных пистолета. Из продолгова-
того мешочка высыпались тускло отблескивающие желтые патроны. Остро пах-
ло оружейной смазкой и опасностью.
летняя гражданка Игнатова выгуливала бультерьера по кличке Дон. Внезапно
пес кинулся в кусты и грозно зарычал. Последовавшая за ним хозяйка уви-
дела торчащую из-под перевернутой скамейки ногу. Исходя из привычных
стереотипов окружающей действительности, она решила, что перед ней
пьяный, но, приподняв скамейку, увидела двух мужчин, с залитыми кровью
лицами, которые явно не подавали признаков жизни.
набрала известный всем номер. Вскоре оперативная группа осматривала тру-
пы неизвестных. Они были убиты выстрелами в глаза. За пазухой одного
нашли прямоугольник из плотной бумаги, наподобие визитной карточки. На
нем красиво выведено единственное слово: "Колдун". Долго будоражащие го-
род слухи обрели материальное подтверждение.
вые телефоны мигом донесли ее до заинтересованных лиц. Озабоченный Бок-
сер уже к восьми часам направился в свою штабквартиру - гриль-бар "Тяже-
ловес", чтобы быстро реагировать на развитие событий. Он понимал, что
смерть Ломовика и Бычка напрямую связана с недавним визитом Кривули.
Видно, пацаны по своей инициативе "наехали" на массажиста второй раз, и
Колдун показал, что не потерпит подобных шуток. Но тогда и он сам риско-
вал оказаться в непонятке, ведь Колдун не знает, что он не отдавал при-
каза и хлопцы действовали сами по себе... Значит, надо ловить Кривулю и
все ему объяснять...
тротуар, но вплотную приблизиться к двери не смог: на асфальте лежала
тяжеленная каменная урна, рядом остро щетинились осколки разбитой бутыл-
ки. Слоняра выключил движок и попытался очистить дорогу: ногой смел би-
тое стекло, потащил в сторону урну, так что вспухли жилы на шее.
шины. - Надо сказать ребятам, чтобы поймали пару мудаков и отбуцкали до
потери пульса..."
кой в руке и, покачиваясь, двинулся навстречу. Между ними было метров
десять, а до входа Боксеру оставалось сделать восемь шагов.
испытал сильное беспокойство, мгновенно переросшее в страх. Вначале он
не осознал его причину: чувства опережали сознание, но в следующий миг
понял, в чем дело. Парень его не боялся! Звероподобная внешность и могу-
чее телосложение не оказывали на хилого сопляка обычного устрашающего
воздействия! И не потому, что тот был пьяным в сиську, он не очень умело
притворялся, а на руках у него были тонкие нитяные перчатки, которые в
"деле" предпочтительней медицинских резиновых, так как пропускают воздух
и в результате пальцы не потеют...
тель, за поясом у него пушка, и он уже обязан был распознать опасность и
завалить этого недоноска! Сам Боксер обычно ходил "пустым" и сейчас не
мог ничего сделать... Время стремительно утекало, секунды растягивались,
как в кино, и это были последние секунды жизни...
угла выглянул второй, видно, на подстраховке, чтобы сработать наверня-
ка...
бросил бутылку, она летела вогнутым дном вперед, как противотанковая
граната, у горлышка горел бледный желтенький огонек.
по ходу корректируя прицел, и у второго в руках появился ствол. Боксер
вдруг ощутил, что его рот широко раскрыт, и именно он неистово орет,
надсаживая голосовые связки. Это ощущение реальности вырвало его из оце-
пенелого состояния, он резко, как на ринге, присел, развернулся и бро-
сился бежать.
"Мерседеса", жидкий огонь растекся по лобовому стеклу и капоту, брызнул
в разные стороны, попав на рубаху выпрямившегося наконец Слоняры, рубаха
загорелась, и тот принялся бить по огню широченными ладонями.
приказ, сзади выстрелили: раз, другой, третий.
удар сбил его на землю.
ну, сунул в карман залитой кровью рубашки прямоугольный кусочек картона,
похожий на визитную карточку, поднес пистолет к левому глазу Боксера и
вдавил спуск, но выстрела не последовало. Он повторил попытку, но с тем
же успехом.
ложения ловкостью отпрыгнул за горящую машину и открыл из-за нее ответ-
ный огонь. Бах! Бах! Бах!
силуэт и компенсировал плохую видимость количеством выпущенных пуль.
Бах! Бах! Бах! Бах!
дов старинных купеческих домов, заставляли дребезжать плохо пригнанные
стекла. Пули шлепали в мягкий ракушечник, навсегда застревая в нем, ос-
тавляя резкие следы, чиркали по тротуару, с визгом рикошетили в разные
стороны. Прохладное тиходонское утро мгновенно превратилось в жаркий
бейрутский полдень. Прохожие прятались в подворотни, подъезды, некоторые
просто валились на пыльный асфальт, закрывая голову руками и надеясь,
что пронесет. Сухощавый пенсионер в светлой соломенной шляпе присел на
пол телефонной будки и, дотянувшись до диска, вслепую пытался набрать
ноль-два.
неполностью закрылся, очевидно, перекосило патрон.
шение приказа можно было самому не сносить головы.
пястье левой рукой. Бах! Брызнули крошки асфальта.
Боксера.
роны.
двор и скрылись. Никто, естественно, не пытался их задержать. Чертыхаясь
и возмущаясь, люди выбирались из подворотен, поднимались с земли, отря-
хивались... Кто-то продолжал путь по своим делам, но большинство, влеко-
мое жадным любопытством, стягивалось плотным полукольцом вокруг места
происшествия.
горел капот "Мерседеса". Толстый слой копоти покрывал еще недавно иде-
ально чистое лобовое стекло. За машиной, закрыв глаза, сидел бледный
Слоняра, зажимающий простреленное предплечье. Он раскачивался, как зак-
линатель змей, и издавал тихий вибрирующий вой.
раны. Со скрипом распахнулась дверца. Не выходя из кабины, заспанный
сержант сказал в рацию:
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Мороз Александра
Посняков Андрей