Чтение 54–й страницы книги ~Маникюр для покойника~

обзавелись жуткого вида охранниками. И мне это кажется странным. Ведь люди
остались крайне беспечны, если не сказать глупы. Я обзвонила почти тридцать
номеров, и никому из абонентов не пришла в голову простая мысль - телефонная
станция может зафиксировать номер, но никак не фамилию и имя
разговаривавшего. Такое возможно, только если он заказывал разговор, а не
пользовался автоматической связью. Да, с такой глупостью никакая охрана не
спасет, тем более что миновать ее крайне легко.

Красная книжечка с буквами "МВД" повергла толстяка в шок, и он даже отдал
мне честь, вскакивая со стула.

Я повернула по коридору направо и толкнула первую попавшуюся дверь.
Худощавый молодой парень в бесформенном синем свитере поднял голову от
бумаг:

- Вам кого?

- Где можно найти Железнова Славу?

- Это я, - ответил парнишка.

Горькое разочарование растеклось по телу. Этот мозгляк Слава? Да ему до
жиртреста не хватает килограммов пятьдесят. На всякий случай я решила
уточнить:

- Вы знакомы с Татьяной Павловной Молотовой?

- Молотова, Молотова, - забубнил парень. - Напомните, что она у нас
заказывала: окна или двери?

- Так вы строительная контора, - протянула я, сразу теряя интерес к АО
"Миотал". Все понятно, ремонтируя новую квартирку, Танюша, естественно,
ставила стеклопакеты и дубовые двери.

Домой я вернулась расстроенная. Время шло, а я ни на миллиметр не
приблизилась к желанной цели. Может, притаиться во дворе за кустом и
осуществлять, так сказать, наружное наблюдение за квартирой Татьяны?
Ей-богу, больше в голову ничего не пришло. Оставалась лишь одна слабая
надежда на три номера, по которым вчера никто не отвечал. Но уже через
полчаса отпала и она. Первый принадлежал мастерской, устанавливающей
стиральные машины, второй - магазину "Ткани", а по третьему бодрый голос
оповестил: "Рекламное агентство "Альбатрос". Но ни на одном из предприятий
не работал мужчина с красивым именем Слава.

Отбросив ненужную книжку, я принялась ходить взад и вперед по комнате,
мучительно соображая, что же теперь делать. Все концы оборваны, наверное,
все же придется идти в милицию. Представляю, как меня там встретят! Вечером,
подтыкая Кирюшке одеяло, я услышала его сонный голос:

- Лампочка, музычка просила напомнить, что ты согласилась играть на
концерте.

О господи, совсем забыла? Ну вот еще одна трудноразрешимая задача. Где
раздобыть арфу? Купить? Она стоит бешеных денег, взять напрокат?

Провертевшись без сна в кровати, я наконец сообразила, как действовать.
Моя собственная арфа, отличный инструмент, созданный трудолюбивыми немецкими
мастерами, хранится, насколько я знаю, в гараже на нашей с Михаилом даче.
Дом у нас зимний, с АГВ, горячей водой и телефоном, но ни я, ни супруг не
являлись большими поклонниками свежего воздуха, в Алябьево мы приезжали
только летом, предпочитая проводить остальное время года в городе. Как
только я бросила концертировать, арфу уложили, вернее, поставили в большой
черный футляр и отнесли в отдельно стоящий у самого забора гараж. У домика
есть чердак, где хранилась всякая ненужная чепуха, среди нее и моя
многострадальная арфа. Скорее всего она так там и стоит в ожидании хозяйки.
Значит, завтра поеду в Алябьево и залезу на чердак. Если инструмент еще там,
найму машину и доставлю арфу в Москву. Ну вот, одна проблема решена.

Утром я выпроводила детей и тут же машинально выбросила в форточку ключи.
Снизу незамедлительно понесся крик:

- Лампадель, кинь ключарики, на полочке забыл!

- Уже бросила! - заорала я, выглядывая в форточку.

- А где они? - надрывался Сережка. - Не вижу!

Минут пять он рассматривал тротуар, потом вновь задрал голову и
присвистнул.

- Что такое? - спросила я, по-прежнему вися в форточке.

- Глянь на тополь! - сообщил Сережка.

Я перевела взгляд на большое раскидистое дерево, растущее прямо возле
окна, и ахнула. Связка ключей, поблескивая оранжевым брелком сигнализации,
мирно покачивалась на верхушке.

Следующие полчаса мы безрезультатно пытались сбить связку. Сначала кидали
в нее камнями и даже иногда попадали, потом трясли многострадальное дерево,
затем Сережка открыл, несмотря на мои негодующие крики, заклеенное на зиму
окно и попытался дотянуться до ключей шваброй. В результате он чуть не выпал
наружу.

Мы с Юлей едва успели ухватить его за джинсы.

- Хватит, - заявила девушка, - не собираюсь из-за каких-то ключей
преждевременно становиться вдовой!

Я была с ней совершенно солидарна.

- Что делать? - метался Сережка по кухне. - В полдень встречаюсь с
заказчиком в Капотне!

- Езжай на метро, - предложила я.

- Так оно туда не ходит, - всплеснул руками парень, - а автобус там
появляется когда захочет, без всякого расписания. Катастрофа, меня начальник
убьет, ремней из спины нарежет, а из зубов сделает ожерелье и повесит на
шею.

- По-моему, ты слегка преувеличиваешь, - улыбнулась я.

- Нужно позвонить в Службу спасения, - сказал Кирюшка, - они кошек
стаскивают, им наши ключарики достать - тьфу.

- Почему ты не поехал в школу на троллейбусе?. - запоздало возмутился
старший брат.

- Ну не мог же я тебя бросить в беде, - хитро прищурился младшенький,
роясь в листочках у телефона. - Нашел, звоните.

Примерно через час веселые молодые люди, одетые в красивые темно-синие
комбинезоны с буквами МЧС на спине, задрав голову, рассматривали тополь.
Пары минут хватило им для оценки ситуации. Бригада действовала быстро и
слаженно. Из микроавтобуса достали длинную раздвижную лестницу, и смешливый
парень примерно Сережкиного возраста, быстро-быстро перебирая руками и
ногами, вмиг добрался до вершины.

- Ловко! - восхитился довольный Сережка, принимая ключи. - Ну прямо, как
в кино.

Глава 28

Наконец-то все уехали. Сначала, отчаянно чертыхаясь, умчался Сережа.
Кроме него, в машину влезли ворчащая Юля и крайне недовольный Кирюшка.

- Ну зачем к третьему уроку идти? - ныл мальчик. - Ерунда получается,
просто дрянь собачья. Ну что я скажу, где с утра был?

- А как ты объяснишь завтра, где сегодня время провел? - поинтересовалась
я.

- Записку напишешь классной.

- Какую?

- Да любую. Мол, извините, ходили к стоматологу, а он принимает только с
утра, у нас все так делают!

- Сейчас напишу, - обрадовалась я, - еще лучше будет, просто идеальный
ученик: и к врачу сходил, и на оставшиеся уроки явился.

Кирюшка прикусил язык, но было поздно. Вооруженный листочком с
незатейливым "алиби", он молча пошел к лифту, сопя от возмущения. Такие
звуки издает Муля, когда я отнимаю у нее нечто крайне желанное - щетку для
одежды или Сережкины носки.

Потом смылась Виктория. До этого она долго обзванивала все московские
салоны, выискивая самый-самый. Наконец выбор пал на парикмахерскую "Велла".

- В конце концов, гадкая краска была произведена их фирмой, - причитала
гостья, тщательно пряча прадки лягушачьего цвета под платок. - Еще подумаю,
следует ли оплачивать их услуги, во всяком случае, добьюсь значительной
скидки!

Грозно сдвинув брови, она двинулась к двери.

"Спаси господи салон "Велла" от разрушений, а его служащих от мучительной
смерти под обломками здания", - подумала я и кинулась собираться.

Алябьево находится в сорока километрах от Москвы, и, когда я говорю, что
дача принадлежит нам с Михаилом, это немного не так. Крепкий Двухэтажный дом
из отличного огнеупорного кирпича был, так сказать, моим приданым.

В начале шестидесятых годов на моих родителей неожиданно обвалилась
огромная сумма, целое состояние по тем небогатым советским временам. Отец
получил большую премию за какое-то открытие. Я плохо разбираюсь в математике
и, честно говоря, слабо представляю, чем занимался папа. Мамочка говорила о
его работе сухо, сообщая посторонним лишь общую информацию.

- Андрей заведует отделом в НИИ, - ловко уходила от прямого ответа на
вопрос мамуля, - он доктор наук и профессор.

Только сейчас я догадалась, что скорей всего папочка работал на
военно-промышленный комплекс и был связан с ракетостроением. В детстве я
страшно боялась странного слова "полигон".

- Меня ждет полигон, - говорил папа, - надеюсь, ничего не произойдет и я
вернусь через неделю.

Мамочка после этих слов вздыхала, крестила отца, а потом провожала до
машины. Папуля, правда, всегда возвращался. Иногда веселый, пахнущий
коньяком, с парой таких же возбужденных приятелей. В гостиной накрывали
большой стол, мамочка садилась за пианино, домработница Валя носилась как
угорелая по коридорам, подавая всевозможные закуски. Иногда папа быстрым
шагом входил в детскую, быстро целовал меня в щеку, кололся ужасно небритыми
щеками и бормотал:

- Спишь, Рыжик? Давай просыпайся.

Он вытаскивал меня из-под одеяла, тащил полусонную в гостиную, полную
веселых, слегка хмельных людей. Мамочка, всегда трепетно соблюдавшая режим,
не протестовала, а только смеялась. Папа ставил меня на табуретку и