Чтение 54–й страницы книги ~Чужая маска~

показывать этого.

- Видеофильмы? - удивленно спросила она. - Конечно, есть. Когда мы с
Женей ездили отдыхать, он всегда брал камеру. А что вы хотите увидеть в
этих фильмах?

- Не знаю, - признался Стасов. - Но вы поручили мне работу, и я дол-
жен искать самые невероятные пути, чтобы ее выполнить. Обычным путем у
меня что-то не очень получается.

- Что вы имеете в виду?

- Я не могу обнаружить никаких признаков подкупа свидетелей или их
недобросовестности. Приходится фантазировать, изобретать. Понимаете?

- Не очень, но вам виднее. Вы хотите прямо сейчас посмотреть фильмы?

- Если вы не возражаете. Я мог бы попросить их у вас и посмотреть до-
ма, но мне придется задавать вам вопросы о тех людях, которые попали в
кадр. Может быть, мне удастся что-нибудь нащупать.

- Хорошо, - вздохнула Наталья, но Стасов видел, что энтузиазма его
предложение не вызвало.

Они уселись перед телевизором и стали просматривать пленки.

- Это мы в Испании, - комментировала Наталья. - Это на пляже, а это
бассейн в нашей гостинице. Это мы вечером ходили пить кофе на набереж-
ную...

Стасов оценил вкус Евгения Досюкова - гостиница была из дорогих,
построенная с умом и с заботой об отдыхающих. Он с интересом рассматри-
вал Досюкова, отмечая жесткое неулыбчивое лицо, резкие движения, холод-
ный взгляд. Вот он сидит в кафе, на нем шорты и простая белая майка,
подчеркивающая коричневый загар. Пьет что-то из высокого стакана, в руке
сигарета, зажатая между фалангами указательного и среднего пальцев. Вот
еще сцена, на которой Досюков курит, и снова сигарету он держит совсем
не так, как описывал свидетель Пригарин. Странно. Что же получается, на
людях у него одни манеры, а когда никто не видит - другие? И такое быва-
ет.

- Наталья Михайловна, какие сигареты обычно курил ваш муж?

- "Кэмел". Ничего другого он не признавал.

- Сколько времени вы знакомы?

- До ареста было четыре года. Сейчас уже пять.

- И все это время он курил только "Кэмел"?

- Да. А в чем, собственно, дело?

- Он вам никогда не рассказывал, что было время, когда он курил сига-
реты без фильтра?

- Нет, - покачала головой Досюкова. - Такого не было. То есть он не
рассказывал. А было или нет, не знаю.

- Еще вопрос, Наталья Михайловна. Он Может показаться вам странным и
даже оскорбительным, но я прошу вас не обижаться и ответить.

- Конечно, спрашивайте.

- Арест вашего мужа в связи с убийством Бориса Красавчикова был его
первым столкновением с милицией? Или ему приходилось и раньше подвер-
гаться задержаниям и арестам? Может быть, в юности, когда он еще был не-
совершеннолетним?

- Нет... - Она растерянно посмотрела на Стасова. - То есть... я не
знаю... Он не рассказывал. А почему вы про это спрашиваете?

- На всякий случай, вдруг пригодится. Если я провожу расследование
интересах вашего мужа, то должен знать о нем как можно больше.

Стасов не смог бы объяснить в тот момент, почему он не стал рассказы-
вать Наталье о показаниях Владимира Петровича Пригарина. Не стал, и все.
Теперь на экране телевизора появился Биг Бен и здание английского парла-
мента. Досюков и Наталья гуляли по Лондону. Рядом с ними Стасов увидел
еще одну пару явно российского происхождения.

- Это ваши знакомые? - спросил он.

- Это Борис, - тихо ответила Наталья. - Борис Красавчиков и его де-
вушка. Мы тогда вместе ездили, как раз на майские праздники.

- Ваш муж был дружен с Борисом?

- Не то чтобы... Просто хорошие приятели.

Потом они смотрели видеозаписи, сделанные в Париже, Амстердаме, Брюс-
селе, Майами. Ничего не бросилось Стасову в глаза. Но сигарету на всех
кадрах Евгений Досюков держал одинаково - между указательным и средним
пальцами.

Настя вместе с Коротковым моталась по Москве в поисках медицинских
карт Людмилы Исиченко и Леонида Параскевича, попутно выясняя круг их
знакомых. В первую очередь они навестили друзей Параскевича, у которых
он был в гостях в день гибели. Это были супруги, знакомые с Параскевичем
еще с университетских времен.

- Вспомните, пожалуйста, как можно подробнее тот вечер, - попросил
Коротков.

- Но нас уже допрашивали, и не один раз, - недоумевали супруги. - Мы
все рассказали.

Это было правдой. Их действительно несколько раз допрашивал Ольшанс-
кий, пытаясь выяснить, не упоминал ли Параскевич, что его кто-то пресле-
дует, угрожает ему или, может быть, вымогает у него деньги. Те допросы
преследовали вполне определенную цель - получить информацию, позволяющую
пролить свет на причину убийства и личность преступника. Теперь же зада-
ча стояла совсем иная, но в интересах чистоты эксперимента нельзя было
говорить, какая именно, чтобы не подталкивать людей в определенном нап-
равлении.

- И все-таки нам придется побеседовать еще раз. Начнем с самого нача-
ла. Леонид приехал неожиданно или договаривался с вами заранее?

- За день или за два примерно.

- Для визита была определенная причина, или он просто приехал пови-
даться с друзьями?

- Нет, никакой специальной причины не было. Он позвонил и сказал,
что, мол, это просто свинство, что мы так редко видимся, старую дружбу
надо беречь и все такое.

- А с его женой вы знакомы?

- Да, конечно, мы же все на одном курсе учились.

- Леонид вам объяснил, почему он приехал без нее?

- Нет. Мы, правда, спросили, где Света, а он как-то отмахнулся, и мы
подумали, что они, наверное, поссорились, потому он и пришел один.

- В каком он был настроении?

- Знаете, в странном каком-то. Вроде бы чем-то взбудоражен, взволно-
ван и в то же время ко всему безразличен. Вроде как думает о чем-то сво-
ем, и это что-то его сильно волнует и беспокоит, а до всего остального
дела нет.

- Пример можете привести?

- Пример? Ну, пожалуй... Мы стали говорить о его последней книге, его
всегда очень интересовало чужое мнение. Леня был из тех редких людей,
которые не воспринимают критику болезненно. Наоборот, он всегда дотошно
выспрашивал, что не понравилось в его книгах, вроде как учился на
собственных ошибках. Он говорил, что замечания - это не критика, а поже-
лания читателей, а желание покупателя - закон для продавца. Какой смысл
производить товар, который не нравится покупателю? Ну вот, а в тот раз
мы заговорили о новой книге, а он словно не реагирует, не слышит. Весь в
себя ушел и как будто отключился. Мы, честно говоря, подумали, что он со
Светой поссорился и переживает. Но допытываться не стали.

- Скажите, пожалуйста, у Леонида были какиенибудь предметы, которые
он у вас брал? Может быть, деньги одалживал?

- Нет, денег он никогда у нас не одалживал. А кстати, "мышь" он как
раз в тот день нам и привез.

- "Мышь"?

- Ну да, "мышь" от компьютера. Видите ли, когда они купили компьютер,
то Леня куца-то задевал свою "мышь", а он без компьютера как без рук. Я
отдал ему свою, потому что работаю только в "Лексиконе" и мне "мышь" не
нужна. Потом Ленина "мышка" отыскалась, и он мне все время по телефону
говорил, что обязательно вернет мою, но при встречах мы оба забывали,
тем более что мне-то она вообще не нужна. А в тот раз он ее привез.

- Припомните, что он говорил, когда уходил?

- Ничего особенного. Уходил, как обычно. Оделся, попрощался.

- Какими словами? Что конкретно он говорил на прощание?

- Да как обычно. Поцеловал нас обоих, обнял. "Счастливо, ребята, -
сказал. - Дай вам Бог всего, чего хочется. Я вас очень люблю".

- Он всегда так говорил При прощании?

- Да, в общем-то... Кроме, пожалуй, того, что он нас любит. Такого он
раньше не говорил.

По дороге в поликлинику по месту жительства родителей Параекевича
Настя и Короткой подвели предварительные итоги. Леонид приехал к своим
близким друзьям без видимого повода, привез вещь, которую давно должен
был отдать. Раздавал долги перед смертью? Приехал один, без жены, хотя,
судя по ее показаниям, они не ссорились. Знал, что у порога собственной
квартиры его ждет смерть, и не хотел, чтобы Светлана это видела? Сказал,
уходя от друзей, необычно теплые слова. Прощался навсегда? Похоже, все
было очень похоже.

Днем раньше они побывали в поликлинике того района, где Параскевич
жил несколько лет после женитьбы на Светлане, но там его медицинской
карты не обнаружили.

- Что же, он за шесть лет не болел ни разу? - удивлялся Короткой.

- Может, и болел, но ему больничный не нужен. Он же дома работал, на
службу не ходил. Поэтому в поликлинику не обращался. А вот там, где он
жил до женитьбы, карта должна быть. Он в то время был студентом, там без
справки от врача не проскочишь.

Настя оказалась права. В поликлинике, обслуживавшей район жительства
родителей Леонида, его карта нашлась. В детской поликлинике того же ра-
йона им отыскали в архиве и первую карту Параскевича, поскольку до че-
тырнадцати лет он наблюдался именно там. Они съездили в прокуратуру,