выгнулся, что-то простонал.
слегка оживший кусок говядины, судорожно перекатываясь с живота на спину и
обратно; Сергей не знал, что имел в виду Ираклион, когда говорил, что без
его, Сергея, помощи им не справиться.
цвета, с позванивающими на предохранительных скобах кольцами. Если рванут, в
подвале никого не останется, только клочки мяса. Откуда у Гоги гранаты,
почему он их показывает? Потом до него дошло, что это ответный ход. Фирсов,
директор "Пилота" или тот, кто стоит за ним, прислали этого парня, чтобы он
забросал гранатами склад и обеденный зал "Лабинки"... Но Ираклион проявил
бдительность и задержал диверсанта.
он ухмыляется себе под нос. Ираклион разговаривает с фирсовским гонцом, тот
наконец открывает глаза - они у него голубые, как форма обслуги в "Лабинке",
- а потом, приподнявшись на локтях, отползает к дверце холодильной камеры.
Теперь Ираклион обращается к Сергею, они вдвоем с Гогой что-то втолковывают
ему. Втолковывают, втолковывают. К нижней губе Гоги прилипла табачная
крошка.
понимаешь?
Хорошо...
Гога лягнул его каблуком в шею. Глаза безумные, рот широко раскрыт, виден
острый обломок зуба и окровавленный язык.
своими граблями.
на лестницу. На первой же ступеньке поскользнулся - хотя, может, его сбили с
ног; когда попытался встать, под носом вздулся красный кровавый пузырь, а
рядом, вверху, стоял, как монумент, Паша Дрын с копченой куриной жопкой в
руке.
временем проворно запрыгнул на живот Сергею и стал топтаться. Он очень
невысок, этот усатый ебарь-шофер, метр семьдесят, не больше, он носит
тяжелые туфли на высоких каблуках. Если Гогу не остановить, каблуками своими
он запросто порвет кишки. Сергей перевернулся на бок, свалил шофера и подмял
его под себя; тут же рядом что-то прогрохотало, и в голову ему врезалась
металлическая тележка - это Ираклион постарался.
перетряхнулось, и из дальнего пыльного кармашка памяти, словно затерявшееся
подсолнечное семечко, выпал древнющий детский сон, Сергей вспомнил его ясно
и отчетливо... Сочный зеленый луг, обрывающийся в золотистый песчаный
карьер, вдалеке - деревня с красными крышами. Сергей летит над копошащимися
в траве коричневыми июньскими жуками, летит низко, быстро и легко, его лицо
щекочут султанчики тимофеевки и дикого овса, в горле булькает радостный
смех. Он - мальчик, чьи мягкие кости вытягиваются и крепнут по ночам, его
мама и папа, обнявшись, спят в соседней комнате, утром он заберется к ним в
постель, чтобы досмотреть этот удивительный сон... А потом земля резко ушла
вниз, словно отпрянула от него, испугавшись чего-то. Далеко внизу - сухой
жесткий песок, выцветшие от дождя обломки досок и кирпичей. И Сергею стало
страшно.
Он разбил ему затылок о ручку холодильной камеры, разбил всмятку. Он не
хотел этого делать, конечно, - так получилось.
фыркал с полуприкрытыми глазами и беспрестанно вытирал пальцами под носом.
Потом ему дали выпить рюмку бренди и повели наверх. Он понемногу приходил в
себя. Дрын дышал рядом острым запахом копченой курятины, слышался монотонный
голос Ираклиона:
сбросил тяжелую Пашинулапу с плеча и направился в обеденный зал. Он уселся
за стойкой, негромко бросил бармену:
недоверчиво: "Вам в самом деле нужны все тридцать четыре фамилии?" Денис
сказал: "Да, все". Ему предложили зайти после обеда.
данные отсутствуют. Судьба остальных тринадцати человек из класса Газика
Димирчяна оказалась так или иначе связана с криминальным миром, а значит, и
с органами внутренних дел.
самой поверхности: Слава Войтек, например, проходил подозреваемым по делу о
краже на моторном заводе, но в конце концов оказался свидетелем, Олега
Демидова задержали после пьяной ссоры с женой (на ксерокопированном фото
видны отчетливые полосы на щеке - супруга постаралась), Олег Грищенко был
задержан за кражу картофеля с колхозного поля и оштрафован.
староста класса - на фото это полная, щекастая, как помидор, девочка, -
находится в розыске с января 1995 года, уехала в Москву сдавать сессию и
пропала. Константин Решетников был убит в том же году на речном вокзале,
дело до сих пор не закрыто.
Журбо, Федоренков. Лишь Потапов отбывал наказание в колонии, остальные были
осуждены условно. Кирилл Журбо сидит уже по второму разу, статья сто сорок
восьмая, вымогательство, пять лет без конфискации... Денису на глаза
попалась карточка Павла Есипенко: дебильноватое лицо с вытаращенными глазами
и редкие влажные волосы, свисающие на лоб.
и Журбо - тысячи. Сотни тысяч. Десятый "Б" образца 1993-го года - это только
тонкий срез, легкий соскоб всего того, что творится в городе.
по своей или чужой воле остались играть в ножички после школьных занятий.
Кто жив - играют до сих пор. Пол-Тиходонска играет вместе с ними.
который однажды принес в ранце штук двадцать ворованных шоколадок и угощал
всех подряд, крепкого хорошиста Диму Палычева, который накануне выпускного
вечера, желая козырнуть перед девчонками, наколол себе на запястье бубнового
туза. Спустя два года, в армии, Палыча, как лоха приблатненного, до
полусмерти избили искушенные в уголовной геральдике "деды". Не было такого
мальчишки в классе, который не знал бы слов песни "В тот вечер я не пил, не
пел, я на нее вовсю глядел... ", который не читал бы "Странников" Шишкова
или "Честь" Медынского (вернее, те две трети книги, где главный герой еще не
успел перевоспитаться).
Игоря Белло, чьи старшие братья поочередно отдыхали на Колыме. Родители
Глеба Брошева, потомственного отличника, испокон веку выписывали
"Литературку", "Иностранку" и какие-то полуподпольные "Философские штудии" -
однако дома у них хранился, как реликвия, роскошный альбом татуировок,
изданный в Англии.
дававших показания по делам Потапова, Гуцула, Есипенко, Федоренкова и Журбы.
Фамилии Димирчяна там не было. Куда любопытней оказались справки,
затребованные следователями из школы. Это были настоящие сексотовские
доклады: с кем дружил, с кем дрался, у кого списывал, в каком классе начал
курить или пить, отношения с девочками, отношения с родителями. Имя Газароса
Димирчяна упоминалось в этих записях неоднократно; похоже, он водился со
всеми трудными подростками девяносто пятой школы. Особенно - с Гуцулом и
Есипенко... А это уже кое-что.
показать их матери Димирчяна. Возможно, с кем-нибудь из этих ребят Димирчян
часто контактировал в последнее время.
руке, прикидывая тяжесть. Килограмма два потянет. Бегло пролистал бумаги,
притормаживая взглядом на заглавных буквах Г (Гуцул... Гуцул... нет, не
видно) и Е (Есипенко... редкая фамилия... Еремеев, Ерошин... не то... нет).
Потом зашел к Тане Лопатко, попросил домашний телефон следователя, который
вел это дело до своего увольнения. Фамилия у следователя была роскошная:
Кугуриди. Трубку подняла женщина, судя по голосу - крашеная блондинка не
старше двадцати пяти: хозяина дома нет, он на работе... Где работает?
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Акунин Борис
Шилова Юлия
Рыбаков Вячеслав