Чтение 54–й страницы книги ~Удар "молнии"~

Бомбу везли туда, и никуда более!

Четверо погибших в автокатастрофе находились пока в городском морге, как
невостребованные родственниками. Происшествием возле Сосногорска занимался
отдел по борьбе с организованной преступностью, поскольку кроме украденного
Макаренком автомата и денег в разбитой машине, в карманах водителя и одного
пассажира находилось два пистолета, автомат "узи" и около двадцати тысяч
долларов. О вакуумном заряде милиция ничего не знала, однако в протоколе
выемки значился некий радиотехнический прибор, обнаруженный в искореженном
от удара кейсе. Пассажирами "Фольксвагена", скорее всего, были охранники и
саперы, которые ехали минировать ядерный могильник. Милицейские
оперативники установили их личности по найденным документам, однако взяли
отпечатки пальцев и отправили на дактилоскопическую экспертизу в Москву. А
оттуда - ни ответа ни привета больше двух недель...

Вернувшись с места происшествия, Сыч затребовал немедленной экспертизы
найденного радиотехнического прибора и, получив ее результат, еще раз
ужаснулся и еще раз поверил в фатальность. "Саперы" везли в кейсе
дистанционное управление к вакуумному заряду: взорвать его можно было,
находясь за несколько десятков километров, по радиосигналу. Техника была
надежная, серьезная, японского производства, с питанием, рассчитанным на
восемнадцать месяцев...

Милиция же считала, что под Сосногорском разбились четверо матерых бандюг,
ехавших по глубинке собирать дань с местных рэкетиров. В ее представлении
как-то не увязывались привычные отпетые уголовники, вооруженные до зубов, с
карманами, набитыми "зеленью", с некой террористической группировкой,
принадлежащей какой-то спецслужбе, и если бы не чудовищный взрыв на
полигоне, местные оперы, пожалуй, могли бы, как и Макаренок, искренне
верить в "компрессор". Иначе бы в первую очередь обратили внимание на
"радиотехнический прибор", валяющийся среди вещдоков, предназначенных к
уничтожению.

Это был четвертый вакуумный заряд, побывавший в руках "горных орлов". А
сколько и где было еще?

Проводя операцию на трикотажной фабрике "Гюльчатай", Сыч рассчитывал ввести
противника в заблуждение, спровоцировать замешательство и крутую разборку в
среде спецслужб Диктатора, тем самым выявить их, локализировать и
блокировать действия. Однако эффект возникал неожиданный: если раньше
наблюдался процесс накапливания бомб, то теперь началось минирование.
Арсенал на чердаке фабричной проходной был не единственным, и Кархан,
томящийся на Лубянке, - не последним распорядителем. Из четверых
разбившихся под Сосногорском "саперов" он опознал двоих, бывших в его
подчинении, - оба оказались наемниками с Западной Украины, в прошлом
офицеры Советской Армии. Двое других были кавказцами, Кархану совершенно
незнакомыми, а бывшему "грушнику" приходилось верить. Как профессиональный
разведчик, он ясно представлял свое положение и участь, но не пускался в
откровенные признания и подтверждал только реально представленные ему
факты. Основная роль Кархана сводилась к поиску и вербовке специалистов в
России, их переправке в Чечню или третьи страны; торговля "живым товаром"
была лишь прикрытием этой деятельности. Хохлов-наемников он когда-то
завербовал сам, как профессиональных минеров, однако задействовать их
должен был только в исключительном случае по особому на то приказу -
"практикой" занимались другие люди. Наемные саперы относились к
специалистам "разового использования": после минирования определенного
объекта их должны были ликвидировать немедленно, трупы обезобразить огнем
до неузнаваемости и зарыть. Можно было предполагать, что кавказцы,
находившиеся в разбитой машине, являлись этими самыми ликвидаторами, а
доллары - зарплата саперов, выплаченная по принципу "деньги вперед".

Бригадир дорожного участка, бросив асфальтовый раскатчик на дороге,
ликвидировал всех...

Взрыв вакуумной бомбы на полигоне встряхнул и привел в чувство Совет
безопасности: все изготовленные заряды для "ширпотреба", а также исходные
материалы на заводе были арестованы, специальная следственная бригада
выясняла обстоятельства и устанавливала конкретных исполнителей левого
заказа на оружие массового поражения. Работа саперов на всех ядерных
объектах и химических вредных производствах проводилась конспиративно,
одновременно была организована их негласная охрана и оперативный сбор
информации о возможности минирования. Найденные и утаенные Сычом три
вакуумных заряда подогревали воображение всех, от Завлаба до "генсека"
включительно, держали их в постоянном напряжении, заставляли действовать,
невзирая на личные взаимоотношения. После автокатастрофы неподалеку от
ядерного могильника резко прекратились звонки "брандмайору" по поводу
судьбы Кархана и арестованных владельцев фабрики "Гюльчатай".

Судя по оперативным данным, "горные орлы" полагали, что Кархан с небольшой
группой завербованных бывших военных тайно вывез заряды с трикотажной
фабрики и теперь намеревается сделать свою игру. Его разыскивали повсюду -
от Дальнего Востока до Севастопольской военно-морской базы, и сейчас
полезно было подогревать эти розыски с одновременным запуском
дезинформации. Сыч начал разрабатывать операцию, которая одновременно
решала бы сразу две задачи: политическое обеспечение полицейских мер по
свержению режима в Чечне и выявление резидентов, управляющих действиями
спецслужб в России, их агентурной сети в государственных институтах. Хорошо
проконсультированный "брандмайор" должен был дать расширенную
пресс-конференцию по поводу автокатастрофы возле Сосногорска и взрыва
вакуумного заряда на полигоне. Это стало бы сенсацией: мировое сообщество
немедленно бы возопило об опасности, исходящей от России в связи с утечкой
ширпотребного оружия массового поражения, российские журналисты закричали
бы о неспособности силовых структур контролировать военно-промышленный
комплекс и арсеналы. А все вместе они начали бы требовать какого-нибудь
международного контроля, стали бы давить на силовых министров и
правительство, наседать на директора ФСК. И тогда в очередном интервью
непрофессиональный "брандмайор" случайно проговорился бы о Кархане. Мол-де
один из "саперов", тот, что выбрался из разбитой машины и уполз в кювет,
остался жив и находится в тяжелом состоянии. Он дал показания, из которых
следует, что Кархан предупредил хохлов-наемников о своем исчезновении, а
также и о том, что их ликвидируют сразу же после минирования ядерного
могильника либо другого объекта. Поэтому "саперы" намеревались при удобном
случае убрать своих ликвидаторов и примкнуть к команде Кархана. Таким
образом, Сыч рассчитывал, во-первых, подтвердить догадки "горных орлов" о
том, что бывший "грушник" делает свою игру, во-вторых, посеять недоверие ко
всем наемникам, завербованным Карханом, и тем самым разрушить спецслужбу,
действующую в стране.

Это был первый этап операции. Но чтобы реализовать второй, следовало
заставить Кархана работать в пользу России. Движение исламского
фундаментализма в некоторых странах Востока через своих миссионеров упорно
забивало клин между славянами и тюрками, между православием и
мусульманством в бывших союзных республиках. Чечня, а точнее,
генерал-коммунист, захвативший власть, первым откликнулся на призыв
фундаменталистов и принял их идеологию из соображений корыстных: получить
поддержку и помощь с Bостока, закрепить свое положение падишаха. Он
практически ничем не отличался от Кархана: оба служили в Советской Армии и
коммунистическому режиму, оба воевали против мусульман - афганских
моджахедов, и кто больше избил своих единоверцев, еще надо было посчитать;
оба же затем начали работать против России. Вступив в разногласие с
чеченским диктатором, Кархан, как; профессиональный разведчик и специалист
по Востоку, мог бы постепенно образовать свою партию, основанную на
экономических интересах и способную ослабить влияние корыстного соперника и
тенденции к расколу не только в российских республиках с мусульманским
вероисповеданием, но и бывших союзных. Все-таки дореволюционный опыт
мирного сожительства разных конфессии в империи был уникальным, проверенным
и жизнеспособным.

С Карханом следовало усиленно работать, причем методами, на которые он еще
реагировал, - жестким психологическим давлением, всякий раз загоняя его в
угол неоспоримыми фактами и вескими аргументами.

Иными словами, вести за него ту игру, о которой подозревали "горные орлы",
и этим все дальше и дальше отводить его от бывших соратников, втягивать в
глубокий и необратимый процесс размежевания, а может быть, и открытой
вражды. К тому времени, когда бывший. "грушник" созреет под натиском
сложившихся обстоятельств для самостоятельной игры, отступать уже будет
некуда, и ему придется принимать тайное покровительство своей собственной
Родины.

Так планировал полковник Сыч, однако и здесь вдруг резко ощутился признак
фатализма...

"Брандмайор" успешно провел пресс-конференцию, заставил ужаснуться и
возмутиться самую "независимую" власть - четвертую по счету, "власть" над
умами и общественным мнением. Несколько дней все средства массовой
информации на все лады обсуждали то, что сейчас было необходимо и выгодно
ФСК, строили предположения, предсказывали, анализировали, делали зловещие
выводы, пугали народ и больше пугались сами. Журналисты толпами дежурили у