не было и в помине. Она молча залезла в кузов и устроилась на жестком
боковом сиденье между мной и Артистом. Минут через сорок Боцман хотел
свернуть с шоссе на турбазу, редкие огни в окнах которой светились метрах в
пятистах от дороги, но Люси остановила его:
спуститься на землю. Я спрыгнул следом. Не прячась от меня. Артист протянул
ей доставшийся ему при распределении стволов пистолет ПСМ. Она молча
взглянула на него и убрала во внутренний карман шубки.
Не уверен, правда, что находка вас обрадует. Потому что блок питания вынут.
это понимаете?
попутке. В телецентре потребуете встречи с полковником Голубковым. И будете
сидеть там до конца операции.
вправе отдавать мне приказы.
подступавшего к невысокой дамбе, отсыпанной для дороги, и пошла к турбазе,
грациозно перепрыгивая через колдобины и подмерзшие лужицы.
справа послышался характерный, с присвистыванием, гул вертолетного
двигателя. "Ми-8" включил посадочные огни и опустился на площадку рядом с
турбазой. Еще через некоторое время, когда мы свернули в сопки, со стороны
Мурманска к Полярным Зорям прошел еще один тяжелый вертолет, темной тенью на
фоне низких облаков, подбеленных рассеянным светом белой ночи. Потом еще
два, севернее, далеко в стороне от турбазы.
ближний свет и подфарники.
полоска плотного снежного наста, схваченного вечерним морозцем. Она должна
была привести нас к началу протоки, соединявшей верхние озера с озером,
окружавшим АЭС. Она и привела. "Рафик" пришлось оставить за сопкой, чтобы
его случайно не заметила охрана станции, и последние полтора километра мы
перли все снаряжение на себе.
рюкзак, взглянул на часы и с удовлетворением констатировал:
колья.
герметичные прорезиненные мешки. Одежду не нашу, а камуфляж, в каком ходила
охрана. Разница была только в том, что куртки и штаны ВОХРы были на
синтепоне, а наши - тонкие, чтобы не стеснять движений и не потеть в них
потом внутри станции.
это нервировало, а меня радовало. Это значило, что утечка информации о
проверочном захвате станции дошла до адресата и в Полярные Зори стягивается
местный спецназ. Я еще раз предупредил ребят, что в наших магазинах боевые
патроны. Так что если придется стрелять, то только поверх голов или под
ноги. Предупреждение было излишним, все маты в адрес Генриха, не сумевшего
достать холостые патроны, были высказаны еще в моем номере в гостинице
энергетиков.
подвесить за плечи баллоны со сжатым воздухом, надеть ласты и маски.
Проверить подачу воздуха, работу клапанов, герметичность загубников. Тут
командовал Док.
прошлепали по хрустящему насту к протоке и спинами, как научил нас Док,
соскользнули с ледяного берега в черную воду. Первым шел Док, я - последним.
Вода обжала гидрокостюмы, обожгла открытую кожу рук, но поролон костюмов еще
удерживал тепло тела. Мы плыли посередине протоки на глубине около полутора
метров. Вода была вовсе не черной, мы были словно бы в густом тумане. Перед
моим носом мелькали ласты Боцмана, вверху белел отсвет северной ночи, а
впереди время от времени возникала мутная точка света и тут же гасла: Док на
секунду-другую включал фонарь, проверяя ориентиры. Какие тут могут быть
ориентиры, я понятия не имел. Но он, видно, имел.
до ограждающей сетки станции было около двухсот метров, так что нам
приходилось энергично работать ластами, если мы не хотели провести в этой
купели около часа. А мы очень этого не хотели.
передавался рывок, мы пошли вниз. Значит, сетка. И значит, всего еще
тридцать метров. Еще рывок, дымными столбами проплыли по сторонам сваи
лодочного сарая. Рывок вверх. Неужели все?
выдергивал нас из воды, как огромных черных сомов, пойманных на перемет.
сетями, переодеться, разобрать оружие и рации, натянуть шерстяные черные
маски типа "ночь" с вырезами для глаз и рта. Закрывать лица пока не было
никакой нужды, так что "ночки" выглядели просто черными вязаными шапочками,
какие сейчас носят и стар и млад. Разумеется, в сочетании с камуфляжем и
"узи" они выглядели не слишком обыденно.
Оставалось ждать. Минут через тридцать пять - сорок должна смениться охрана.
Вот тут и начнется наша работа.
откололся, сквозь дыры проникал свет от галогеновых ламп, которыми была
освещена площадка перед входом в административный корпус, примыкавший к
первому энергоблоку. Мы приникли к дырам, прикидывая, что к чему.
толпилось шестеро. Стояли себе, закинув автоматы за плечи, курили,
переговаривались в предвкушении близкой смены. В стороне, у въезда на
территорию станции, я заметил Блейка, Гринблата и третьего, который назвался
Стэнли Крамером. Рядом с ними в белом халате, в каких ходили все ИТР АЭС,
стоял главный инженер Юрий Борисович, что-то показывал. На камере Гарри
Гринблата виднелся красный огонек, он снимал. Вид у Блейка был явно
скучающий. Он не понимал, за каким дьяволом его вытащили в эту глушь, где
никакой сенсации никогда не было и быть не может.
всматриваться вверх и главный инженер, а за ним и все трое корреспондентов.
Через полминуты и все мы сделали попытку через свои амбразуры посмотреть
вверх, откуда нарастал рокот вертолетного двигателя. По площадке полетели
пыль, сухой снег и мусор, а еще через три минуты рядом с первым
энергоблоком, метрах в сорока от нас, завис "Ми-8" и аккуратно сел на
асфальтовый пятачок. Гул двигателя стих, лопасти по инерции повертелись и
опали, как крылья у стрекозы.
Туда же побежал и Юрий Борисович. Один из вохровцев загрохотал прикладом по
металлической обшивке. Из кабины высунулся пилот.
мать, сел!
ситуациям! - козлиным тенорком подтвердил главный инженер.
двери показалась Люси Жермен собственной персоной.
Гуманитарная помощь. Подарки вашим женам и детям к Первомаю! Что, часто это
бывает? Помогите-ка выгрузить!
"вертушки" стоит мне восемьсот баксов! Юрочка, скажи своим охломонам, а то
они не врубаются!
упаковки. Но только после разгрузки! Принимайте и тащите в кабинет главного
инженера. Можно, Юрочка?
спины и дружно принялась за работу. Ящики и коробки, подаваемые из
вертолетного чрева кем-то из экипажа, появлялись один за другим, их
подхватывали по двое или по одиночке, вносили в административный корпус и
рысцой возвращались к вертолету.
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Пехов Алексей
Круз Андрей
Глуховский Дмитрий
Махров Алексей