и печатью по всей форме?
извлек из кармана бланк постановления на обыск и выбирал теперь на столе
ручку, чтобы заполнить его. - "АртГраф"?
изучил документ, потер подбородок вспотевшей ладонью.
частности, для Тимура Хабибуллаева. На нем, кстати, и засветились. Записи и
съемки ваших деловых контактов у нас есть, в ходе следствия вам их
предъявят. А здесь у вас нам придется поискать вещественные доказательства.
Думаю, кое-что мы найдем без особых усилий. А заодно досконально проверим
всю эту вашу шарашку. Уж больно много здесь техники, которая позволяет
изготовить практически все, что угодно.
средства и силы привлекать? Ума не приложу... Пропала спокойная старость, -
подытожил он сокрушенно.
видите, что с вами не шутят. Назовете две фамилии - и я с вами попрощаюсь.
Да и оперативники поедут по своим делам...
имя-отчество из документа, - отошлите ваши машины, а то коллеги начнут
волноваться. А фамилии я вам скажу, если они через меня проходили.
один из них. Старичок покопался в столе:
Рагимович. А тот, что у вас, называется Степан Гаврилович Поспелов. На суде
и следствии я, естественно, показаний не дам.
Дудчика и Амира, в ориентировке появилась наконец и свежая фотография этого
международного террориста. Шло напряженное ожидание результатов.
чего никогда не бывало прежде. Причиной тому была и нештатность ситуации,
когда не хватало профессионально подготовленных людей, и то, что Пастухов
владел ситуацией во всех нюансах и подробностях, а значит, мог и мысль
подать, и самостоятельно в обстановке сориентироваться. Это было против
правил управления, где каждый знал только свой участок работы и свою
конкретную задачу, однако сегодня три человека - генерал Нифонтов, полковник
Голубков и рядовой запаса Пастухов - владели оперативной информацией почти в
равной мере.
имело на данном этапе никакого смысла. Операция с каждым часом имела все
меньше шансов на успех, приходилось использовать каждую возможность.
Безусловно, Пастухова ставили в известность далеко не о каждом шаге
следствия - у него был свой предел компетенции. Но в рамках известной ему
части операции Пастухов имел возможность участвовать в действиях и получать
сведения.
коматозного состояния, Голубков и Пастух пришли вместе.
удалось выкарабкаться.
обороны под серьезной охраной устрашающе снаряженных омоновцев. Антураж мало
походил на больничные покои из американских фильмов, где какой-нибудь
гангстерами раненный главный свидетель обвинения был бы опутан датчиками и
шлангами, как космонавт. Однако работала искусственная почка, змеилась на
энцефалографе кардиограмма, стояла неизбежная капельница. Вторую койку в
двухместном боксе занимал охранник, который мог, по мере надобности, быть
подменен одним из двоих, дежуривших снаружи.
появившейся в его поле зрения фигуре. - Вот оно что... Стало быть, ты,
Пастух, тоже из ментов...
Напоминаю.
давно выгнали со службы... Ну что ж, допрашивайте.
в связи с интересующим нас делом, известно нам в деталях, - спокойным тоном
продолжал Голубков. - С вами же мы пришли поговорить о вашем брате Виталии.
Он сейчас захвачен Али Амиром, и они скрываются вместе. Нам необходимо
возможно глубже понять психологический склад Виталия Петровича, предугадать
его поступки. Это важно.
значения. Амир будет использовать его, как ему нужно, а потом пристрелит.
под носом сумел связаться с англичанами. И это, заметьте, уже после того,
как он попал под контроль Амира. Не знаете, почему он пытается выйти на
Запад? Ему что, не все равно, кому продавать информацию?
другие - одинаковые враги. Он кадровый офицер, который не видел войны.
Штабист. И поэтому верит в "войну по правилам", надеется стать новым
Гордиевским, или Розенбергом, или Филби... Так сказать, идейным борцом
невидимого фронта. Хочет получить на Западе определенный статус. Без
статуса, без своего места в "штатном расписании" он себя полноценным
человеком не сможет чувствовать.
что Виталий может сдаться на почетных условиях, может перейти на сторону
"вероятного противника", но к "лесным братьям", бандитам, сторонникам
джихада - не пойдет никогда. Вот и все.
офицеров, - можете сражаться, потому что чувствуете свою правоту. А я
оказался слаб в коленках. Война оказалась не для меня.
переживания офицера, нарушившего свой долг, плавно перевел разговор к
основной теме оперативной разработки:
"войны" или преследует исключительно личные цели? Он находится на
чьей-нибудь стороне? "Алексей помолчал, прежде чем ответить.
карьеры.
винтиком.
уважать себя? Так?
него уже закрыт, Виталий понимает это. - Младший Дудчик сейчас то ли пытался
объяснить что-то посетителям, то ли пробовал во всем разобраться сам.
развалили армию. Причем, как я понимаю, совершенно определенных людей,
которых он видел перед собой. Он мстит этим людям, которые полетят со своих
постов, если дело дойдет до скандала.
понимаю? - продолжил мысль Голубков.
месть?
его недоверие к Амиру. Не может же он не понять, что Амир - террорист,
который использует его и уничтожит.
враги? Он в состоянии сам сделать такой вывод? Можно ли ожидать, что он
попытается вернуться, прийти с повинной, содействовать хоть в какой-то мере
нам, если обстоятельства сложатся так, что у него появится выбор?
разговора.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Акунин Борис
Березин Федор
Самойлова Елена
Контровский Владимир