Чтение 54–й страницы книги ~Злым ветром~

контакт.

Я невольно улыбаюсь.

- Уговорили, Федор Кузьмич. Надо только найти стоящего человека, -
замечаю я.

- Конечно, - соглашается Кузьмич. - Найдем. Есть у нас такой человек.

- Кто же это?

- Да вот хотя бы Златова Лена. Очень хороший работник.

- Лена?!

У меня, очевидно, в этот момент очень глупый вид. И Кузьмич еле заметно
усмехается.

Я решаю ничего не объяснять. Кузьмич опять скажет, что все это мои
причуды и нервы.

- Вставай, пошли, - говорит Кузьмич, потягиваясь. - Поздно уже. Завтра
утром все обговорим окончательно.

Я машинально поднимаюсь и устало тру лоб. Черт возьми, слишком уж много
впечатлений для одного дня.

Утром в кабинете Кузьмича я застаю высокую молодую женщину, светлые, с
рыжеватым отливом волосы аккуратно собраны в тугой пучок на затылке, на
впалых щеках чуть заметный румянец, строгая вертикальная складка залегла
между тонкими бровями, серые глаза смотрят сухо и внимательно. Ей бы еще
очки в роговой оправе. Типичная "училка", да и только.

Впервые я вижу Лену так близко. Тогда, в троллейбусе, она показалась
мне куда симпатичнее.

Кузьмич нас друг другу представляет, деловито и вполне официально.

- Старший лейтенант Лосев Виталий Павлович. Лейтенант Златова Елена
Павловна...

Тут он на секунду останавливается, удивленный неожиданным совпадением,
оглядывает нас и усмехается.

Мы тоже невольно, хотя и весьма сдержанно, улыбаемся.

- И в самом деле похожи, - говорит Кузьмич. - Оба длинные, худые,
светловолосые. И даже лицом, пожалуй, похожи.

- Обрел себе сестрицу на старости лет, - шучу я без особого, впрочем,
энтузиазма.

Лену эта мысль тоже, кажется, в восторг не приводит.

- А что? Такая легенда тоже может пригодиться, - серьезно подтверждает
Кузьмич. - Пока что извольте друг друга по имени величать. С первого раза
привыкайте.

- Доброе утро, Леночка, - говорю я чуть насмешливо.

- Доброе утро, Виталий, - сдержанно отвечает она мне.

Нет, я решительно недоволен такой сестрицей. "Синий чулок" какой-то.
Что только нашел в ней Игорь? Впрочем, я ей, кажется, тоже не слишком
пришелся по душе. Такие ощущения почти всегда взаимны, кстати.

Кузьмич, по-моему, все замечает, но вида не подает.

- Так вот, милые мои, - говорит он. - Летите вы завтра. День даю на
подготовку. Ты, Виталий, сейчас полностью введи Лену в курс дела. Все
обсудите. Наметьте легенду, кто вы, откуда и так далее. Это на случай
контактов. И помните, задача ваша не только обнаружить и задержать Зуриха.
Его там вообще может не оказаться. Надо еще выявить все его связи, найти
ниточки, ведущие к убийству, а они там есть, не зря Клячко летал в Одессу.
Вечером встретимся и все окончательно уточним. Вот так. Вопросы есть?

- Есть один, - говорю я. - Вы не звонили больше в Пунеж, Федор Кузьмич.

- Нет, - сдержанно отвечает Кузьмич. - Ну ступайте.

Мы выходим из кабинета. Я галантно пропускаю Лену вперед.

По дороге я заглядываю в комнату, где сидит Валя Денисов. Он, к
счастью, на месте.

- Пойдем, - говорю я ему. - И захвати свою папку. Надо ввести товарища
в курс дела.

Мы уже втроем идем по коридору и заходим в мою комнату.

Пустой стол Игоря вызывает у меня какое-то сосущее, тоскливое чувство.
Я бросаю быстрый взгляд на Лену. Серые глаза ее смотрят по-прежнему
отчужденно и сосредоточенно. Она вся ушла в себя и не делает никаких попыток
наладить хоть какой-то контакт со мной. Ну и особа.

Мы усаживаемся возле моего стола, и Валя раскрывает папку.

- Давай, - говорю я. - Мне тоже не грех вспомнить все детали.

Валя, кстати говоря, идеальный накопитель всяких сведений. У него не
только феноменальная память, он еще умеет сгруппировать, сцепить факты и
педантичнейшим образом разложить их по нужным полочкам. В этом смысле одна
его таблица чего стоит.

Ровным голосом Валя начинает докладывать все дело с самого начала, от
последней кражи в гостинице и исчезновения Зуриха.

Некоторое время мы втроем обсуждаем всякие подробности, и, судя по
коротким репликам Лены и ее вопросам, я убеждаюсь, что она прекрасно во всем
разобралась и вообще не новичок в нашей работе. Это меня несколько примиряет
с ней. Потом Валя выходит, и мы остаемся вдвоем.

- Ну так как, - говорю я, - вариант "брат - сестра" для внешних
контактов принимается? Все другое, я думаю, будет сложнее.

- Пожалуй, - соглашается Лена.

- Тогда сразу переходим на "ты", - бодро говорю я и, не удержавшись,
прибавляю: - На будущее тоже может пригодиться.

Лена бросает на меня внимательный взгляд и неожиданно спрашивает:

- Откаленко в Пунеже?

- Да.

- Есть что-нибудь от него?

- Пока ничего.

Она смотрит на меня все так же внимательно.

- Почему вас...

- Тебя, - поправляю я.

- Да. Почему тебя это беспокоит?

- Что именно?

- Что он молчит.

- С чего ты взяла, что это меня беспокоит?

- Так мне показалось. Это правда?

- Не совсем.

Лена пристально смотрит мне в глаза и сухо произносит:

- Если не хочешь говорить, не говори. Только обманывать меня не надо.
На будущее это тоже имей в виду... Виталий.

Мне становится неловко, и в то же время возникает глухое раздражение.
Что это, в самом деле, за менторский тон. Учить меня будет эта "училка", как
вести себя.

- Хорошо, - сдержанно отвечаю я. - Буду иметь в виду, - и добавляю: -
Давай закончим легенду. Кто наши родители? Твои, например, кто?

- У меня нет родителей, - тихо говорит Лена. - И я их не знаю. Можем
оставить твоих.

- Как так не знаешь? - вырывается у меня.

Лена отводит глаза и отрывисто говорит:

- Они погибли. Оба. Мама была радисткой. А папа... он был разведчик.
Они погибли вместе. Уже после окончания войны. Я не знаю как. Мне было два
года...

Она умолкает. Мне вдруг становится неловко. Сам не знаю почему. За свою
неприязнь к ней, что ли? Или за то, что у меня есть родители, есть Светка, и
вообще я какой-то уж очень благополучный и все у меня хорошо. А у нее...

- Кто твои родители, я знаю, - говорит Лена. - И как их зовут, тоже.
Пусть будут они. Так легче. Давай дальше.

Я собираюсь с мыслями и предлагаю:

- Мы приехали в Одессу на праздники посмотреть город и остановились в
гостинице.

- Да. Так лучше.

Словом, мы составляем неплохую легенду. Вечером еще уточним ее с
Кузьмичом.

Лена смотрит на часы и прощается. Я провожаю ее и напоследок говорю:

- Знаешь, когда поедем, оденься как-нибудь... полегкомысленней.

Она впервые улыбается. Улыбка у нее хорошая.

- Обязательно...

Не успеваю я вернуться к себе в комнату, как звонит телефон.
Взволнованный и какой-то очень знакомый девичий голос просит:

- Товарища Лосева можно?

- Слушаю вас.

- Ой, здравствуйте! Это Надя Пирожкова. Вы знаете, я его сейчас
встретила, этого парня.

- Какого парня?

- Ну который звонил нам.

- И говорили с ним?

- Да, да! Просто кошмар какой-то!

- Можете заехать ко мне?

- А я... Вы знаете, я напротив стою, в будке...

- Так что же вы? Идите сейчас же!

- Иду...

В трубке слышатся короткие гудки.

Через две минуты Надя появляется у меня в комнате. Короткое кожаное
пальто расстегнуто, глаза возбужденно блестят, волосы спутаны, в руках у нее
красивая сумка с длинным ремешком, чтобы носить на плече. Надя тяжело дышит.
Видно, бежала. Усевшись к столу, Надя немного успокаивается и начинает
торопливо рассказывать:

- Представляете? Я к вам прямо с вокзала. Подругу провожала. Она в Киев
уехала, к родным, на праздники. Так вот, стоим мы около вагона. Кругом люди.
И вдруг подходит парень. В дугу пьяный. И говорит: "Вот ты где, сучка.
Давай, давай, гуляй пока". Я говорю: "Что вам надо?" А у самой руки-ноги
трясутся. А он смеется: "Скажи, - говорит, - спасибо, что не завалил. Папаше
своему скажи". - "Отстаньте, - говорю. - Я вас не знаю". А он говорит: "Зато