самоволкам бегали. Ну, один сбегал, возвращается в лагерь, а тут Ржевский:
"Стой! Руки вперед!" Гусар руки вытянул, поручик понюхал и говорит: "Пани
Зося. Уважаю твой выбор, иди спать, гусар". Гусар во второй раз в самоход
пошел. Возвращается и опять поручику попался. Снова: "Стой! Руки вперед!"
Опять понюхал и говорит: "Пани Бася. Уважаю твой выбор, иди спать, гусар".
Гусар в третий раз маханул. Налетел на мужиков с колами, те его метелить
начали, еле удрал, да еще на дороге в коровью лепешку руками попал. И опять
на поручика нарвался. Само собой, тот ему: "Стой! Руки вперед!" Понюхал раз,
другой, третий, а потом как заорет: "Ты чо, падла, новую пани раньше своего
командира попробовал?! Двадцать пять плетей!" Все дружно заржали.
происходило. Лагерь стоял около женского монастыря. Поручик дежурил по
части, и тут из монастыря приходит делегация во главе с самой
настоятельницей. Ржевский спрашивает: "Какие проблемы, матушка? Неужели мои
орлы кого-то трахнули?" А настоятельница отвечает: "Нет, пока все нормально,
слава Богу. Но нельзя ли, пан поручик, чтоб ваши гусары не справляли малую
нужду напротив окон монастыря? Это отвлекает монашек от служения Господу".
Поручик спрашивает: "Можно вопрос, пани настоятельница? А как гусары при
исполнении нужды прибор поддерживают, одной рукой или двумя?" Монашка
отвечает: "Двумя, конечно, пан поручик!" - "О, пани, выходит, вы и сами
поглядеть не против!"
выстрелил в Слепую... Штирлиц порол Чушь, а она страстно визжала. Штирлиц
вылез из моря и лег на Гальку, а Светка обиделась и ушла. Это мне еще в
пятом классе рассказывали.
больше в деревне никто не живет..."
Помню, - кивнул Налим. - Смешно тогда казалось...
выглядела сухой и накатанной. Навстречу попалась только одна бортовая
машина, груженая сеном. Она вывернула откуда-то с боковой просеки, тоже,
видимо, вполне проезжей.
Заводишко встал, денег нет и не платят. Кто козу держит, кто поросенка, кто
корову. Перебиваются как могут.
лога давно еще насыпали невысокий вал, а ручей пропустили через бетонную
трубу. Проехали насыпь, выбрались из лога и снова покатили между двумя
стенами высоких деревьев. Заметно прибавилось ям, ухабов и рытвин, то и дело
подскакивали. Солнце поднялось совсем близко к зениту. Оно точно вспомнило,
что на дворе лето, и принялось печь изо всех сил. Как ему положено в июле.
Сыроватая земля стала быстро сохнуть, а с дороги за "девяткой" густым
хвостом встала пыль.
наглотаемся.
тракторишко, тащивший за собой прицеп все с тем же сеном. Конечно, будь
дорога малость пошире, то обогнать это тарахтящее транспортное средство
особого труда для Гребешка не составило бы. Но дорога в этом месте сузилась,
а тракторист, управлявший своим драндулетом, все время мотался от бровки к
бровке, прицеп становился при этом едва ли не поперек дороги и проехать мимо
было совершенно нереально. Гребешок слишком любил свою "девятку" и
беспокоился за свое здоровье, чтобы рисковать.
оседавшую во рту. - Лыка, на хрен, не вяжет, а едет. Вот ляжет, сука,
поперек дороги - и все, приплыли.
накаркаешь. Лучше попробуй проскочить.
прав. Накаркал Гребешок.
передним колесом в кювет, неловко дернул руль, и прицеп с сеном, потеряв
остойчивость, относительно мягко лег поперек дороги. Трактор тоже завалился
и улегся боком на придорожные кусты.
еще не улеглась, когда послышался сдавленный хриплый мат, и левая дверца
лежащего на боку трактора открылась на манер танкового люка. Оттуда с
кряхтеньем и матюками высунулась ободранная морда сизо-сиреневой расцветки,
а потом выползло и все остальное. Мужик тупо поглядел на плоды своих трудов,
слез на дорогу, пошатался маленько и сделал несколько шагов. Наконец он
рухнул в кювет и остался недвижим. Впрочем, явно не по причине смерти. Храп
был отчетливо слышен всему экипажу "девятки", а запах тугого перегара
заставлял морщиться даже не самых устойчивых трезвенников, какими являлись
Агафон и его соратники.
котором отчетливо звучала нотка: "А ведь я предупреждал!"
вчетвером - алконавт, конечно, в расчет не принимался - сдвинуть
перевернутый прицеп или поставить его с трактором на колеса. Но потом,
поняв, что это им не удастся, решительно сказал:
маневрами поворотил "девятку" задом к перевернутому прицепу и погнал машину
к Мухановску.
Они, между прочим, не только на тракторах ездят. Если с "ЗИЛом-133" в лоб
поцелуемся - мало не покажется. Жертвы могут быть.
представить, куда мы по этой просеке поведем.
прочим, несколько раз ездил и кое-что в этих дорожках понимаю. По ним лес
зимой возят с делянок. Из них большая часть ведет в тупики.
поклонился Агафон. - Но на карте они помечены, дорожки эти. Вот наша, вправо
идет, а вот другая - между прочим, по ней даже на Московское шоссе выбраться
можно. Только мы туда не поедем, потому что она слишком близко к Мухановску
на шоссе выходит, и до тех постов, которые мы должны обойти. Но чуть дальше
можно выехать обратно на межколхозную магистраль. Гораздо дальше того места,
где трактор опрокинулся.
твоей карте, низина показана. Видишь, черточки нарисованы? Это болото
называется. Зимой оно твердое, по нему спокойно ехать можно. А летом там и
трактор не пройдет, даже гусеничный. Я, конечно, не саботажник, но если ты
такой упорный - вот тебе руль. Садись, вези сам. Мне лично не хочется, чтоб
ты потом говорил: "Гребешок водить не умеет, за свою "девятку" боится, а вот
был бы я за рулем, так мы бы запросто проехали!" Так что валяй, садись и за
штурмана, и за пилота. Угробишь машину - отвечаешь.
говорил.
прикосновение раскаленного железа. Он был почти убежден в том, что Агафон
машину угробит, и очень сожалел о своей выходке. Все-таки если бы сам сидел
за рулем, то было бы спокойнее. Но теперь дело было сделано, и даже если бы
Гребешок сказал: "Ладно, лучше я сам поведу!", то упрямый Агафон и не
подумал бы отдать ему бразды правления.
трава с мелкими кустиками изредка почесывала "девятке" днище, колея была
относительно неглубокой, жидкой грязи в ней, по мере подъема, становилось
все меньше.
до перекрестка двух просек. Агафон, не поцарапав кузов о сучки, повернул
влево.
свежак тянется? Уже по сухому катались.
сырее, чем на песчаном проселке. Вместе с тем куски грязи с протектора
автомобиля, где-то по пути проехавшего лужу, лежали поверх уже подсохшей
почвы.
поперек склона, постепенно спускаясь вниз, поэтому она просматривалась
вперед максимум метров на полсотни. Именно это сейчас тревожило Гребешка
больше всего. Конечно, скорость была небольшая, но все же перспектива
неожиданно влететь в болото, через которое эта нелегкая дорожка пролегала,
их не устраивала.
затормозил, чтобы не стукнуться о багажник серой "Волги": она стояла на
просеке с незахлопнутой водительской дверцей.
того же мнения, но высказаться не успел. Сзади откуда ни возьмись, вылетела
Панов Вадим
Круз Андрей
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Фазиль Искандер