глазами. - Это же полный идиотизм. - Он загасил в пепельнице сигарету и зажег
новую. - Думаешь, Трион сидит в Резайне и ждет тебя? Как же...
здесь.
здесь не так. Совсем не так.
дурно воняет, этот след...
останусь здесь. Могу двинуться в другом направлении, чтобы отвлечь Триона.
Коротенькая кожаная курточка была сколота на груди серебряной застежкой, пояс
лазоревых шаровар также был расшит серебром. Все в незнакомке было вызывающим.
Яркая помада на губах, в ушах - крупные золотые кольца. Жгуче-черные волосы
разбросаны по плечам. Где-то Элий уже ее видел. Неужто? Да, да, в Аквилее, у
храма Венеры Лысой. Тогда девушка напомнила ему Марцию. Случайная встреча? Но
случай - пес который служит господину, а когда его не накормят вовремя, он
злится и кусает.
уселась на скамью напротив мужчин.
взгляд скользнул по бедрам. - Опасно...
Квинт. Теперь его взгляд остановился на ее груди.
ты?
(Марция иногда точно так смотрела), тряхнула черной гривой.
тайны лежат в прошлом. И я хочу до них докопаться. Говорят, Фабия задумала
библион о Траяне Деции. А я хочу написать о Филиппе Арабе. Интересует?
встречным, Цезарь. И ты, Квинт, - она подмигнула фрументарию.
Квинт - теперь он не отрывал глаз от ее ярко накрашенных губ.
заплати. Тысяча сестерциев - страница.
была богиней, а они - ее жрецами.
вполне допускаемое приличием между друзьями. Но ведь они не друзья... Затем
точно таким же мимолетным поцелуем был одарен Квинт. Фрументарий попытался
обнять красотку, но она ускользнула. И вновь очутилась подле Элия.
напоминал запах Марции.
Нисибисе говорили Сивиллины книги. Летиция видела в своих пророческих грезах
Нисибис в развалинах, сожженным дотла. Не стоит ехать в Нисибис... Нельзя ехать
в Нисибис. Но Элий поедет. Стоики полагают, что бесчисленные миры рождаются и
гибнут в мировом пожаре. Но никто не знает, когда начнется пожар.
других - белые оштукатуренные стены, красная черепица, высокая глинобитная
ограда. Все, что удалось найти, - это свинцовые ящики с ураном. Сам ученый
по-прежнему был неуловим. Если Трион создает где-то урановую бомбу, то он не
может бегать с места на место, держа под мышкой ящик с обогащенным ураном. А
потом, улучив минутку и засев где-нибудь в подвале лавки скобяных товаров,
собирать свое страшилище из подручных материалов. Нет, он где-то обосновался,
зарылся в землю и не двигается с места, а этот дом в Резайне - лишь прикрытие,
обманка, или в лучшем случае запасной склад. Было ясно, что до Триона они
доберутся не скоро.
- сидел в подвале. Маленький жалкий человечек в пестрой тунике и драных
шароварах. Рутилий задавал вопросы, а человечек все время повторял на ломаной
латыни: "Ничего не знаю, ничего, ничего не знаю..." Не было сомнений, что
пленник работал с Трионом - рядом с его одеждой счетчик Нормы Галликан тревожно
трещал. Человек облучился. Потому и кожа у него мучнисто-белая, потому он
постоянно жалуется на тошноту. Пленник работал с ураном. Весь вопрос только,
что он с ним делал - может, возил с места на место в повозке, запряженной
осликом, не ведая, что везет смерть.
делал вид, что не понимает латынь.
отделился низкорослый широкоплечий человек. Лицо - кусок грязного воска: ямины
для глаз, расплющенный нос, безгубый рот. "Палач без глаз", - вспомнился
полубредовый рассказ Летиции. Пленник догадался. Замер, глядя на огромные
волосатые ручищи палача. Худое тело начала сотрясать крупная дрожь.
говорил об урановой бомбе. Речь пойдет о сотнях тысяч убитых.
рот.
Содружества. Здесь действует Декларация прав человека. И пытки запрещены.
Рутилий.
сопротивляться. Собственные охранники вывели его за дверь. Элий задыхался от
ярости. Если бы Рутилий сейчас возник на пороге дома, Элий бы проткнул трибуна
мечом. Но Рутилий не думал выходить.
непроницаемы. Рваться в дом было делом безнадежным, и Элий отправился бродить
по городу. Два здоровяка-преторианца шагали следом. Уличные торговцы бежали за
римлянами, предлагая финики, сладости и прохладительные напитки. Грозный вид
преторианцев их не смущал. Элий покупал сладости и тут же раздавал ребятишкам:
Но толпа не убавлялась, а росла. Даже спящие в тени циновок торговцы проснулись
и наперебой принялись предлагать серебряную посуду, украшения, сувениры, ковры.
Элий сделал круг и вернулся к дому. Гневего улегся. На душе было мерзко.
отправляться на охоту. А мы останемся здесь на несколько дней.
велел вышвырнуть Цезаря за дверь.
никогда не прощу. Рутилий пожал плечами:
отпустить его, - сказал Элий.
Остро выпирающий подбородок. Грязные босые ноги с черными растрескавшимися
пятками. Никаких следов пыток, если не считать кровоподтека под глазом.
зачислен в коллегию придворных архиятеров.