Да еще в лошадиных дозах!
налицо: озноб, тошнота, боль в пояснице. Франц лег обратно на кровать и
закрыл глаза -- и тут же стены спальни стали надвигаться на него с боков, а
потолок, угрожающе трясясь, опускаться сверху. Когда места, чтобы дышать,
не осталось, Франц открыл глаза -- и стены с потолком отпрыгнули на место.
"Клаустрофобия. -- подумал он. -- Этого еще недоставало." Что ж,
"завязавшие" наркоманы подвержены всем видам психических расстройств ...
клаустрофобия еще не самое худшее.
глазами, ни с открытыми. Франц мерял шагами комнату, не решаясь присесть, и
все время водил взглядом по стенам -- убеждал себя, что те стоят на месте.
В какой-то момент он уже не смог находиться в душной маленькой спальне и
перешел в гостиную, потом решил выйти на улицу. Однако осознав, что
вернуться внутрь у него не хватит духу, передумал -- смерть от холода
казалась еще страшней. Да и не дело это, идти у клаустрофобии на поводу --
надо понять, как с ней бороться в принципе! А также -- сколько времени она
может продолжаться ... Через час ему стало лучше и даже захотелось есть --
однако не настолько, чтобы поехать в тесной кабине лифта за продуктами.
Франц дошел по лестнице до 1-го этажа (боязнь невидимых людей исчезла,
вытесненная другими напастями), но войти в подвал не смог -- двадцать шесть
этажей Дома давили на грудь ... было страшно. В состоянии, близком к
отчаянию, он поплелся обратно, чтобы напиться чаю, -- однако не смог войти
в кухню: слишком мала. Дикость происходившего не укладывалась в голове:
сознавая полную беспочвенность своего страха, Франц ничего не мог с собой
поделать.
гостиной. Куда деваться? (Помыслы о спасении в принципе были давно
оставлены -- он просто хотел спастись куда-нибудь.) Перебрав все
возможности, Франц понял, что пойти может только на 23-ий этаж, где имелся
большой пустой зал неизвестного назначения и более ничего. (Две стены зала
почти целиком состояли из высоких, в человеческий рост окон -- хорошо!)
Единственной трудностью были семнадцать пролетов по лестнице вверх, однако
других путей к спасению Франц не видел.
во-первых, узкая лестничная шахта давила с четырех сторон -- слава Богу,
здесь, хотя бы не было потолка. А во-вторых, за месяцы растительного
существования на кровати, без нормальной пищи Франц настолько ослабел, что
тащился по ступенькам со скоростью улитки. Лишь через полчаса он ввалился
на подгибающихся ногах в зал 23-го этажа, и ему сразу же полегчало.
смотрел на три массивные колонны в центре зала, проседавшие, казалось, под
неимоверной тяжестью потолка. Франца бил озноб, перед глазами все ходило
ходуном, и он периодически прижимался лбом к холодным стеклам окон -- что,
впрочем, не помогало. Наконец, его посетила мысль о самоубийстве:
неограниченное пустое пространство снаружи Дома манило в себя. Франц
неуверенно потрогал толстое холодное стекло и представил себе, как
пробивает его своим телом, -- бр-р-р! на лице и плечах наверняка останутся
длинные рваные царапины ... Да и пробьешь ли вообще? -- скорее всего,
только расшибешь лоб! Понимая всю нелепость боязни поцарапаться или
ушибиться при совершении самоубийства, Франц передернулся. Ладно, если
будет действительно нужно, он найдет, чем разбить стекло ...
вперед, а правую -- как можно выше вверх (чтобы отвратить неумолимое
приближение стен и потолка), Франц прижимался спиной к оконному стеклу. Он
твердо решил выброситься из окна -- и лишь оттягивал смерть, как уже
согласная отдаться своему возлюбленному девственница оттягивает начало
полового акта (любовный жар томит ее, но подруги говорили, что в таких
случаях может быть больно). Тело Франца ходило ходуном, в глазах плавали
круги, тошнота подступала к горлу -- однако в сознании царила пронзительная
ясность. Сквозь мозг медленно и тяжеловесно проплывали мудрые мысли, каждая
-- додумана до конца и чеканно сформулирована: "Чем я заслужил это? Чем?"
или: "Скоро все это кончится! Скоро!" Потом Франц вдруг пришел в ярость:
"Тебе меня не запугать!" -- дерзко выкрикнул он в пространство, и, выставив
вперед дрожащую руку, медленно двинулся вперед. Он сейчас докажет Ему, что
не боится стоять у стены! Неимоверным услием воли Франц направил себя в
самое опасное место -- в ту часть зала, где не было ни окон, ни входной
двери. Ближе ... ближе ... и, наконец, страдальчески вытянутая рука его
коснулась шершавой поверхности обоев -- он победил! С облегчением
свершенного подвига, Франц было попятился к окну ... как вдруг его
скрюченные пальцы зацепились за какую-то рукоятку. Что это? Он приблизил
лицо почти вплотную к стене (чтобы рисунок на обоях отплелся от кругов в
глазах) и обнаружил хорошо замаскированный встроенный шкаф -- дверца была
не заперта. Вытащив оттуда увесистый металлический ящик, он бросился к
спасительной прозрачности оконного стекла.
щелкнул запором на крышке ящика.
на предыдущих трех ярусах.
Следователем на Первом Ярусе. И видеозапись беседы с тремя следователями на
Втором Ярусе. А также протоколы допросов в межсекторной службе безопасности
-- на некоторых виднелись пятна его крови. И еще какие-то бумаги, бумаги,
бумаги ... исписанные (испечатанные) мелким почерком (шрифтом) -- так, что
ничего не разобрать ... как же так? Ведь это же якобы предназначалось для
Суда -- чтобы тот узнал все про францеву душу!...
ясностью понял: его обманули!
документов, Франц аккуратно сложил все обратно, отошел метра на два и
метнул ящик изо всех сил в окно. Раздался громкий треск, длинная извилистая
трещина перечеркнула толстое стекло по диагонали сверху вниз. Он застонал
от разочарования, подобрал ящик, отошел в исходное положение и тщательно
прицелился в середину трещины -- точнее ... точнее ... давай! Тр-рах-х!...
стеклянная полоса по всей длине стены взорвалась осколками. В лицо Францу
ударил холодный ветер, по залу закружился снег. В обрамлении оконной рамы
плоская белая равнина земли и гладкий черный купол бездонного, беззведного
неба выглядели картиной художника-монументалиста.
подоконник и встал снаружи Дома на карнизе. (Ветер и снег хлестали его по
щекам. Руки, вцепившиеся в край оконной рамы, дрожали. Осколок стекла
глубоко впился в правую ладонь -- по запястью стекала струйка крови. Страх
высоты кружил голову легким беззаботным весельем, как шампанское.) Он
несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул чистый морозный воздух, потом на
мгновение зажмурился, пытаясь вызвать в памяти образ Тани. Однако вместо ее
лица, перед его закрытыми глазами возник догорающий остов машины на
заваленном валунами склоне горы. Электрический разряд радости пронизал
Франца: его возлюбленная покончила с собой! Как же он не догадался
раньше?!! Она сделала это для него!!! (Он ощутил нежное прикосновение
таниного дыхания к своей щеке.) Обуреваемый сладостным чувством конца,
Франц рассмеялся и открыл глаза. Они встретятся -- встретятся сейчас! Он
оттолкнулся изо всех сил (чтоб ветер не прибил обратно к стене Дома) и
швырнул себя в спасительную пустоту открытого пространства -- вьюга
завертела его во все стороны. Провожая глазами свивавшуюся штопором ленту
этажей, он подумал: "Сейчас ... сейчас я, наконец, узнаю что будет дальше!"
И в этот самый миг его тело пронизало недостаточно толстый слой снега и
ударилось о землю (хруст расколовшегося затылка заглушил боль от
переломившегося позвоночника). Однако падение не остановилось -- будто он
пробил какую-то поверхность и полетел дальше. Сознание его не погасло, и он
увидал уродливую рожу Следователя Фрица, потом перекошенное лицо Женщины,
потом бессмысленную физиономию Адвоката, потом кукольное личико Создания
... А в самом конце, нарушив хронологический порядок, вновь возник Фриц,
разомкнул красногубую пасть и прошипел, странно растягивая гласные:
"Жела-ание понять все-о заведе-от ва-ас в тупи-и-ик!" Но Франц не
расслышал, ибо опять ударился о какую-то поверхность.
---------------------------------------------------------------------------
его руке почему-то не оказалось. Он сидел в глубоком кожаном кресле, на
подлокотнике которого стояла медная пепельница с дымящейся сигарой. Кресло
располагалось у стены уходившего вправо и влево коридора, напротив
находилась коричневая дубовая дверь с непонятной табличкой 21/17/Р. Где-то
за дверью одиночно тюкала пишущая машинка.
сонливость ...
Корнев Павел
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Белогорский Евгений