Чтение 54–й страницы книги ~Дисбат~

петуха сварили суп, казалась маловероятной - уж слишком ценной была для людей
эта птица, вечно конфликтовавшая с нечистой силой.

- Не нравятся мне такие дела, - сказал сам себе Синяков. - Очень не
нравятся.

Ощущая на спине неприятные мурашки, словно сама смерть почесывала ему
загривок холодными костяшками пальцев. Синяков двинулся к вершине холма.

Несколько раз чувство, нет, не страха, а какой-то дремучей тоски побуждало
его повернуть обратно, однако он вновь и вновь заставлял себя идти дальше.

Проволочный забор казался хлипким только издали, а на самом деле был
сработан на совесть. Чтобы преодолеть его, пришлось подрубить лопаткой один из
кольев. Шум при этом Синяков поднял такой, что его, наверное, было слышно даже
в городе.

Все укрепление представляло собой просторный окоп, часть которого была
накрыта растянутой на кольях плащ-палаткой. Трое солдат, завернувшись в шинели,
лежали у дальней стены окопа, четвертый, уронив голову на грудь, сидел на
бруствере.

Не вызывало никаких сомнений, что все они мертвы и причиной смерти
является потеря крови. Лица мертвецов напоминали алебастр, и только в некоторых
местах - на висках, на шее, за ушами - виднелись багровые пятна, следы укусов,
повредивших крупные сосуды.

Тут же валялся и рыжий петух, тоже обескровленный. С ним, похоже,
церемониться не стали и просто оторвали голову.

Все говорило о том, что трагедия случилась совсем недавно, в самый канун
рассвета.

Из ноздри ближайшего к Синякову покойника, то-то самого, что, заснув на
посту, стал невольным виновником гибели маленького гарнизона, выползла жирная
серая муха и тяжело, как перегруженный бомбардировщик, полетела восвояси.

От этого зрелища Синякова едва не вывернуло наизнанку, но, к счастью, его
желудок давно был пуст.

Нужно было немедленно уходить подальше от этого страшного места, однако он
через силу заставил себя осмотреть трупы. Димки среди них не обнаружилось. Но у
каждого из этих наголо стриженных, худющих, давно не умывавшихся пацанов были
свои отцы и свои матери, продолжавшие видеть их во сне и регулярно писавшие
письма в никуда...

Спускаясь с холма, Синякову следовало бы принять влево и стороной обойти
чахлые заросли ивы, но он попер напрямик и получил то, чего благодаря своей
неосторожности давно заслуживал - мешок на голову.

Все произошло так неожиданно и так быстро, что Синяков приступил к
сопротивлению лишь тогда, когда его ногами вперед уже волокли по земле. Этим он
добился только нескольких хороших пинков по ребрам.

Неизвестным оставалось, к кому именно он попал в плен, к бесам или к
людям, однако то, что его не прикончили сразу, было уже хорошим признаком.

Существа, тащившие его, в своих речах были крайне сдержанны, а если и
обменивались репликами, то смысл их до Синякова почти не доходил. Однажды,
например, чей-то голос озабоченно произнес: "Цинк! Дави маяк!"*, на что кто-то
другой спокойно ответил: "Не елозь очком. Пока все кучеряво"**.

*"Осторожней! Надо бы сориентироваться!" (жарг.) ** "Не трусь. Пока все
хорошо" (жарг.).

Однажды Синяков завел было привычную бодягу о своей человеческой сущности,
но, получив по голове, счел за лучшее помолчать.

Путешествие закончилось тем, что мешок с Синяковым сбросили в какую-то
яму, на дне которой уже копошилось немало ограниченных в подвижности тел и
стоял гул голосов, сравнимый, пожалуй, только со стенаниями грешников,
ожидающих допроса и суда у врат адского трибунала.

Дело принимало весьма и весьма неприятный оборот. То, что призошло с
Синяковым, на проделки бесов совсем не походило, а значит, он опять очутился во
власти людей - существ, имевших огромный опыт уничтожения своих ни в чем не
повинных собратьев.

Пленники между тем несли всякую околесицу. Если одни клятвенно доказывали
свое человеческое происхождение, то другие, наоборот, гордо заявляли о
принадлежности к бесовскому племени и обещали обидчикам все мыслимые и
немыслимые кары. Были и такие, которых создавшаяся ситуация откровенно
забавляла. За свою неистребимую сущность они ничуть не опасались, а на
временную материальную оболочку плевать хотели.

В этой нездоровой обстановке Синяков счел за лучшее пока помалкивать и
дожидаться; дальнейшего развития событий.

Составить какое-нибудь представление о там, что происходит за пределами
ямы, было практически невозможно - голоса людей терялись среди гомона плененных
бесов. Несколько раз Синяков предпринимал попытку освободиться, но не добился
никакого успеха - горловина мешка была затянута очень туго, А иголка против
плотной ткани оказалась орудием совершенно никудышным.

Внезапно что-то тяжелое и, как показалось Синякову, крючковатое вонзилось
в мешок, пребольно задев его плечо. Затем мешок поволокли куда-то, но сверху
раздался зычный протестующий голос:

- Это свежий! Пусть полежит пока! Давай кого-нибудь из вчерашних!

Предмет, едва не искалечивший Синякова, с треском выдрали из мешка. В
оставшуюся после этого дырку он увидел спину удаляющегося солдата. В руке тот
держал железную "кошку" о четырех лапах, которой обычно выуживают из колодцев
оборвавшиеся ведра. Отыскав более подходящий, по его мнению, мешок, солдат
прицепил к нему "кошку", после чего оба - и солдат, и мешок - исчезли из поля
зрения Синякова.

Спустя несколько минут наверху грохнул взрыв. Бесы сразу приумолкли, и в
наступившей тишине прозвучали слова, сказанные усталым, совершенно обыденным
голосом:

- Пиши с новой строки... Граната наступательная эргэдэ-пять... Объект
испытания аналогичен предыдущему...

- Я бы так не сказал, - возразил другой голос, молодой и звонкий. -
По-моему, это класс "гэ".

- Пиши "гэ", какая разница, - усталый голос был странно знаком Синякову...
- Результат испытаний сомнительный.

-Так и писать?

- Напиши: отрицательный... Объект испытаний сохраняет видимые признаки
жизнеспособности... Давайте следующего.

Метко брошенная "кошка" уволокла наверх очередного упакованного в мешок
беса, и вскоре опять раздался взрыв, но на этот раз посильнее. Голос,
показавшийся Синякову знакомым, вновь принялся диктовать:

- С новой строки... И порядковые номера не забывай ставить... Граната
оборонительная эф-один. Объект испытаний класса "дэ". Согласен?

- Согласен, - отозвался молодой голос.

- Результаты испытаний можно считать положительными.

- Еще бы! Одни клочья остались.

- Если все оформил, подавай следующего. "Кошка" со свистом полетела в яму,
но тут наверху произошел какой-то переполох.

- Шестой пост передушили! - с трудом переводя дух, выкрикнул кто-то.

- Всех? - ахнули сразу несколько голосов.

- Всех! Начисто!

- Как же они так проглядели?

- Одурманили их! Чары навели! Мы там час назад одного гада выловили! Где
он?

- Да вон... сверху лежит.

- Подавай его сюда! Зубами разорву! Наизнанку выверну! Что вы сейчас
испытывать должны?

- Огнемет.

- Не годится. От огня он сразу окочурится. Пусть помучается сначала.

- Да это же бес, а не человек! Их никакой болью не проймешь.

- Все равно тащите сюда этого гада!

Синяков, уже догадавшийся, что речь идет именно о нем, сейчас дорого
заплатил бы за то, чтобы вновь оказаться в пивной среди бесов. Уж лучше
пожертвовать лишнюю кружку собственной крови, чем принимать мученическую смерть
от рук своих соплеменников.

Метко брошенная "кошка" между тем уже тащила мешок с Синяковым наверх.
Дожидавшиеся своей очереди бесы по-разному комментировали это событие.

- Молодец, хоть удовольствие успел поиметь! - восхищались одни. - Целый
пост! Это же сколько крови получается? Не меньше двух ведер!

- Сейчас ему за это удовольствие воздается! - злорадствовали другие. -
Мало не покажется!

Люди, принявшие мешок с Синяковым на руки, высказались в том смысле, что
бес, высосавший кровь сразу из четырех человек, должен весить значительно
больше.

- А если он там не один был! - возражала наиболее радикально настроенная
часть публики. - Сжечь кровопийцу! Живьем закопать! В кислоте утопить!

Попинав для порядка ногами, Синякова вытряхнули из мешка и, не давая
опомниться, привязали к столбу, мокрому не столько от крови, сколько от
какой-то противной слизи, похожей на сопли.

Яма оказалась у него за спиной. Вокруг валялись останки бесов - клочья
тел, продолжавшие сочиться чужой кровью; обрубки все еще шевелящихся
конечностей; какие-то обуглившиеся ошметки; оторванные головы, подмигивающие
своим мучителям.

Метрах в двадцати от столба находился окоп, служивший укрытием для
комиссии, выяснявшей эффективность разных видов оружия применительно к бесам.
Сейчас там шел оживленный спор о том, какой именно кары заслуживает Синяков.
Среди предложений фигурировали: ранцевый огнемет, напалм, автоген,
противотанковая граната и обыкновенная пила-ножовка.

- А мое мнение учитывается? - поскольку банальными выкриками типа: "Я
человек!" - здесь вряд ли можно было кого удивить. Синяков решил действовать
как-то иначе.

- Ну давай, выскажись, - ответили ему из окопа.

- Прошу применить пилу! Только пилите меня поперек, через живот! Уж если