Чтение 54–й страницы книги ~Страж Раны~

приятелей, пожаловавшись, что ему достался не округ, а болото с гадюками,
с которыми, по мнению лейтенанта, легче найти общий язык, чем с индусами.
Командировка не прибавила полицейскому жизненного оптимизма. Впрочем, его
слушали вполуха. Косухин - оттого, что не понимал по-английски, а капитана
заинтересовал человек, сидевший в комнате. С первого взгляда было ясно,
что он не имеет никакого отношения к полиции Его Величества. Не
англичанин, не индус - сильный, широкоплечий, с небольшой русой бородой, в
которой поблескивали серебряные пряди, одетый по-дорожному, как одеваются
богатые путешественники. Его не смущало то обстоятельство, что он
пребывает в стенах полицейского участка, напротив, ему явно было интересно
поглядывать на многочисленные инструкции, облепившие стены, на портреты
разыскиваемых, и он время от времени бросал взгляд то на Косухина, то на
капитана. В больших голубых глазах светилось любопытство, и, как
показалось Арцеулову, сочувствие.

Наконец лейтенант сообразил, что заговорился, и перешел к делу.
Оказалось, что по ходу расследования Джонсу-Джойсу-Джоунзу пришлось
завернуть в Дели, в департамент внутренних дел Англо-Индийской империи, и
там он встретил господина, который как раз собирался в Морадабад. Господин
Ингвар оказался не только соотечественником его подопечных и известным во
всем мире художником, но и ученым, большим знатоком Индии, который обещал
помочь лейтенанту в деле, заварившемся в его неспокойном округе.

- Ингвар Николай Константинович, - голос художника был глуховатым, но
сильным, а пожатие широкой кисти - весьма ощутимым. - Извините, что
несколько задержался, господа. Ваше дело потребовало встречи с
вице-королем, а потом господин Джоунз попросил меня заехать в одну из
деревень...

Они вышли из участка, оставив лейтенанта писать отчет. Как пояснил
господин Ингвар, лейтенанту Джоунзу - того звали именно Джоунз, а не Джонс
или Джойс - придется с этим делом повозиться.

- Меня почему-то принимают за знатока Индии, - негромко рассказывал
художник. - Англичане - вообще странные люди. Иностранцев они не любят и
даже не очень уважают. Кажется, у них есть пословица, что иностранцем быть
неприлично, но одновременно они считают, что в их отечестве нет настоящих
специалистов, и оных следует звать из-за кордона. Все равно, будь это
врачи, композиторы или специалисты по Индии. Меня местные власти
причисляют к последним, хотя в Дели или Бомбее можно найти знатоков
получше. Но нет худа без добра - благодаря этому сам вице-король охотно
выслушал мою просьбу, и мне легче выступать в роли ходатая по вашим делам.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Арцеулов. - Вы, наверно, человек
занятый; а тут мы - на вашу голову...

- Отнюдь, - усмехнулся Ингвар. - Не буду упоминать разные вечные
истины о помощи ближним - они сейчас не в чести, но я ведь художник. А
художнику просто необходимо знакомиться с новыми людьми и новыми странами.
Признаться, ваше появление в Индии на борту аэростата уже становится
настоящей легендой. Лет через двадцать о вас будут говорить как о
каких-нибудь посланцах Гэсэр-хана...

- А-а... - растерялся Степа. Поймав взгляд Арцеулова, он обозвал себя
дураком и замолчал. Ростислав поспешил перевести разговор на другую тему,
поинтересовавшись, чего желает от художника мистер Джоунз.

- Это как раз к вопросу об иностранцах. В Дели почему-то посчитали,
что мои скромные знания об индийских обычаях и культах могут пригодиться в
том расследовании, которое ведется сейчас в морадабадском округе.

- Поклонники богини Кали?

- Я вижу, вы уже осведомлены. Дело, признаться, темное, и я не знаю,
чем смогу помочь...

- А эта... Кали, кто такая? - осмелился поинтересоваться Степа,
опасавшийся проронить лишнее слово.

- Может, вначале поговорим о ваших делах? - улыбнулся художник. - Это
интереснее, чем ритуальные убийства, ходячие мертвецы и тому подобное.

Между тем они добрались до скромного жилища, где коротали свои дни
пленники.

- Я вижу, вы не очень бедствуете, господа, - заметил художник. -
Редкий случай для русских эмигрантов. Так вот, о ваших делах... Вопрос
оказался сложнее, чем я думал вначале. Сейчас в Индии несколько десятков
русских, в основном, цивильных. К появлению иностранных военных англичане
относятся с опаской, к тому же вы появились весьма оригинальным способом.
Но не это главное...

Он помолчал, затянулся папиросой и продолжил:

- К счастью, за шпионов вас не принимают, а это уже немало. Но в Дели
почему-то уверены, что вы знаете какой-то важный секрет. Я беседовал с
одним офицером - капитаном Фиц-Роем. Вы его, кажется, знаете?

- Который из контрразведки? - не удержался Степа.

- Который из контрразведки. Он мне сказал прямо, что в интересах
Британии задержать вас подольше, а еще лучше - перевести в метрополию. На
мои замечания по поводу вашей невинности сей господин процитировал Петра
Великого о том, что нужда - выше добродетели.

Арцеулов и Степа переглянулись. Ингвар вызывал доверие, к тому же он
имел право знать, кому помогает.

- Хорошо, - кивнул Арцеулов. - Мы вам расскажем то, о чем не сообщил
мистер Валюженич. Прежде всего, нам, пожалуй, придется представиться
заново.

Он выжидательно поглядел на Степу. Тот кивнул - быть белым поручиком
ему уже успело надоесть.

- Я действительно капитан Арцеулов. А вот господин Косухин...

- Косухин Степан Иванович - бодро продолжил Степа. - Красный
командир, представитель Сиббюро ЦК РКП(б) по Иркутской губернии.
Большевик...

Последнее слово он произнес неуверенно. Все-таки Николай
Константинович был явным интеллигентом. Ингвар улыбнулся:

- Вот оно что!... Очень приятно! Знаете, в первый раз встречаю
настоящего большевика. Смута застала меня уже за границей. Могу лишь
выразить некоторое удивление таким бело-красным десантом на Индостане.

Арцеулов хмыкнул и тут же посерьезнел. Предстояло вновь, в очередной
раз пересказать их странную историю. На этот раз он решил говорить обо
всем.

...Художник слушал, не прерывая, лишь время от времени что-то черкал
в большом блокноте. Сначала рассказывал капитан, но затем включился
Косухин, которому в первый раз захотелось поведать о своих злоключениях в
Шекар-Гомпе. Тут же Ингвар отложил блокнот, большие кисти сжали трость,
губы искривила невеселая гримаса.

- Шекар-Гомп, - проговорил он, когда выговорившийся Степа умолк. -
Страж Раны... Вот оно что, господа! Об этом монастыре ходили слухи, самые
разные. Говорили, что Цронцангамбо и его монахи убиты какими-то
разбойниками... Неудивительно, что мистер Фиц-Рой так вами
заинтересовался. Вы ему ничего не рассказывали?

Капитан в двух словах пояснил, что именно они сообщили англичанину.

- Да, об этом лучше молчать. Пока, по крайней мере. И я бы вам
советовал, господин Косухин, не возвращаться в РСФСР. Едва ли о вас
забудут так быстро...

Степа не отреагировал на подобное провокационное заявление. Свой долг
он понимал правильно и прятаться по всяким Индиям да Франциям не
собирался.

- Я должен подумать, - сказал наконец художник. - Единственное, что я
вспомнил - это предание о рубине "Голова Слона". Вы пересказали его верно.
Могу добавить, что я встречал в связи с ним имя настоятеля Шекар-Гомпа
Цонхавы. Именно Цонхава убедил других настоятелей и самого далай-ламу не
трогать "Голову Слона" и навеки оставить ее замурованной в подземелье
монастыря. Правда, этот Цонхава жил в XVII веке...

Арцеулов и Степа переглянулись.

- Ну, а ваши дела решим покуда так. Я договорился, что вы можете
покинуть Морадабад и переехать в Дели...

Ростислав и Косухин вновь переглянулись, но на этот раз весьма
удовлетворенно.

- ...Под мое честное слово. Думаю, вас в конце концов отпустят, а в
Дели будет не так скучно. Госпожа Берг и мистер Валюженич будут
связываться с вами через меня - по моему делийскому адресу. Посмотрите
Дели - вы ведь там еще не бывали?

- Да где уж нам! - согласился Косухин. - Спасибо, Николай
Константинович, эта... выручили...

- Пока еще нет, - покачал головой художник. - Меня очень просили
помочь местным властям в деле с поклонниками Кали. Хотя, признаться, не
представляю чем. Тут скорее нужен Пинкертон, чем специалист по культам.

Степа не удержался и вновь попросил художника рассказать о богине
Кали. Тот покачал головой:

- После всего, что вам довелось пережить, молодой человек, сия
история не произведет на вас особого впечатления. В любой популярной
литературе по мифологии вы прочтете, что богиня Кали - жена бога Шивы.
Выглядит она достаточно зловеще: черная, о четырех руках, в каждой - то
нож, то отрубленная голова, а вокруг шеи - ожерелье из черепов...

- Страшилки! - пренебрежительно заметил реалист-Степа. - Такие сказки
детишки по ночам рассказывают, чтоб не спать!

- Не спорю, обычный мифологический персонаж. К сожалению, с этой
абсолютно вымышленной дамой связаны вполне реальные события, о которых в
любом случае детям рассказывать нельзя...

- Я что-то читал, - заметил капитан. - Какие-то поклонники Кали -
туги, кажется. Они организовали ритуальные убийства...

- Да. От их рук погибли, судя по всему, сотни тысяч индусов. Может, и
больше - жертвы просто исчезали, и находили их редко. Англичане борются с