Бронную. Обстоятельный Прохор завел всю компанию в огромный магазин на
Горького, принадлежавший когда-то беглому врагу народа Елисееву, дабы
купить закуски. Там же взяли и коньяку, потратив на это благое дело почти
все скромные "заначки", оставшиеся до очередной зарплаты.
описывал Ахилло - с милиционером, вахтером и несколькими служебными авто у
кромки тротуара. Мелькнула забавная мысль, что его квартира как раз в самом
сердце таинственного "Ковчега". Пустельга не выдержал и поделился этой
идеей с подчиненными, после чего Ахилло мефистофельски захохотал, Карабаев
же нахмурился, похоже приняв командирскую шутку излишне всерьез.
что из пяти комнат одна давно пустует: ее владелец два месяца назад был
отправлен прямиком в Большой Дом, и дверь до сих пор украшали сургучные
печати. Две другие комнаты принадлежали известному конструктору, который
целыми месяцами пропадал на далеких полигонах. Итак, старший лейтенант
Пустельга имел возможность боговать в тишине огромной квартиры, не ведая
кухонных склок и баталий из-за очереди в ванную.
осталось кое-что из мебели: широкая скрипящая кровать, пустой платяной шкаф
и старый стул со сломанной ножкой. Все остальное практичный Карабаев
предложил выписать в хозяйственном управлении, дабы не тратить деньги на
бытовое мещанство...
постелив шинели. Очень хотелось чая, но кухня была пуста, и Сергею пришлось
сходить к вахтеру за чайником...
не сразу. Вначале Сергей просто перебирал карточки, соображая, с чего
начать. Итак, кто ушел первым: военные, инженеры, журналисты?
составляли старые большевики со стажем до 17-го года. Почти все они уже не
занимали никаких постов, часть - по возрасту, а часть из-за грехов, от
которых трудно было уберечься в бурные двадцатые. Троцкисты, бухаринцы,
рютинцы, друзья Смирнова и Ломинадзе, недобитые зиновьевцы... Пустельге
внезапно стало жарко, несмотря на зябкий сырой день. Если эти
недостреленные ушли в убежище первыми, значит... Значит, именно для такой
публики оно и создавалось! Конечно, где-нибудь в конце двадцатых, а то и
раньше оппозиционеры могли не спеша, заранее подготовиться к возможным
неожиданностям!
Впрочем, до расшифровки донесений Лантенака никто и представить себе не
мог, что убежище находится в самой Столице - многие не верили в это даже
сейчас. Бежавших искали за границей, в глухой провинции... Дальше стали
исчезать фигуры помельче: из комсомольцев, слишком преданных Троцкому или
Бухарину, из недоучившихся "красных профессоров", слишком друживших со
Стэном... И лишь позже, год назад, в "Ковчег" стали попадать инженеры,
конструкторы, несколько писателей и журналистов. Почги не было военных и -
неожиданная странность - никого из Большого Дома. Даже из старых
большевиков никто в прошлом не имел отношения ни к ВЧК, ни к ОГПУ...
притом старались держаться как можно дальше от НКВД. А ведь справедливое
возмездие обрушивалось на недостойных работников органов чуть ли не чаще,
чем на всех остальных! Но их не брали. Может, поэтому "Ковчег" до сих пор
оставался недоступным?
глубоко задумался, но не спешил с выводами. Зато загорелся Ахилло:
маленькая группа. Затем туда же зовут - кого?
свои! Потом эти "свои" зовут, в свою очередь, собственных родичей и
кумовьев... Семейная контора, понимаете? Никаких чужаков! А я еще
удивлялся, почему никто из тех, кому звонил этот седой, не пошел к нам!
Ведь многие уверены, что они невиновны, все отрицают - а тут после одного
звонка ударяются в бега! Теперь ясно: этот, в машине, передает им привет,
пароль, условный знак - и они тут же решаются на побег! Цепная реакция - и
никакого шума!
было не так легко. - А если те, кто не согласился, просто ничего нам не
рассказали, побоялись? И вообще, с чего мы взяли, что все они спрятались в
одном убежище? Может, половина сорвалась из Столицы и с новыми документами
в провинции прячется! А насчет связей - это еще проследить требуется...
этим... Все может быть, но уж больно аккуратно получается...
чемодан. Можно было переезжать. Мелькнула мысль, что надо бы заехать в
Камерный театр, подождать конца спектакля и увидеть наконец Лапину, но
Пустельга так и не решился. В конце концов, этим вечером он занят: у него
переезд на новую квартиру. Более уважительной причины, пожалуй, не
бывает...
посреди комнаты, повесил в шкаф свой штатский костюм и отнес на кухню
купленный накануне чайник. Итак, он дома. Можно прилечь на кровать и
почитать - хотя бы взятую в библиотеке книгу Виктора Гюго. Сергей до сих
пор жалел, что своевременно не сделал этого. Может, в этом случае их
разговор о Лантенаке не кончился бы так бесплодно...
вспоминая знакомые эпизоды... Фрегат "Клеймор" везет Лантенака во
Францию... Нищий спасает беглого маркиза... Бывший аббат Симурден обещает
расстрелять того, кто проявит слабость...
"Вандея"... Название, конечно. было удачным. Более того, подпольщики словно
приглашали перечитать Гюго: имя Лантенака выбрано не зря. Зачем?
Вандея - внутренняя война. Тот, кто назвал так организацию, словно намекал:
- и "белые" вновь пойдут на Столицу...
публикации... Правда, существовала еще неуловимая группа Фротто, были
налеты на лагеря, связи с Семеновым и японцами... Так, может, они в Большом
Доме не замечают главного, и пока группа пытается взять след бежавших
"красных профессоров" и комсомольских активистов, где-то незаметно зреет
мятеж? А все эти спрятанные нужны, чтобы придать будущей власти оттенок
преемственности, когда в кабинеты министров - или, может, по-прежнему
наркомов - сядут не эмигранты, а бывшие бухаринцы и рютинцы...
литература. Пустельга помотал головой, отгоняя нелепые фантазии. Спешить не
следовало, спешить просто опасно...
с экипажем из французов-эмигрантов готовится выйти из гавани...
Ташкенте он привык к подобному: электричество в городе то и дело пропадало
- иногда на день, а то и на два. Странно, что такое бывает и в Столице.
Или, может, выбило пробки?
было. Оставалось лечь спать, тем более время действительно позднее.
Пустельга направился на кухню, чтобы глотнуть холодного чаю, и вдруг
остановился.
ударяют по стеклу, но стук был совсем другим. Да, конечно, электричество
пропало, звонок не работал, и кто-то, вероятно сосед по площадке, явился с
предложением отремонтировать распределительный щит...
откуда-то из неведомых глубин вынырнул страх. Ночь, пустая квартира,
темнота... Он откроет дверь - и...
обошлась бы без подобных эффектов. Пустельга имел представление, как
организуются такие акции: некоторые он планировал лично. Но страх не
проходил. В дверь вновь постучали. Пустельга вздохнул, решив, что
распределительный щит чинить не будет, - и открыл дверь.
неожиданности Сергей отшатнулся, успев подумать о соседке, также
заинтересованной в починке освещения. Но тут же понял, что ни сгинувшее
электричество, ни соседи тут совершенно ни при чем. Женщина, вернее молодая
девушка, невысокая, в расстегнутом легком плаще, была явно с улицы, от нее
пахло дождем и почему-то бензином. В полутьме подъезда невозможно было
разглядеть ее лицо, но голос вдруг показался знакомым.
и конечно, очень скверное. Даже не будь всего прочего, этот визит среди
ночи мог удивить и напугать кого угодно.
молчит. - Я промокла, там так холодно... Мне очень надо поговорить...
площадке не полагалось, к тому же девушку, вдобавок промокшую и замерзшую.
И тут Пустельга сообразил, что, ко всему, он не одет.
Браун Дэн
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Херберт Фрэнк
Зыков Виталий
Майер Стефани