Чтение 54–й страницы книги ~Ведьмин век~

вчерашний день вода не поднялась ни на палец... Так твердят люди, так
твердит оставшийся в городе сброд, так полагает даже сам господин гер-
цог - я не спешу разубеждать их, потому как надежда греет и насыщает,
если нет тепла и пищи, пусть утешаются надеждой... Я один не усомнюсь
ни на мгновение, что сударыни мои не способны собственных безобразий
устрашаться - и если сегодня вода не поднялась, завтра жди напасти еще
худшей...

А потому я один не могу надеяться - такого рода надежда лишит ме-
ня сил, а ведь я должен приготовить для сударыней моих отдарок... Ибо
матка, матерь-ведьма, затаилась так близко, что я не могу спать, чуя
ее дух... И не далее как сегодня я схвачу ее шею железными клещами,
которые уже выковала моя воля...

...Они приходят и плачут, спрашивая меня: почему великая сила,
сотворившая мир, не явится к нам на помощь? Я отвечаю в ответ: а поче-
му беспомощны мы сами? Почему сильны и свободны только сударыни мои
ведьмы, даже если обратная сторона свободы их - зло?..

...Мне виделся мир, где сударыни мои изведены под корень. Скучен
и сер, и бесплоден; однако мир, где сударыни мои расплодились без ме-
ры, ужаснее стократ... И нет будущего, камень не стоит на камне, а но-
сится в бесконечном месиве из воды и суши, ни один дворец не устоит,
лишенный твердой опоры... Долга, обязанностей... цепей, лишающих нас
воли - но дающих нам силу жить...

Красногрудая птица, именуемая также снежной, просит хлеба под ок-
ном. Велю служанке накормить ее - в последние скудные дни и служанка
сделалась скупа..."

На этом месте записи заканчивались. По всей видимости, Великий
Инквизитор Атрик Оль в жизни не написал больше ни строчки - разве что
подпись под каким-нибудь последним приказом; короткий комментарий со-
общал только, что "в результате прямого контакта с предполагаемой мат-
кой, ставшего, вероятно, причиной скорой смерти этой последней, инкви-
зитор Атрик Оль был обессилен и частично ослеплен, после чего масса
собравшихся в городе ведьм получила над ним неограниченную власть. На
гравюре неизвестного художника, ставшего, по-видимому, очевидцем собы-
тий, запечатлен момент смерти Атрика Оля - ведьмы засмолили его в боч-
ке, обложили соломой и сожгли..."

Ивга мигнула. Подняла глаза на экран.

На лице комментатора застыло боязливое сострадание, будто он
явился в палату к тяжко больному и совершенно незнакомому человеку.
Потом появилась женщина средних лет - камера брала ее почти со спины,
так, что зрителю видны были только затылок, ухо и краешек щеки. Ивга
подняла пульт.

- ...и пришла к ней, потому что жить стало никакой возможности...

- Он вам изменял?

- Изменял, и... сына втравил во что-то... в какую-то банду, не то
компанию... Я пришла к ней - помоги, говорю, бабушка, сил нет...

- И она помогла?

- Помогла... Я ей водкой заплатила, деньгами, дров завезла... А
он с тех пор завязал совсем, дома сидит, как пришитый... Сына не тро-
жет...

- А вы понимаете, что сговор с ведьмой - подсудное дело?

- Какой там сговор... Я разве подписывала что, какую-нть бума-
гу... Нет же... Кому плохо, что был муж - оторви и выбрось, а стал...

- А что вы скажете, если завтра к той же ведьме придет, скажем,
ваша соперница? И та ей поможет тоже? Сделает все наоборот?..

Женщина молчала. Сопела молчала. Ухо, доступное взгляду камеры,
медленно наливалось пунцовым.

Следующий кадр. Молодая смешливая девушка. Поперек лица - темная
полоска, скрывающая глаза.

- А зачем ты это сделала?

- Она у меня парня увела.

- Того самого, за которого замуж выйти хотела?

- Хи-хи... Хотела. Прехотела, с-с-с...

Цензура бдительно прикрыла непотребное слово длинным и сочным ши-
пением.

- Ты знаешь, что за такое бывает?

- Пусть бывает. Ведьме бывает, а не мне.

- Ты ей заплатила?

- Хи-хи... Так я вам и сказала... Если заплатила - это уже сго-
вор. А так - кто знает...

- У человека ноги отнялись - тебе разве не жаль?

- Наперед думать надо было... когда чужого парня отбивала!..
С-с-с... С-с-с!..

Смена картинки. Теперь комментатор смотрел проникновенно, так,
что Ивге пришло на ум слово "волоокий".

- Человечество живет в обществе ведьм не день и не два... И не
век... Посмотрите вокруг. Вы, вы сами - никогда не вступали с ними в
сговор? Если да - то почему плачете теперь, обнаружив в тетрадке ваше-
го занемогшего сына - цепь-знак, открыточку, подаренную одноклассни-
цей?..

Ивга приглушила звук.

- Что такое цепь-знак?..

- Ты не могла бы мне не мешать?

Референт хмурил брови, но в глазах его не было раздражения. Ивга
знала, что этот молодой честолюбивый парень, который, тем не менее,
вряд ли сумеет когда-нибудь стать инквизитором, втайне ей симпатизиру-
ет.

Она улыбнулась, сама чувствуя, как мило и обаятельно приподнима-
ются уголки губ:

- Миран... извините.

Референт посопел, делая вид, что страшно увлечен происходящим на
мониторе; наконец, тяжко вздохнул:

- Цепь-знак... Значок одноразового воздействия. Воспроизводится
любым классом ведьм с уровнем "колодца" не ниже тридцати... Что такое
уровень "колодца", ты знаешь?

Ивга кивнула:

- Примерно.

- Так вот. Цепь-знак имеет свойство вызывать наркотическую зави-
симость... от человека, этот значок предъявившего. Концентрированный
вариант "приворотного зелья"; в сущности, устанавливает стойкую связь
"хозяин-раб"... "Цепной" человек, лишенный общества своего "хозяина",
испытывает муки наркомана, которого лишили дозы... Иногда умирает.
Иногда, отмучившись, излечивается - как правило, травма остается на
всю жизнь... Я понятно объяснил?

- Как энциклопедия, - сказала Ивга серьезно.

Зазвонил телефон; подняв трубку, референт привычно захватил ее
плечом:

- Приемная Вижна-один...

Ивга увидела, как брови его дрогнули; голос, впрочем, не изменил-
ся ни на йоту:

- Да, ваше сиятельство. Да, прямая линия сейчас отключена... Да,
ваше сиятельство. Одну минуту.

Щелкнула кнопка. Референт заговорил другим голосом - не сухова-
то-вежливым, каким говорил с Ивгой и, как выясняется, с герцогом тоже,
а сдержанно-почтительным, каким разговаривал исключительно с Клавдием:

- Прошу прощения, патрон... Его сиятельство на проводе, патрон...
Да, патрон...

Через полчаса дверь кабинета открылась. Клавдий Старж, мрачный
как туча, проигнорировал референта и скупо кивнул Ивге:

- Пошли. Пора работать.

...Пронизывающий полет, река - голубые вены... Запах облаков.
Клочья, проплывающие под ногами, обрывки, сквозь которые видна зем-
ля... Горящая луна над головой, и ясно различимое кольцо на пустой
светящейся равнине. Выше...

Ледяной ветер забивает дыхание, луна не приближается. Ивга смеет-
ся; ее волосы летят за ней, переплетаясь с ветром и облаками. Она про-
тягивает руку...

Луна холодная. Кольцо жжет.

Кольцо лежит у нее на ладони, ртутное, алмазное, одновременно ле-
дяное и жгучее; она смотрит на подернувшуюся тучами луну и надевает
кольцо на палец...

...Кипит, вырываясь через края, жирное зеленоватое варево. На ла-
дони дрожит теплое тело - обомлевшая мышь... Пальцы медленно разжима-
ются, серая маленькая тварь летит в котел, варево удовлетворенно пе-
нится, по телу проходит судорога - как от наивысшего мига любви. Ивга
открывает маленькую дамскую пудреницу, смачно плюет в тусклое, запоро-
шенное пудрой зеркальце; от плевка стекло растрескивается, Ивга выби-
рает осколок в форме косой звезды и кидает в варево вслед за мышью...
Сохни, сохни, усыхай, забывай свое имя, забывай свою силу, сохни, сох-
ни, усыхай...

Летит, медленно проворачиваясь в едком дыму, серебряное лунное
кольцо...

Поверхность варева разглаживается.

На дне прозрачной, как кристалл, жидкости лежит белый мышиный
скелетик.

В машине она спросила у мрачного Клавдия:

- Почему вы не сказали мне про цепь-знак?

Он скривил губы:

- Чего-чего?