дома.
послушай-ка меня. На шоссе не суйся. Вон тот лесок видишь? За ним деревня,
Санино. За деревней начнется насыпь, узкоколейка там была, рельсы сняли, так
что ехать по ней можно. И ведет эта насыпь через Поречье до самого
Звенигорода. А там уж...
слабо, беспомощно...
на все прежние. Другое лицо... я никогда не видел таких лиц.
хорошо?
получалось: разрез был слишком велик. Оставалось пройтись вдоль дороги и
поискать брошенную дырявую камеру: вряд ли я один, кто пострадал на этой
промоине. Похоже, когда делали насыпь, в нее схоронили всякий военный мусор:
я, например, напоролся на зазубренный осколок бомбы или крупнокалиберного
снаряда. Так, в поисках подножных запчастей, я прошел метров сто пятьдесят -
и наконец увидел то, что нужно. У жерла дренажной трубы, полуутонувшее в
грязи, виднелось колесо от трактора. Я стал спускаться вниз - и тут сзади
раздался вой автомобильного мотора.
Выцарапавшись из промоины, он остановился. Открылись двери, вышли двое,
огляделись по сторонам. Один расстегнул штаны и стал мочиться прямо с
насыпи, Другой сбежал вниз, в кустарник... сейчас увидит мотоцикл... увидел!
Все - нет ни того, ни другого, а из машины выбирается третий, и в руках у
него какой-то ящик, похожий на старинный радиоприемник, и он поворачивает
его из стороны в сторону, заглядывая в него сверху, будто в кастрюлю... и
тут мне стало нехорошо, какая-то дурнота, какая-то мятная, тошная слабость
возникла повыше желудка, и черт его знает, как было бы дальше, но парень
этот поставил свой ящик на капот и взялся за бинокль, и стал смотреть
вдаль... Да уж, стоило ему чуть опустить очи долу, и все. Но тут опять
раздался рев мотора и гудок: кто-то еще не желал сидеть в чертовой промоине.
"Хейнкель" тронулся с места и отрулил на самый край насыпи, пропуская того,
кто ехал следом. Это оказался фермерский грузовичок-трактор "тролль". Фермер
притормозил возле "хейнкеля", крикнул что-то нелестное водителю, газанул,
наполнив салон "хейнкеля" синим перегаром, и покатил вперед. Я же, пользуясь
этой заминкой, скатился к трубе, влез в нее и, елозя локтями по жидкой
грязи, переполз на другую сторону насыпи. И не зря: здесь кустарник подходил
вплотную к дороге, а от трубы тянулась канава, и была эта канава, похоже,
достаточно глубока, чтобы меня скрыть... от бинокля - да. А от той чертовой
штуки, напоминающий приемник? Ладно, думать будем после...
до перелеска. Теперь я был в метрах в трехстах от машины, сбоку и чуть сзади
нее. Фарер сидел за рулем, тип с ящиком стоял рядом, но на ящик свой не
смотрел, ящик стоял на капоте. Еще один тип шел вперед по дороге, время от
времени останавливаясь и поднося к глазам бинокль. Четвертого видно не было.
а из оружия у меня одна рогатка... Соваться в нынешнюю кашу с не записанным
на тебя пистолетом - нет уж, проще запереться в чулане и отсидеть положенные
три года. В дедовой мастерской мы за полчаса соорудили рогатку из титанового
прутка и красного резинового шнура чуть потоньше мизинца. В карман я насыпал
два десятка шариков от подшипника. С этим арсеналом я и готовился принять
бой. Или навязать его.
стоя, сидя, лежа, на бегу, в прыжке, с одной руки, с двух, выпуская восемь
пуль по восьми целям за две с половиной секунды. Из длинноствольного
"Березина-6ОО" или флотского парабеллума я попадаю в поясную мишень с
трехсот метров. Одним патроном из трех. Правда, смысл от такой снайперской
стрельбы один: спорить с кем-нибудь рублей на сто и выигрывать спор. Из
рогатки можно стрелять только стоя, причем в одной позе: правым боком к
противнику. Скорострельность не более выстрела в секунду. Убойная сила
сохраняется метров до сорока. И тем не менее я знаю несколько случаев, когда
рогатка одерживала верх над пистолетом - благодаря двум неоспоримым
преимуществам: бесшумности, во-первых, а во-вторых, тому, что у противника
при виде рогатки не срабатывает приоритетный рефлекс на оружие, ему
приходится сначала подумать, а уж потом стрелять, теряя на это бесценные
доли секунды... Итак, три противника были в поле моего зрения -
следовательно, начинать надо было с четвертого. Я короткими перебежками
направился к промоине, чтобы перейти дорогу за спиной у этих ребят. Вполне
могло быть, что четвертый, невидимый, затаился и ждет - или идет мне
навстречу. Но нет, до промоины я дошел спокойно, а дальше было непросто -
метров пятнадцать совершенно открытого пространства, причем в виду стоящего
на горочке "хейнкеля"... повезет - не повезет... не повезло: парень,
стоявший у машины, взял свой ящик, что-то там нажал или покрутил - во мне
взорвался кусок льда, - повернулся кругом и увидел меня. А ведь именно его я
собирался сохранить и побеседовать... да, удивиться он успел, а вот
испугаться - вряд ли... обхватил руками брызнувший лоб и повалился навзничь.
Фарер, как чертик из коробочки, вылетел из машины и дважды выстрелил куда-то
влево - что-то он там узрел, в кустах. Ему я попал в висок, он рухнул и
покатился с насыпи. Тут я, наконец, завершил начатый маневр - пересечение
плеши. Теперь я был опять справа от Дороги, в кювете. Машины отсюда видно не
было, ее скрыв
Шевельнулись кусты, показалась макушка - рука с пистолетом махнула: туда!
туда! До "макушки" было метров семьдесят - не достать. Тот, кому он делал
знаки, видимо, тоже что-то показал ему, потому что "макушка" высунулся по
пояс из кустов, быстро огляделся, а потом рванул напролом, как кабан,
взбежал на насыпь и прилег около машины. Они были уверены, что я на той
стороне... отлично. Я на полкорпуса высунулся из моего окопа. Где он там?
Ага... видны ноги и кусочек задницы. Надо полагать, последний, четвертый,
крадется в поисках меня... может быть, даже по моему следу. Нет возражений.
Я пошарил вокруг себя и подобрал два булыжника размером в кулак - трудно без
артиллерии, господа... Стараясь не шуршать, я подобрался к "макушке" метров
на двадцать и навесом, несильно, чтобы не убить, запустил одним и тут же
другим булыжником именно в макушку... и промазал - он вскрикнул и дернулся
назад, бежать - ну и, естественно покатился вниз. Я подскочил к нему,
рубанул по затылочной ямке, отключая, схватил пистолет - новенький элитный
вальтер - и бросился за деревья. Все - теперь будет работать выдержка... у
кого нервы крепче... Интересно, а вдруг поедет мимо кто-нибудь?.. Прошло
пять минут, десять... Ага, вот и он! Шевельнулась прошлогодняя крапива возле
той дренажной трубы, по которой я полз вначале. Ну, давай, давай... Я вложил
в кожанку шарик и легонько, в четверть натяга, выстрелил в насыпь примерно в
полусотне метров перед машиной. Посыпались камушки. Он затих. Я ждал, что он
постарается оседлать дорогу, - нет. Потом я понял, что он ползет по кювету.
Ты бы еще окопчик отрыл, подумал я. Пехота. Стрелять из элитного вальтера
мне еще не приходилось, и хотя я знал, что точность боя у него даже лучше,
чем у длинноствольных систем, противника моего следовало, пожалуй,
подпустить как можно ближе. Полз он медленно и осмотрительно. Я даже
зауважал его за это. Полгода хорошего тренажа - и тебя можно будет брать на
акции... Наконец, он поравнялся со мной. Нас разд
видел срез кювета. Вот опять шевельнулась трава... Я выпустил шарик в склон
насыпи чуть позади ползущего, бросил рогатку и поднял вальтер. Над срезом
кювета мгновенно появились руки с пистолетом. По пистолету-то я и выстрелил.
почти успел, я еще увидел, как он, скорчившись, что-то пытается сделать - в
такой же позе на ветру, на холоде закоченевшими пальцами зажигают спичку...
и тут же распрямился, дернулся и затих. На губах видны были осколки стекла.
трубу, засыпал пятна крови на дороге, поднял мотоцикл на верхний багажник
"хейнкеля"... я был грязный, как не знаю кто, мне надо было срочно смыть эту
грязь, я трясся, она сводила меня с ума... Еще не все, еще не все...
"Языка", перевязав и связав, я положил в задний багажник, таинственный ящик
поставил на переднее сиденье и сел за руль. Почему-то казалось, что ящик на
меня смотрит. Дорога сама покатилась мне навстречу, все быстрее и быстрее, а
я не мог оторвать взгляда от ящика. Он выглядел непристойно. Потом дорога
почему-то кончилась, под колеса летела целина, машину трясло, ящик
подбрасывало, наконец, он свалился с сиденья. Я смог посмотреть вперед. Там
темнела вода. Это был довольно большой пруд с пологими берегами, поросшими
камышом и осокой. На другом берегу его, ближе к плотине, стояло низкое
длинное здание с множеством темных окон, а за ним - водонапорная башня,
похожая на марсианский треножник. Я залез в воду по шею и с остервенением
стал сцарапывать с себя грязь. Понемногу становилось легче.
штаны, надел на голое тело куртку - в бою она не участвовала и потому
осталась сухой. Вынул из багажника "языка" - он уже пришел в себя и пытался
брыкаться. Без глупостей, предупредил я, жалеть мне тебя не за что. Повязка
его сползла, волосы склеились. Хорошо, короткие... но все равно опять лезть
в воду... Я отмыл его, проверил рану. Рана была маленькая, хотя кровила
сильно. Ладно, зарастет... не такое зарастало. Бинт последний - ну да
разживемся, если понадобится...
Панов Вадим
Лукин Евгений
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Орлов Алекс