зачинщиков и проявить милосердие к народу.
отделаны голубой сосной, триста лет посаженной богами в чахарских горах
для этого зала, и на стенах были вырезаны с божественным умением рисунки,
подобные окнам в иной мир, и изображен город, начальствующий над
ойкуменой: маленькие люди, большие здания и государь, головою достигающий
облаков. На стенах зала было особенно хорошо видно, что один мизинец
государя больше, чем все тело башмачника или ткача. Зал был разделен на
три пролета. С потолка свисали цветочные шары в серебряных корзинах и
светильники в виде солнца и двух лун, и каждое утро чиновник, заведовавший
солнцем, наливал в солнце новое масло.
болтовни, но Чареника и другие члены совета выразительно косились на
тяжелый бархатный занавес в правом углу зала. Киссура тоже не было - он
сказал, что не собирается колотить противника языком, потому что, как ни
колоти противника языком, он все равно не признает себя побежденным, пока
не отрубишь ему голову, - и ушел проверять посты на внешней стене.
особый чиновник, можно было потрогать рукою, эти посты надо рвом, где
плавали арбузные корки, выглядели ужасно нелепо.
Чареника. От всего случившегося у него заболели сердце и почки, а когда у
Чареники болело сердце, врач запрещал ему его любимый яичный пирог и
многое другое. А больше всего на свете Чареника любил делать деньги и есть
яичный пирог, и теперь он тосковал о яичном пироге, и от этого сердце его
болело еще больше.
раскаявшийся заговорщик, - недоразумение и проделки Андарза! По воле
государя восходит солнце и птицы начинают вить гнезда: что за негодяи
смутили народ!
достоверно было показано, как по воле государя восходит солнце. Из-за
занавеса послышался стук передвигаемого кресла.
вас знаю. А вот во дворец пришли беженцы из нашей слободы, две тысячи. Вы
подпишите, где их кормить, а то я собью замок не с того амбара.
чиновников во дворце и глава комиссии по выработке нового уложения
законов. Господин Нан держал его за глупость и посылал по провинциям, и
тот писал отчеты столь глупые, что их принимали за шифровки.
эти присяжные расследовали дело про убитую мангусту? Они повесили на
площади шестерых стражников, а у ног их положили, в доказательство
преступления, пять убитых мангуст, и шестую, впопыхах, кошку!
дорог и каналов.
которых одни неприятности.
капусту. Господин Чареника опять вспомнил про яичный пирог, у него заныло
в груди, и он сказал:
проводить формальное расследование. Лучше объяснить народу, что у Шиманы
рыбья чешуя на боках.
Алдон?
живого бога, мангусту или тайру, прибить к куску дерева, расстрелять из
луков с подобающими заклинаниями и закопать на перекрестке. Каждая стрела,
попавшая в зверька, бьет потом без промаха, а люди с такими стрелами
считают себя вассалами убитой мангусты.
действительно образ государя!
взглядах, сказал:
ужаснувшись аресту своего покровителя, они толкнули простой народ на
мятеж. Надо обещать народу, что мы накажем богачей и продажных чиновников,
а имущество их вернем народу и государю, и все успокоится.
гобеленах в кабинете господина Нана, которые могли бы вернуться народу, и
ему, Чаренике, как части народа, но тут же сообразил, что гобелены из его
дворца вернутся народу вместе с гобеленами господина Нана, мысли его
запутались, как цифры в отчете, он не знал, что думать и стал молиться.
грязную книжечку, и узнал в ней некий памфлет о народовластии, который в
свое время так разгневал Нана, что министр топтал его ножками, при этом
изволил кричать: "Повесить гадину".
следует прочитать те, которые пишет он сам.
что такому человеку, как Арфарра, было, конечно, нелегко, ибо для него
памфлеты отличались от указов тем же, чем фальшивые деньги от настоящих.
своей речи господин Нан и всего, что хотел заговорщик Андарз, только
Андарз требовал от государя назначить министров только с согласия
Государственного Совета, а народ потребует от государя назначать министров
только с согласия выборного совета всей земли.
потребует суда над вами. Ваши рабы возьмут себе ваших жен, ваши должники
сожгут вас на кострах из долговых расписок; и они выберут в совет всей
земли того, у кого шире глотка и бесстыдней глаза; а господин Шимана, для
укрепления своей власти, разрушит все храмы, кроме храмов Единому, и
сожжет все книги, где упоминаются старые боги. Только один человек может
это предотвратить.
бы не выполнить требования народа?
головы".
Варназд. Чиновники попадали на колени. Варназд подлетел к столу, стукнул
кулаком и закричал:
имеет право бросить неверную жену: а государь не имеет права казнить
плохого министра?
Ишнайю, народ только радовался? Я сегодня же отрублю ему голову!
человек три часа совещался с Наном: они сговорились за счет блага народа!
Арестуйте его!
эти люди для ссор", - пронеслось в его голове.
голову Нану, то через месяц народ отрубит ее вам.
это особый чиновник, приставленный к лампе в виде стеклянного солнца,
наполняемого маслом, выпустил лампу из рук: солнце разбилось и потухло, и
масло вытекло безобразной лужей.
столько гадостей, сколько Нан не сказал за всю жизнь", - печально подумал
государь. Повернулся и тихо пошел из зала. В раскрытых дверях на галерею
томился рыжий варвар. Сапоги его были в грязи, и он не решался войти.
Государь брезгливо скосил на сапоги глаза и спросил:
пролепетал:
читает в префектуре свой доклад.
городскую префектуру, и туда же явились разные люди, иные - от цехов, а
иные - поэты в душе. Эти люди тоже называли себя представителями народа,
но, по правде говоря, их никто не выбирал, а они сами пришли.
Совет во дворце оказался Злым Советом.
между варварами и горожанами до вопросов о бесах, выпущенных Арфаррой на
улицы города. Иные из бесов было пойманы и повешены для проверки, но после
повешения они оказались людьми. Сразу стало ясно, что Арфарра
изменническим образом подослал этих людей, чтобы спровоцировать народ к их
повешению.
Сертаков Виталий
Маккарти Кормак
Доставалов Александр
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Плотников Александр