Мой славный пан! Зачем нам лишние свары?! Я даже не прошу вас сложить
оружие - на здоровье, носите, ведь пан сам оружие, хоть с железом,
хоть без... Послушайте старого жида, знающего жизнь: езжайте с нами
по-доброму! И панночку возьмите, иначе плакать сотнику Логину по дочке
кровавыми слезами! Что скажете, мой славный пан?
я нанялся на службу к госпоже Ирине, а долг...
другим, обжигающим язык хуже красного перца.
бороды.
прощу великодушно простить меня и - командуйте вашим людям! Я жду.
"Через мой труп!" - и я спляшу от радости фрэйлехс, будто на свадьбе
родной дочери! Но ведь старому жиду мерещится: вы уже раньше имели
счастье наняться на службу? Не вам ли было поручено доставить к вашему
князю некоего младенца? не вам ли давалась для того виза через Рубеж?
или я таки не прав?!
одной, простите, задницей в двух седлах... не шляхетно, да и не
удобно, скажем прямо!..
Иосифа; и я опять не успел уловить изменение его внешнего света - а
свет внутренний у него был такой же, как у любого Заклятого.
попусту. Вот мои предложения, раз уж нам обоим было суждено остаться в
живых: вы вместе с панной сотниковой сдаетесь на милость пана
Мацапуры-Коло-жанского, моего господина. Местные дела вас не касаются.
По приезде к пану Станиславу я приложу все усилия, дабы вы и панна
Ярина не потерпели ущерба. Что скажете?
Но случилось непредвиденное, то, о чем я успел подзабыть: дрожь сфир.
аспект Скрытой Мудрости успел одеться в Глас Великий, почив на белом
огне, - еще миг, и энергия Приговора стала бы явной. Странно: не один
я заметил это. Пан Юдка весь напрягся, разом забыв о герое Рио с его
смешным мечом, а сам герой покачнулся и до крови закусил губу. Взгляд
Рио слепо шарил по лицам парней с шаблями, мимоходом скользнул по
рыжебородому, и дальше, дальше - лошади, тела на снегу, тела, тела...
Взгляд остановился, закаменел - и полыхнул изнутри неизъяснимой мукой.
в голосе героя, мальчишеское отчаяние, некогда заставившее
откликнуться Рубежи. - Я согласен! Я на все согласен! Только спасите
его! Или нет... я сам! сам!
ему дорогу (захоти Юдка задержать героя... нет, не захотел), и вскоре
рухнул на колени возле дальнего тела в сером знакомом жупане.
откликнуться суматошным карканьем. - Не умирай, будь ты проклят!
К'Рамоль, где ты?! Где ты?!
первенец моей Ярины - чумак Гринь. Которого я однажды не убил только
ради его матери. Это над ним сейчас смерчем закручивались сфиры,
колебля Древо от самого основания, это над ним, над умирающим парнем,
сейчас пылал белый огонь, изливаясь в порталы Великим Гласом; это его
рана, его беспамятство вырвало меня из медальона и бросило на поиски
вожделенного.
пущенная героем! Благословенна трижды, ибо сейчас чумак умрет от
выстрела Рио, и будет нарушен Запрет, и смерть сойдет в мир не с
клинка, но с рук Заклятого! Я стану прежним! Я...
огненной купели. Крик то и дело срывался подростковой фистулой, и
сердюки неловко крестились, пятясь назад.
добейте!.. Я ждал, ощущая, как мало-помалу пробуждается нижний
треугольник, как эхо колеблемых порталов входит в меня живительным
ознобом. Сейчас! Сейчас...
старый жид еще поторгуется...
Покровы резко спали с Иегуды бен-Иосифа, обнажив сияние внешнего
света, - и вода слов щедро пролилась под корни Древа, унимая биение
сумасшедшего пульса.
сухим: "Вот, Я вкладываю в вас дух, и оживете!" Именем Ав, чье число
семьдесят два, и именем Саг, чье число шестьдесят три, и еще именами
Ма и Бан, чьи гематрии составляют сорок пять и пятьдесят два...
хрип родился из его горла; "Живи!.. живи..." - шептал Рио, стоя над
чумаком на коленях и дико поводя глазами, будто отец - над телом
умирающего сына.
споткнешься, и окажется дорога твоя верна... ибо Хесед - рука правая,
а Гевура - рука левая, Малхут - уста, и Бина - сердце; и стезя мира
Ацилут - это орошение Древа, его ростков и ветвей, и оно возрастает от
этого...
былого.
полосатую накидку с кистями, и время от времени прихлебывает из
щербатой чашки. Губы его мокрые.
выставить этого шелудивого пса на посмешище!
Торы при всех возвестил, что в день смерти рав Элиши возьмет в рот
песнь вместо плача, а в сердце ликование вместо горя! Ну и что? Даже
если все вокруг кивали, трясли бородами и твердили, что еретик-Чужой
забыл Святого, благословен Он, - ну и что?! Даже если было сказано во
всеуслышанье меж народом Исраэля, что рав Элиша нарушает двести сорок
восемь заповедей "да" по числу мышц Адама, и нарушает триста
шестьдесят пять заповедей "нет" по числу сухожилий Адама, и плюет
слюной на святость празднования шаббата - что с того, я тебя
спрашиваю?! Разве это повод устраивать посмешище из тех, кто и без
твоих потуг смешон в своем гневе?! Я молчу.
хрюкал, прикусив свой раздвоенный язык, подобно свинье, и испражнялся
кошерными колбасами.
мне ничего не должен, дитя блуда случая с нарушением; и ты не ученик
мне!
рассказал птице: почему она летает? Не научил летать, ибо птица
рождена для полета, но объяснил: почему?! Ты - рыба, которая однажды
приплыла к тростнику, чтобы тростник объяснил рыбе: почему она
плавает?! Ты - умеющий, захотевший знать! Ты - внешний свет,
захотевший обладать светом внутренним! Ты - духовный потомок Азы и
Азеля, строптивых Малахов, пришедших к людям в одеждах людского мира,
бравших в жены дочерей наших и за это до Судного Дня прикованных
железной цепью в горах без названия! Понял?
со своей циновки. Ты летаешь, сидя здесь, летаешь, мучаясь со своими
дряхлыми полупарализованными ногами, и когда я предлагаю тебе их
вылечить, ты ругаешь меня ругательствами погонщика мулов. Я так не
умею.
с мокрой улыбкой. - Если ты научишься ругаться, как погонщики мулов,
Древо Сфирот завянет на корню.
человек, но мне слышно, как шепчутся озерные каппы за двадцать Рубежей
Перумов Ник
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Конюшевский Владислав
Корнев Павел