Чтение 54–й страницы книги ~Прорицатель~

Индии возникнут всяческие осложнения. Пусть старики еще раз прогуляются на
край ойкумены. Как бы замечательно они ни воевали, мне такие солдаты не
нужны.

- Значит Эвдим тоже умрет? - спросил Дотим.

- Конечно. - Антигон величественно сложил руки на груди. - Он предает
всех и вся. Он не должен остаться в живых.

- Ты, я вижу, убежден, что смерть - лучшее лекарство. Чем же мы
заслужили твою милость? - устало поинтересовался Дотим.

- Я стараюсь не чинить вреда тем, кто хранит верность... Если,
конечно, они не опасны. И тем более, если они нужны мне. Как нужны вы.

- Что с семьей стратега? - быстро спросил Калхас.

- Ни волоса не упало с их голов, - так же быстро ответил Антигон. -
Иероним о них позаботится. Он же устроит и похороны Эвмена. Я еще раз
предлагаю вам встретиться с ним.

- Ни в коем случае! - воскликнул наемник.

- Нет, не стоит, - негромко сказал Калхас. - Пусть... Пусть все идет
как идет. Лучше всего, чтобы он вообще не знал о нас.

- Хорошо, - коротко промолвил Антигон. - Я понял, что вы согласны.

Аркадяне в знак подтверждения склонили головы.

- Может быть вы хотите еды? Вина? Женщин? - широко заулыбался
Фригиец.

Дотим презрительно скривился.

- Оставь это для мальчишек. Верни наше оружие и приготовь лошадей. Мы
сделаем это сейчас.

- Ладно. - Фригиец заговорщически прищурился. - Я распоряжусь обо
всем. Отправлю вместе с вами Тевтама. Он узнает, что вы должны убить
Антигена. Я прикажу ему, чтобы он проверил, когда все будет кончено.
Остальное будет делом вашего оружия... Делайте что хотите - хоть режьте их
на части.

Некоторое время Фригиец молча смотрел на аркадян - словно запоминая
их лица.

- Ну что же, до свидания, друзья Эвмена!

- Не "до свидания", а прощай! - прошипел Дотим.

Калхас помялся, но потом почти забытое чувство тяжелой пустоты под
ребрами заставило его произнести:

- Может быть мне это мнится, а может - подсказывают боги. Считай это,
Антигон, советом, и не моим - подсказкой богов. Бойся пыли. Она погубила
Эвмена. Она когда-нибудь погубит и тебя.

- Лучше хоть что-то, чем совсем ничего, - бодрился Дотим и с вызовом
поглядывал на Тевтама. Тот отвечал обычным своим туповато-равнодушным
взором.

"Интересно, предчувствует он что-либо, или нет?" - думал Калхас. -
"Неужели люди так бесчувственны к шагам приближающейся судьбы?" Судя по
поведению македонянина, его не волновало ничего.

А ведь должно было бы. Аркадянам вернули оружие. Калхас с
удовольствием ощущал тяжесть прицепленного к поясу меча, его рука лежала
на рукояти широкого ножа Тиридата. Правда, добрый десяток фессалийцев
окружал их и не позволял даже думать о бегстве до того... до тех пор, пока
они не сделают свою работу. Будет ли она тяжелой? Ни одного аргираспида не
сопровождало Тевтама. Только он, аркадяне и фессалийцы. Нет, дело тяжким
не будет. Калхас поймал себя на том, что он с отвращением думает об
убийствах, которые они сейчас должны будут совершить. Однако воспоминание
об Эвмене, о Тиридате, о Филиппе, о попусту проливших кровь "царских
юношах" позволило ему быстро справиться с отвращением. Он покосился на
Дотима. Тот, похоже, никаким отвращением не мучился. Лицо его напоминало
морду голодного зверя, почуявшего кровь.

Антигена содержали в его же собственной палатке. Только внушительный
караул из тарентинцев, расположившийся рядом с палаткой, показывал, что ее
хозяин под стражей.

Командир фессалийцев вполголоса поговорил с начальником караула, а
затем знаком предложил аркадянам подойти ближе.

- Только не надо сильно шуметь, - сказал он.

В отличие от шатра Фригийца здесь царил полумрак. Калхас узнал
треножник, узнал ложе и столик, которые видел еще в Тарсе. Небольшая
человеческая фигура, укрытая плащом, свернулась клубочком на ложе и не
сдвинулась с места даже когда аркадяне вошли внутрь. Дотим пожал плечами,
вытащил из ножен меч и кольнул лежащего пониже пояса.

- А-ой! - человек подпрыгнул, безумно завертелся на месте, потом
остановился, увидев Калхаса и глаза его постепенно обрели осмысленность: -
Прорицатель!..

Изможденный, посеревший старик. Но это, несомненно, был Антиген.
Только необычайно испуганный, измотанный страхом. Он сделал быстрое
движение - теперь между ним и аркадянами было ложе. Потом слегка
наклонился вперед и выставил перед собой руки - получилось что-то среднее
между мольбой и борцовской стойкой. В шатре действительно не было оружия.
На краю ложа лежала тонкая бронзовая пилка для ногтей, но пастух никогда
не видел, чтобы ею пользовались не по назначению. Он немного расслабился.
Фригиец не обманул, Антиген был полностью беззащитен.

- Убери меч! - почти завизжал старик, глядя на Дотима. - Убери сейчас
же!

- С каких это пор ты стал бояться смерти? - язвительно произнес
наемник.

- Смерти? Вы пришли... чтобы угрожать мне смертью? - Антиген присел
еще ниже. - За что? Кто прислал вас?

- Эвмен, - коротко ответил Дотим.

- Эвмен?? - от ужаса лицо Антигена вытянулось. - Он же мертв. Он же
сегодня...

- Ага! - торжествующе воскликнул наемник. - Ты знаешь! Тем лучше!

Дотим, нахмурившись, сделал шаг к Антигену.

- Стой! Подожди! Это охранники. Они сказали! Калхас! - умоляюще
повернулся к пастуху аргираспид. - Умоляю, останови его! Неужели ты не
помнишь?..

Спасаясь от Дотима Антиген перескочил через ложе и схватил
предсказателя за руку. Речь его стала быстрой, старика колотила дрожь, по
дряблой коже на висках тек пот.

- Ведь это ты спас меня в Танафе! Зачем? Только для того, чтобы убить
сейчас? Это несправедливо. Боги не допустят этого. Я добыл тебе жену. Я
мог забрать ее себе, но оставил для тебя. Я сделал тебя человеком, близким
стратегу. Неужели после этого ты дашь меня убить? Одумайся, прошу...
Зверь! - завопил он, когда Дотим занес меч, и укрылся за спину пастуха. -
Что тебе этот зверь?

- Отойди, Калхас, - нетерпеливо буркнул наемник.

К своему удивлению прорицатель колебался. Он испытывал не ненависть,
а жалость, смешанную с брезгливостью. Всего, чего угодно, ожидал пастух,
но только не такого поведения аргираспида.

- Калхас, останови его! - умолял ветеран. - Ты не понимаешь, что все
это на руку Антигону! Он хочет, чтобы мой гарнизон открыл ворота в Сузах.
Но я не дам ему золота! Не дам, не дам! Пусть сломает зубы о Сузы - там на
несколько лет пищи, внутри источник, сокровища глубоко под землей. Не
достанет! - неожиданно голос аргираспида стал плаксивым. - Он угрожает,
что сожжет меня в деревянной скрыне. Варвар! Думает, что испугает! Все
равно не дамся!

- Долго это будет продолжаться? - устало спросил Дотим. - Чего мы
ждем?

- Да, хорошо, - встряхнулся пастух.

Он с силой вырвал руку у Антигена и оттолкнул того к стене шатра.

- Ты мог остановить македонян. И я тебя просил об этом.

- Нет, не мог бы. Уже не мог бы! - аргираспид метнулся в сторону и
опять укрылся за ложем.

- Мог бы. Даже я, наверное, мог. Иначе зачем ты собирался меня убить?

- Нет, нет! - кричал Антиген. - Я не хотел тебя убивать! Лишь
оглушить. Только оглушить!

- Чушь, - Калхас отвернулся. - Дотим, давай.

Пастух спиной ощущал, как наемник сделал шаг, занес меч. Но вместо
удара он услышал странный кашляющий плач.

Обернувшись, потрясенный Калхас замер. Антиген успел схватить пилку
для ногтей и вонзил ее в живот наемника. Дотим выронил меч - тот медленно,
неправдоподобно медленно упал вниз. Почти тут же македонянин дернул пилку
вверх. Плач сменился хрипом. Дотим неестественно всплеснул руками, ноги
его разъехались и аркадянин - так же медленно, как и меч, - повалился на
спину.

Только теперь Калхас заставил себя действовать. Он прыгнул вперед и
ударом кулака опрокинул Антигена. Затем, все не веря случившемуся,
склонился над наемником. В глазах Дотима еще теплился светлячок жизни.

- Терпи, терпи, - дрожащим голосом пробормотал пастух. - Сейчас я
отправлю к Фригийцу, сейчас приведут лекарей...

- Уже? - обращаясь в пустоту прошепелявил Дотим. - Пусть Калхас
возьмет пояс. Пояс... - наемник втянул щеки и лицо его перекосила гримаса
смертной боли. - Пояс...

Серая тьма залила глаза Калхаса. Где-то в темени билось сердце, а
руки онемели - он даже не чувствовал их. Вот только кто-то был рядом,
кто-то мешал его скорби, говорил нечто странное, гадкое, глупое.

- И хорошо, и хорошо, - утирая с губ кровь весело причитал Антиген. -
Он должен был умереть. Фригиец будет доволен, клянусь Зевсом. Он меня
испытывал, испытывал. - Безумный взгляд македонянина остановился на
прорицателе. - Нет, его хранят боги. Его нельзя, не получится. Но
Одноухий... это хорошо! Не сожжет меня Фригиец. Зачем меня сжигать? Зачем
ему золото? У него столько золота!..