он раскрывал свое подлинное "я", и отблеск душевной красоты оживлял его
лицо. Аннета смотрела на него пристально, с чувством, совсем не похожим
на прежнее приветливое безразличие.
будни, когда выдавались свободные часы. Предлогом для посещений Жюльену
служили книги, которые он давал читать Аннете, объясняя ей то, в чем ей
трудно было разобраться. Марку он делал довольно дорогие подарки, но вы-
бирал их неудачно, и его маленький враг ничуть не был за них благодарен,
- Марк находил, что эти игрушки слишком детские и унижают его досто-
инство. Однако ничто не могло поколебать великодушия и щедрости Жюльена,
который твердо решил не замечать того, что его смущало. Так одинокие лю-
ди, которые раньше недоверчиво сторонились всех, с той минуты, как они
кого-нибудь полюбили и отрешились от своего недоверия, уже не способны и
не хотят ни в чем разбираться: они отдаются всей душой. Жюльен, изощря-
ясь в самообмане, приукрашивал и толковал так, как ему было выгодно, те
впечатления, которые он уносил с собой после каждой встречи с Аннетой, -
все, что она говорила, все, что ее окружало (при этом он бессознательно
приукрашал и себя!). Невнимательность Аннеты, ее рассеянные реплики, да-
же ее молчаливость, когда ей бывало с ним скучно, - все делало ее в гла-
зах Жюльена еще более желанной и трогательней. И, открывая в ней все но-
вые и новые черты, он дополнял созданный им образ Аннеты. Он варьировал
его десятки раз, и, хотя портрет уже почти совсем не был похож на перво-
начальный, Жюльен оставался верен своей любви: он готов был менять свой
идеал столько раз, сколько раз менялся в его глазах облик любимой женщи-
ны.
шила, потом тронула: Аннета была ему благодарна за нее, даже очень бла-
годарна ("Самый красивый мужчина на свете может дать только то, что име-
ет... Спасибо тебе, мой милый Жюльен!.. "), но потом она стала ее слегка
тревожить. Аннета честно предостерегала себя, что не следует допускать,
чтобы Жюльен вступил на этот опасный путь... Но ему это доставляло
столько радости, а ей не было неприятно!.. Аннета была чутка к нежности,
живо и охотно откликалась на нее. Даже, пожалуй, слишком охотно. Она это
сознавала. Любовь и восхищение, которые она читала в глазах Жюльена, бы-
ли для нее как ласка, которую ей хотелось ощущать снова и снова... Да,
она понимала, что, пожалуй, это не совсем хорошо с ее стороны. Но это
так естественно! Ей было трудно лишить себя этой радости. Нужно было
сделать некоторое усилие - и она его сделала, но ничего у нее не вышло.
Все, что она говорила для того, чтобы отдалить от себя Жюльена (вправду
ли она говорила то, что нужно?), только еще больше привязывало его к
ней. Она решила, что это судьба и против судьбы не пойдешь... Она смея-
лась над собой, а Жюльен с беспокойством спрашивал себя, не над ним ли
она смеется...
безраздельно тебе преданного? Ведь это счастье скрашивает и твою жизнь.
И какой от него вред? Чем оно опасно, если она совершенно спокойна, вла-
деет собой и хочет только добра, только добра другому человеку?
варно прокрадывается в сердце, часто бывает гордое и радостное сознание,
что ты нужен другому человеку. Такое чувство особенно легко покоряет
сердце настоящей женщины, ибо оно удовлетворяет, во-первых, ее потреб-
ность делать добро (это она признает), во-вторых, ее тщеславие (это она
отрицает). Оно настолько сильно, что женщина с благородным сердцем часто
избирает не того, кто ей мил, но может обойтись без нее, а того, кто лю-
бим ею меньше, но нуждается в опеке, И разве не в этом сущность мате-
ринства? Ах, если бы взрослый сын всю жизнь оставался ее маленьким птен-
чиком!.. Женщина с материнским сердцем, - Аннета была именно такой, -
любит наделять мужчину, чья любовь взывает к ней, воображаемыми досто-
инствами, которых у него нет. Она инстинктивно старается замечать только
то хорошее, что есть в нем. У Жюльена было много достоинств, и Аннета
радовалась, видя, как исчезает его робость и раскрывается подлинная ду-
ша, умиленно счастливая, как счастлив бывает выздоравливающий. Она твер-
дила себе, что этого человека до сих пор никто не понимал, даже родная
мать, о которой он постоянно говорил и к которой она уже начинала его
ревновать. Да и сам он, бедный, не знал себя!.. Кто бы мог подумать, что
под этой шершавой оболочкой скрывается такая нежность, такая тонкость
чувств!.. (Аннета преувеличивала.) Ему нужна вера в других, вера в себя,
а ее нет. Ему нужно, чтобы кто-то в него поверил, тогда придет и вера в
себя. Ну хорошо, она, Аннета, в него верит! Она верила в Жюльена потому,
что Жюльену это было необходимо. И в конце концов это стало нужно и
ей... Жюльен расцветал на глазах, как цветок в лучах солнца. А быть для
другого солнцем - приятно... "Расцветай, сердце!.." О чьем сердце она
говорила - о сердце Жюльена или о своем? Она и сама уже этого не знала.
Ибо она тоже расцветала от сознания, что делает счастливым Жюльена. Ду-
ша, богатая любовью, умирает, если не может питать собой голодных... От-
давать! Вечно отдавать всю себя!..
ять. Жюльен уже не скрывал своей страсти. И Аннета поздновато спохвати-
лась, что и ей грозит опасность...
лала попытку защищаться: решила не принимать всерьез чувств Жюльена. Но
она уже не верила себе, а ее тактика сделала Жюльена настойчивее, и
признания его становились все более пылкими.
только добрым другом...
еще живо помнила пережитые страдания и предчувствовала новые муки. Она и
призывала любовь и гнала ее прочь. Она жаждала ее - и бежала от нее. Она
была искренна, когда противилась Жюльену, а в глубине сердца хотела,
чтобы он сломил ее сопротивление...
развязку.
Он был славный малый, хотя и грубоватый, но прямодушный и не лишенный
других душевных качеств. Аннета его ценила, а Леопольд относился к ней с
несколько даже преувеличенным уважением. С первых же дней знакомства он
видел в Аннете существо иной породы, чем он сам и Сильвия, и робел перед
нею. Тем более был он благодарен Аннете за ее дружеское расположение. В
дни его ухаживания за Сильвией Аннета была его союзницей. Она не раз
приходила к нему на помощь, когда его невеста, уверенная в своей власти,
злоупотребляла ею и начинала над ним насмехаться. Да и теперь еще Аннета
незаметным образом играла роль посредницы, когда между супругами бывали
недоразумения или когда Сильвия от скуки изводила мужа неожиданными кап-
ризами, причудами и взбалмошными выходками. В таких случаях Леопольд,
ничего не понимая, шел к Аннете поверять свои горести, и она брала на
себя миссию образумить Сильвию. Во время этих бесед Леопольд рассказывал
свояченице о себе многое такое, чего он жене не говорил. Сильвии это бы-
ло известно, и она подшучивала над Аннетой, а та принимала ее шутки бла-
годушно и весело. Отношения между этими тремя людьми были самые искрен-
ние и простые. Леопольд никогда не выражал недовольства тем, что сестра
жены и ее мальчик, который часто очень мешал взрослым, занимали такое
место в его доме. Он даже считал, что Сильвия недостаточно помогает
сестре, восторгался мужеством Аннеты и баловал ее сына. Аннета знала от
Сильвии о таком отношении к ней Леопольда и была ему за это благодарна.
щих, а в особенности для ее мужа. Частые ссоры отталкивали Леопольда от
жены. Сильвия вовсе не хотела от него избавиться. Все дело было в том,
что ее сильно тяготила беременность. Она нисколько не берегла себя и не
хотела ничего менять в своем образе жизни. Но от этого ей становилось
еще хуже. Долгие месяцы беременности проходили у нее совсем не так, как
у Аннеты: для той они были нескончаемой грезой, тихим блаженством, кото-
рое слишком скоро кончилось. Сильвия же не способна была предаваться
мечтам. Она стала раздражительна, не желала отказываться от своих обя-
занностей, прав, удовольствий. В конце концов сильное нервное переутом-
ление расстроило ее здоровье и, естественно, отразилось на характере.
Когда человек мучается, у него является потребность мучить других.
Сильвия мучилась, страдала, и ее возмущало, что муж не страдает вместе с
ней. Она старалась этого добиться: изводила его злобными и вздорными
придирками, постоянными сменами настроения и даже - вот так неожидан-
ность! - ревнивою влюбленностью, которая, однако, не мешала ей постоянно
осыпать его попреками. Бывали дни, когда Леопольд просто терялся и не
знал, что делать.
нимался к ней наверх, чтобы излить душу. Терпеливо выслушав его, она
всегда умела его утешить и развеселить, так что он сам часто смеялся над
своими маленькими неприятностями. Эти беседы создавали между ними сообщ-
ничество, как между людьми, связанными только им известными тайнами. И в
присутствии Сильвии они иногда лукаво переглядывались. Оба были честны и
потому ничуть не остерегались возникшей между ними близости, хотя и не-
винной, но небезопасной. Аннета находила удовольствие в этом дружеском
поддразнивании и невинном кокетстве, не видя в нем ничего рискованного.
А Леопольду только того и надо было - он давно испытывал на себе обаяние
силы и жизнерадостности, исходившее от Аннеты. Она же в то время была
вся поглощена открытием, что Жюльен ее любит; эта любовь сладко волнова-
ла ее, и весь остальной мир был для нее словно в тумане. Когда после
встречи с Жюльеном она слушала Леопольда и даже что-то ему отвечала,
улыбка ее предназначалась Жюльену. А Леопольд, конечно, этого не мог
знать.
Посняков Андрей
Трубников Александр
Прозоров Александр
Березин Федор
Грабб Джеф
Шилова Юлия