Чтение 54–й страницы книги ~Поиски вымышленного царства~

Вельзевула" [є115]. И он даже не дает себе труда пояснить, почему ему милее
степные "варвары", обращенные в ислам, нежели степняки, уже 200 лет
исповедующие христианскую веру! Нет, легче понять корыстолюбие венецианцев
и вероломство тамплиеров, чем чванство цивилизованного европейца, для
которого все находящееся восточнее Вислы - дикость и убожество. Однако
именно эта концепция, принятая активную часть средневекового рыцарства и
купечества начиная с XIII в. Это было глубокое заблуждение, но оно сыграло
решающую роль в событиях, которые произошли во второй половине XIII в.

Второе непредвиденное осложнение возникло в Грузии. До 1256 г. эта страна
считалась улусом Золотой Орды, а по смерти Бату перешла в ведение ильхана
Хулагу. Население Грузии выросло до 5 млн. человек [є116], т.е. почти
сравнялось с населением тогдашней Руси. Раны, нанесенные мусульманскими
тюрками Джалял ад-дина, были забыты.

Монголы считали грузин своими естественными союзниками и поэтому не лишили
их самоуправления. В Тбилиси сидели одновременно два грузинских царя Давида
(Давид Нарин и Улу Давид - малый и большой), причем Улу Давид был женат на
монгольской княжне. От Грузии требовались только уплата налогов (сами
монголы тоже платили подушную подать) и участие в войне с мусульманами,
исконными врагами Грузии. И вот в 1259 г. грузины восстали!

Сделали они это крайне непродуманно. Сначала восстал Давид Нарин, но, не
добившись успеха, бросил страну в жертву врагам и удрал в имеретинские
горные замки. Затем восстал Улу Давид, потерпел поражение и тоже сбежал,
покинув свой народ на расправу. В 1262 г. он вернулся, вымолил прощение,
чем восстановилось исходное положение. Царские безумства стоили Грузии
много крови, а для христианского дела оказались трагичными, так как
монголы, вместо того чтобы опереться на грузинские войска, истратили свои
резервы на разгром их в тот момент, когда в Палестине был дорог каждый
человек. Выиграли от такого стечения обстоятельств только воинственные
мамлюки.

КИТ-БУКА-НОЙОН

Осенью 1259 г., в разгар сирийской кампании, Хулагу-хан получил извещение о
кончине своего брата, верховного хана Мун-кэ. В Монгольской империи
междуцарствие всегда вело к остановке всех дел и требовало личного
присутствия Чингисидов на курилтае. Кроме того, Хулагу не ладил с Берке,
мусульманином и врагом несторианской церкви. Поэтому ильхан срочно вернулся
в Иран, оставив в Палестине только 20 тыс. воинов, которыми командовал
Кит-Бука-нойон. И тогда началось!

Жюльен, граф Сидона, без повода и предупреждения напал на монгольский
патруль. В числе убитых оказался племянник Кит-Буки. Разъяренные монголы
разгромили Сидон, а крестоносцы протрубили на весь мир о монгольской
свирепости.

26 июля 1260 г. мамлюкский авангард вышел из Египта без обозов, на рысях
миновал Синайскую пустыню, уничтожил малочисленный монгольский заслон у
Газы, а затем вступил на землю франков и под стенами Акры получил
необходимое войску продовольствие. Там мамлюки отдохнули,
перегруппировались и через территорию Иерусалимского королевства вышли в
Галилею, в тыл монгольской армии. При Айн-Джалуде 3 сентября 1260 г.
монгольско-армянское войско было разбито, а сам Кит-Бука попал в плен. Этот
последний, подлинный паладин креста, вел себя предельно мужественно. Он не
просил пощады, но обвинил победоносного Куттуза в убийстве законного
султана, противопоставив преступлениям мамлюков монгольскую верность. Тут
ему немедля отрубили голову.

Куттуз ознаменовал свой триумфальный въезд в Дамаск расправой над жившими
там христианами. Хулагу попытался оказать помощь союзникам и бросил на
Сирию новую армию, которая взяла было Алеппо, но через несколько дней, 10
декабря 1260 г., была разбита мамлюками при Хомсе и откатилась за Евфрат.
Эту победу одержал новый мамлюкский султан, Бейбарс, только что зарезавший
своего лучшего друга и соратника Куттуза в октябре того же, богатого
событиями 1260 г. Победитель Кит-Буки пережил своего пленника всего на два
месяца.

Дальнейшие события развивались так, как катится лавина, которую можно
столкнуть или не столкнуть, но нельзя остановить. Предав монголов и армян,
которым они не давали перейти в контрнаступление до конца 1263 г.,
крестоносцы остались наедине с мамлюками. Агония Иерусалимского королевства
длилась 31 год, до 18 мая 1291 г., когда последние крестоносцы покинули
сирийский берег. Но последствия содеянного им потянулись в прекрасную
Францию, где тамплиеры стали жертвой лукавства тех. кого они искренне
считали своими лучшими друзьями, - французского короля и римского папы.

С 1307 по 1313 г. длился жуткий процесс тамплиеров, обвиненных в поклонении
Бафомету, поругании святынь и множестве других грехов, в которых они
виновными себя не хотели признавать. Но вспоминали ли они в промежутках
между пытками, прикованные к стенам французских застенков, что именно
благодаря их ордену, деяниям их предшественников было уничтожено
христианское население Сирии, убиты врагами пришедшие к ним на помощь
союзники и благодаря этому всему навсегда потеряна цель крестовых походов -
Святая земля. Но если даже эти мысли не приходили им в голову, то логика
событий была такова, чтобы враги друзей своих шли на костер, приготовленный
для них их же делами.

Не менее трагичным стало положение монголов в Иране. Идея основания
христианского царства на Ближнем Востоке была утрачена, так как населенные
христианами земли попали в руки врага. Одновременно Бейбарс завел сношения
со своими соплеменниками в Золотой Орде и склонил на свою сторону
Берке-хана. Между Хулагу и Берке давно назревала вражда из-за разных
культурно-политических ориентаций. Еще около 1256 г., когда начался желтый
крестовый поход. Берке воскликнул: "Мы возвели Мункэ-хана на престол, а чем
он нам воздаст за это? Тем, что отплачивает нам злом против наших друзей,
нарушает наши договоры... и домогается владений халифа, моего союзника... В
этом есть нечто гнусное" [є117]. А убийство племянника и казнь жены брата
Берке гнусным не считал.

Однако согласно монгольской Ясе золотоордынские части сражались в войсках
ильхана во время похода на Багдад и Дамаск. Но после поражения Кит-Буки
Берке послал своим командирам предписание покинуть армию Хулагу и, если не
удастся вернуться домой, уходить в Египет. Так те и поступили, умножив
войска мамлюков (1261 г.) [є118]. После этого война Золотой Орды и Ирана
стала вопросом времени. Очевидно, не случайно в том же году Берке учредил
православную епископию в Сарае. Друг мамлюков и враг несториан искал опоры
в православной церкви и на Руси [є119].

По существу, в 1261 г. закончился пятый акт трагедии царства пресвитера
Иоанна, но у нее был эпилог, который развернулся на Дальнем Востоке. Теперь
местом действия будет залитый кровью Китай и озаренная солнцем монгольская
степь в годы до и после смерти Мункэ.

ВОЙНА В КИТАЕ

В 1253 г. Хубилай обошел империю Сун с запада. Он провел войско из Шэньси в
Сычуань и покорил находившееся на юге Китая самостоятельное царство
Наньчжао. В отличие от Хулагу Хубилай запретил убивать жителей сдавшейся
ему столицы и тем закрепил монгольскую власть в Сычуани [є120]. Это было
настолько необычно, что Мункэ вызвал Хубилая к себе для объяснений [є121] и
командование южной армией перешло к Урян-хадаю, сыну славного Субэтэя,
который подчинил тибетские и бирманские племена, а в 1257 г. взял Ханой и
вышел в тыл империи Сун.

Но, несмотря на множество отдельных успехов, окончательная победа монголам
не давалась. Поэтому в сентябре 1258 г. Мункэ снова созвал курилгай и
принял командование в Китае на себя. С новой специально набранной армией он
вступил в Сычуань и начал планомерную осаду китайских крепостей, т.е.
опорных пунктов противника. Многие из них были взяты, но город Хэчжоу
устоял, а развивавшаяся среди монголов эпидемия дизентерии заставила их
оттянуть войска.

Под стенами Хэчжоу 11 августа 1259 г. скончался сам великий монгольский
хан, оставив в наследство своему брату Хубилаю, наступавшему в это же время
на Китай с севера, огромную по монгольским масштабам армию и отряд
Урян-хадая, усиленный ополчениями, набранными среди покоренных бирманцев и
аннамитов. Монголы в этой армии составляли абсолютное меньшинство, но
порядки были монгольские, и верность хану гарантировалась тем, что
дезертировать в Китае было равносильно мучительному самоубийству. Благодаря
такому стечению обстоятельств Хубилай стал самым сильным из всех
монгольских принцев.

Покойный хан был "степенен, решителен, говорил мало, не любил пиршества, о
себе говаривал, что он следует примеру своих предков. Он имел страсть к
звериной охоте и до безумия верил волхвам и ворожеям. При каждом
предприятии призывал их к себе и ни единого дня без них не был" [є122].
Зато ревностным христианином был его младший брат Ариг-буга, утверждавший
публично, что "Мессия - Бог". Умный и сдержанный Хубилай до поры не