- Как же надо было сделать?
- Надо было убить.
- Вам жаль, что я его не убил?
- Мне ничего не жаль. Я думал, вы хотели убить в самом деле. Не знаете,
чего ищете.
- Ищу бремени, - засмеялся Ставрогин.
- Не хотели сами крови, зачем ему давали убивать?
- Если б я не вызвал его, он бы убил меня так, без дуэли.
- Не ваше дело. Может, и не убил бы.
- А только прибил?
- Не ваше дело. Несите бремя. А то нет заслуги.
- Наплевать на вашу заслугу, я ни у кого не ищу ее!
- Я думал ищете, - ужасно хладнокровно заключил Кириллов.
Въехали во двор дома.
- Хотите ко мне? - предложил Николай Всеволодович.
- Нет, я дома, прощайте. - Он встал с лошади и взял свой ящик подмышку.
- По крайней мере, вы-то на меня не сердитесь? - протянул ему руку
Ставрогин.
- Нисколько! - воротился Кириллов, чтобы пожать руку; - если мне легко
бремя, потому что от природы, то может быть вам труднее бремя, потому что
такая природа. Очень нечего стыдиться, а только немного.
- Я знаю, что я ничтожный характер, но я не лезу и в сильные.
- И не лезьте; вы не сильный человек. Приходите пить чай.
Николай Всеволодович вошел к себе сильно смущенный.
IV.
Он тотчас же узнал от Алексея Егоровича, что Варвара Петровна, весьма
довольная выездом Николая Всеволодовича - первым выездом после восьми дней
болезни - верхом на прогулку, велела заложить карету и отправилась одна,
"по примеру прежних дней, подышать чистым воздухом, ибо восемь дней как уже
забыли, что означает дышать чистым воздухом".
- Одна поехала или с Дарьей Павловной? - быстрым вопросом перебил старика
Николай Всеволодович и крепка нахмурился, услышав, что Дарья Павловна
"отказались по нездоровью сопутствовать и находятся теперь в своих
комнатах".
- Слушай, старик, -проговорил он, как бы вдруг решаясь, - стереги ее
сегодня весь день и если заметишь, что она идет ко мне, тотчас же останови
и передай ей, что несколько дней, по крайней мере, я ее принять не могу...
что я так ее сам прошу... а когда придет время, сам позову, - слышишь?
- Передам-с, - проговорил Алексей Егорович с тоской в голосе, опустив глаза
вниз.
- Не раньше однако же, как если ясно увидишь, что она ко мне идет сама.
- Не извольте беспокоиться, ошибки не будет. Через меня до сих пор и
происходили посещения; всегда к содействию моему обращались.
- Знаю. Однако же не раньше, как если сама пойдет. Принеси мне чаю, если
можешь скорее.
Только что старик вышел, как почти в ту же минуту отворилась та же дверь и
на пороге показалась Дарья Павловна. Взгляд ее был спокоен, но лицо
бледное.
- Откуда вы? - воскликнул Ставрогин.
- Я стояла тут же и ждала, когда он выйдет, чтобы к вам войти. Я слышала, о
чем вы ему наказывали, а когда он сейчас вышел, я спряталась направо за
выступ, и он меня не заметил.
- Я давно хотел прервать с вами, Даша... пока... это время. Я вас не мог
принять нынче ночью, несмотря на вашу записку. Я хотел вам сам написать, но
я писать не умею, - прибавил он с досадой, даже как будто с гадливостью.
- Я сама думала, что надо прервать. Варвара Петровна слишком подозревает о
наших сношениях.
- Ну и пусть ее.
- Не надо, чтоб она беспокоилась. Итак, теперь до конца?
- Вы вс¬ еще непременно ждете конца?
- Да, я уверена.
- На свете ничего не кончается.
- Тут будет конец. Тогда кликните меня, я приду. Теперь прощайте.
- А какой будет конец? - усмехнулся Николай Всеволодович.
- Вы не ранены и... не пролили крови? - спросила она, не отвечая на вопрос
о конце.
- Было глупо; я не убил никого, не беспокойтесь. Впрочем вы обо всем
услышите сегодня же ото всех. Я нездоров немного.
- Я уйду. Объявления о браке сегодня не будет? - прибавила она с
нерешимостью.
- Сегодня не будет; завтра не будет; после завтра, не знаю, может быть все
помрем и тем лучше. Оставьте меня, оставьте меня, наконец.
- Вы не погубите другую... безумную?
- Безумных не погублю, ни той, ни другой, но разумную, кажется, погублю: я
так подл и гадок, Даша, что, кажется, вас в самом деле кликну "в последний
конец", как вы говорите, а вы, несмотря на ваш разум, придете. Зачем вы
сами себя губите?
- Я знаю, что в конце концов с вами останусь одна я и... жду того.
- А если я в конце концов вас не кликну и убегу от вас?
- Этого быть не может, вы кликнете.
- Тут много ко мне презрения.
- Вы знаете, что не одного презрения.
- Стало быть, презренье вс¬-таки есть?
- Я не так выразилась. Бог свидетель, я чрезвычайно желала бы, чтобы вы
никогда во мне не нуждались.
- Одна фраза стоит другой. Я тоже желал бы вас не губить.
- Никогда, ничем вы меня не можете погубить, и сами это знаете лучше всех,
- быстро и с твердостью проговорила Дарья Павловна. - Если не к вам, то я
пойду в сестры милосердия, в сиделки, ходить за больными, или в книгоноши,
Евангелие продавать. Я так решила. Я не могу быть ничьею женой; я не могу
жить и в таких домах, как этот. Я не того хочу... Вы вс¬ знаете.
- Нет, я никогда не мог узнать, чего вы хотите; мне кажется, что вы
интересуетесь мною как иные устарелые сиделки интересуются почему-либо
одним каким-нибудь больным сравнительно пред прочими, или еще лучше как
иные богомольные старушонки, шатающиеся по похоронам, предпочитают иные
Эриксон Стивен
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Куликов Роман
Шилова Юлия
Прозоров Александр