уклониться от ответа. Я позволил по отношению к тебе большую вольность,
Лауден. Я с самого начала обманывал тебя, и теперь краснею, признаваясь
в этом. А ты, не успев вернуться, сразу задал мне тот самый вопрос, ко-
торого я больше всего боялся. Почему мы так скоро обанкротились? Твое
острое деловое чутье тебя не обмануло. Это-то и мучает меня и чуть не
убило сегодня утром, когда Мэйми обошлась с тобой так сурово, а моя со-
весть все время твердила мне: "Это ты виноват!"
мне взять сил, чтобы посмотреть тебе прямо в лицо, после того, как я так
подло тебя обманул. Я играл на бирже, - добавил он шепотом.
имело значение! Разве ты не понимаешь, что мы все равно были обречены?
Впрочем, меня интересует совсем другое: я хочу точно знать свое положе-
ние. На это есть важные причины. Чист ли я? Существует ли документ, что
мои кредиторы удовлетворены, и каким числом он помечен? Ты и представить
себе не можешь, что от этого зависит!
об этом сказать?
жалобно глядя на меня.
говоришь?
что мне оставалось делать? Положение было безнадежным. Судебный исполни-
тель... - как всегда, эти слова застряли у него в горле, и он оборвал
фразу. - Пошли всякие разговоры, репортеры уже взялись за меня, начались
неприятности из-за мексиканских акций, и меня охватила такая паника, что
я, наверное, потерял голову. А тебя не было, и я не устоял перед искуше-
нием.
ватил мучительный страх: что он сделал? Как он недостаточно считался со
мной в мое отсутствие?
больше выносить эту неизвестность!
стороны... Я официально заявил, что ты никакой мой не компаньон, а прос-
то разорившийся художник, что к денежным делам и счетам я тебя почти не
допускал. Я сказал, что никак тебе не мог объяснить, чье имущество -
чье. Мне пришлось так сказать, потому что некоторые записи в счетных
книгах...
чем ты меня обвинил.
официально оформлен как мой компаньон, и я заявил, что ты просто мой
клерк, а компаньоном я тебя называл, только чтобы польстить твоему само-
любию. И поэтому я записал тебя кредите ром - за твое жалованье и за
деньги, которые ты мне одолжил. Ну, и...
дя перед ним на стол послание мистера Грегга, - а потом зови сюда свою
жену, выбрось к черту эту дрянь, - тут я схватил холодную баранину и
швырнул ее в камин, - и пойдемте ужинать с шампанским. Правда, я уже ел,
но в такой вечер я готов отужинать хоть десять раз. Да читай же письмо,
плаксивый осел! Не думай - я не сошел с ума. Идите-ка сюда, Мэйми! -
крикнул я, открывая дверь спальни. - Давайте мириться и расцелуйте как
следует вашего мужа. А после ужина отправимся куда-нибудь танцевать, и я
буду вальсировать с вами до зари.
дем в Вейпор-Велли или в Монтерей, - ответил я. - Мэйми, идите перео-
деньтесь, а ты, Джим, садись и пиши Франклину Доджу прощальное письмо.
Мэйми, вы оказались правы, дорогая моя, - я все это время был богат, но
только сам об атом не знал.
ветру". Мы разорились и снова разбогатели, мы поссорились и помирились,
и теперь оставалось только поблагодарить бога и открыть новую страницу
книги жизни. Не могу сказать, чтобы Мэйми полностью вернула мне свое до-
верие, да я этого и не заслужил, ведь действительно я о многом умалчивал
больше, чем положено другу и компаньону. Но она держалась безупречно, и
всю неделю, которую я провел с ними, ни она, ни Джим ни о чем меня не
расспрашивали. Мы поехали в Калистогу: ходили слухи, что там начинается
бурная распродажа земельных участков, и Джим заявил мне, что ему будет
приятно наблюдать деловую горячку, - так Наполеон на Святой Елене разв-
лекался, читая военные труды. Сам он уже ни к чему не стремится, с фи-
нансовой деятельностью покончено, и он мечтает теперь о небольшой
усадьбе в холмах, о кукурузном поле, двух-трех коровах и спокойном ожи-
дании старости под зеленой сенью лесов.
гии не больше, чем в замазке.
за разговором с издателем местной газеты, и он признался, что подумыва-
ет, не купить ли ему типографию газеты.
- а если здесь начнется строительство, то сделка окажется очень выгод-
ной.
совершили длинную прогулку по земельному участку, который он решил при-
обрести, а шестой был весь занят оформлением покупки. К Джиму уже успела
вернуться вся его прошлая самоуверенность и энергия. В глазах его заго-
релся прежний боевой огонь, голос снова стал звучным и твердым. На
седьмое утро мы официально оформили свои отношения как компаньоны - ина-
че Джим не соглашался брать мои деньги, - и вот, вновь связав себя, а
вернее, свой кошелек с деловой карьерой неугомонного Джима, я вернулся
один в Сан-Франциско, где поселился в отеле "Палас".
лицо, его своеобразная речь живо вызвали в моей памяти дни, еще такие
недавние и уже так далеко ушедшие в прошлое. Мне казалось, что сквозь
музыку оркестра и позвякиванье посуды я слышу песню пенного прибоя и
крики чаек на острове Мидуэй. Ссадины на наших руках еще не зажили, а мы
сидели в роскошном зале ресторана, ели устриц и пили замороженное шам-
панское.
их с теперешним.
завопит: "Восемь склянок!" - и - все исчезнет.
слава богу.
тящий по ветру" еще жарится на сковороде, а повара, если не ошибаюсь,
зовут Бэллерс. Он пробовал кое-что у меня выведать еще в день нашего
прибытия. Потрепанный человечек в судейской одежде. Я его сразу узнал по
вашему описанию. Я позволил ему расспрашивать меня, пока не понял, к че-
му он клонит. Он знает многое, чего мы не знаем, большую часть того, что
мы знаем, а об остальном догадывается. Кому-то вскоре придется плохо.
щен во многое, он виделся с Диксоном, он знал об исчезновении команды и
должен был что-то заподозрить. А такой человек, как он, не мог не попы-
таться извлечь выгоду из своих подозрений.
ваться, Бэллерс уже явился ко мне. Из любопытства я решил с ним погово-
рить, и он после довольно туманного вступления прямо предложил взять его
в долю.
задать вам вопрос: вы что, ездили на Мидуэй для поправки здоровья?
к вам, если бы у меня не было на то серьезного основания. Навязчивость
чужда моей натуре, но мы с вами, сэр, преследуем одну и ту же цель, и
если мы объединим наши усилия, то я отдам в ваше распоряжение мое знание
законов и мой значительный опыт в деликатных переговорах, подобных этим.
Если вы не согласитесь, вы найдете во мне... - он запнулся, - весьма
опасного соперника - к моему величайшему сожалению, разумеется.
тут же сменился прежней приторной вкрадчивостью. - Уверяю вас, сэр, я
пришел как друг. И мне кажется, вы недооцениваете того, что мне извест-
но. С вашего разрешения я докажу вам, что хорошо знаю, какие убытки вы
Семенова Мария
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Куликов Роман