бы утверждать, чего в нем было больше - беспокойства или страха.
попал песок. Звуки ее пугали. Она боялась, как бы с Дэнфортом не
случился удар. Он очень странно себя вел в последнее время.
угодно! Иди, куда угодно! Только оставь меня в покое!
постучать, но передумала. Она уже не была уверена в том, что желает
знать, чем занимается за закрытой дверью Дэнфорт. Она не была уверена
в том, что вообще хочет, чтобы он эту дверь открыл.
Миртл пошла к машине. Поехала в загородную пекарню и взяла там
полдюжины ватрушек, глазированных по ее заказу медом, и кокосовые
орехи в шоколаде для Дэнфорта. Миртл надеялась, что конфеты помогут
ему расслабиться. Они всегда помогали расслабиться ему.
То, что она там увидела, заставило ее ударить резко по тормозам. Если
бы в этот момент кто-нибудь за ней ехал, не избежать аварии,
уже снова подняты, а табличка на двери, без всякого сомнения,
провозглашала: ОТКРЫТО.
свойственной ей манере: в безделии.
смотрела на улицу. Алан, перед тем как отправиться на дежурство,
звонил, рассказал, что заходил в Нужные Вещи и не застал мистер Гонта,
спросил, как она себя чувствует и не нужно ли ей что-нибудь. Она
ответила, что чувствует себя хорошо, что ей абсолютно ничего не нужно,
спасибо. Оба заявления были ложью; чувствовала она себя неважно и
нужно ей было многое. Прежде всего, лекарство от артрита.
подойти к любимому мужчине и сказать: Алан, я скрывала правду о том,
что произошло со мной в годы, проведенные вне Касл Рок, я лгала тебе о
том, что в действительности произошло с моим сыном. Теперь я хочу
перед тобой извиниться и рассказать все, как есть.
Труднее становилось, когда надо было смотреть любимому в глаза или
когда пыталась подобрать ключ, который откроет сердце, не разорвав его
в клочки, болезненные кровоточащие клочки.
время заполонили жизнь. Как ты себя чувствуешь сегодня, Полли?
Прекрасно, Алан. Прекрасно.
тот самый момент: она скорее желала, чтобы начали донимать. Боль, как
бы ужасна она ни была сама по себе, не столь мучительна, как ожидание
ее.
почти вибрацию. Вокруг суставов образовались горячие кольца и в
основании большого пальца тоже. Покалывание медленно, кругами
подбиралось к основаниям ногтей. У нее уже дважды было подобное, и она
знала, что это значит. Приближалось то, что тетя Бетти, страдавшая той
же болезнью, называла тяжелым приступом. "Когда мои руки начинают
дергаться, как от электрического разряда, я понимаю, что пора
задраивать люки". - говорила тетя Бетти. Вот теперь Полли пыталась
задраить свои люки, но без особых видов на успех.
перебрасывались футбольным мячом. Тот что справа - младший Лоис - дал
неожиданный пас. Мяч крутанулся в воздухе и опустился на газон перед
домом Полли. Мальчик увидел, что она смотрит на них, и помахал рукой,
отправившись за мячом. Полли подняла руку, чтобы махнуть в ответ... и
ощутила пронзительную боль, как будто угли в камине вспыхнули,
подзадоренные неожиданным порывом ветра. Боль почти сразу утихла,
оставив после себя лишь знакомое покалывание. Это покалывание казалось
ей похожим на трепет воздуха перед грозой.
вот ложь по поводу Келтона, которую она сообщила Алану... совсем
другое дело. И не то, чтобы она считала, будто правда такая страшная,
шокирующая. Не надеялась она и на то, что Алан ей поверил или, во
всяком случае, не подозревал ее во лжи. Конечно, не поверил и,
конечно, подозревал, думала она, я видела это по его глазам. Так что
же тебе мешает, Полли. Что?
лекарства, к которым она все больше и больше привыкала - оба эти
обстоятельства имели свойство все самое ясное и понятное превращать в
труднопреодолимые преграды. Кроме того, существовали еще
обстоятельства: боль, которой страдал сам Алан... и откровенность, с
которой он ею делился. Без доли сомнения он посвятил в свои
переживания Полли.
жизни Энни и Тодда, приобрели уродливую, неестественную форму,
окруженную и сдобренную неприятными, иногда пугающими, и уж наверняка
отрицательными эмоциями, но он все равно поделился ими. Он сделал это,
пытаясь выяснить, не известно ли ей о психическом состоянии Энни
чего-то такого, чего не знает он сам... но вторая причина, по которой
он открылся, состояла в его характере: в неумении и нежелании держать
камень на душе. Она боялась, как он отреагирует, если узнает, что
подобная откровенность ей чужда, не свойственна, что ее душа так же,
как руки, подернута преждевременной изморозью. Она поерзала в кресле.
существует таких отговорок, чтобы этого не сделать, не существует
оправдания лжи прежде всего. Таких, предположим, как если бы я убила
своего сына...
кресле. Потом поискала глазами мальчиков с футбольным мячом, но они
уже ушли. Полли откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
забеременевшей после ночной любовной схватки, не первой и не
последней, кто в результате жестоко поссорился со своими родителями и
другими близкими родственниками. Они требовали, чтобы она вышла замуж
за Поля "Дюка" Шайена, парня, который стал виновником ее интересного
положения. Она отвечала, что не вышла бы замуж за Дюка, если бы даже
он оставался на земле последним и единственным мужчиной. Это была
правда, но еще одна правда та, которую ей не позволяла в открытую
признать собственная гордость, состояла в том, что Дюк и сам не желал
на ней жениться. Одна из ее ближайших подруг сообщила, что он с
нетерпением ждет момента и лихорадочно готовится к нему, когда по
достижении восемнадцатилетнего возраста сможет пойти служить в военно-
морской флот... что должно было случиться не позднее, чем через шесть
недель.
этим заявлением разрушил последний узкий мосток между дочерью и собой.
- Он вполне годился для того, чтобы тебя трахнуть и никуда не годится,
чтобы жениться, так я понял.
Если она не выйдет замуж за этого парня, сказала Лоррейн Чалмерс своим
спокойным, уверенным тоном, который еще с детства выводил Полли из
себя, тогда им придется отослать ее к тете Сэйре в Миннесоту. Она
сможет оставаться в Сейн Клауд до тех пор, пока не родится ребенок, а
потом отдать его в приют или кому-нибудь на усыновление.
Все из-за знаменитой тети Эвелин. Боитесь, что она узнает о моем грехе
и лишит наследства. Все дело в деньгах. Вам наплевать на меня. Вам до
меня как до лам...
Последнюю дощечку моста между собой и дочерью она сломала, влепив
Полли пощечину.
она долго и остановилась только, прибыв в Денвер, где и оставалась,
устроившись на работу, пока не родила в бесплатной благотворительной
больнице, которую пациенты называли Штопкой. Она собиралась отдать
ребенка в приемник, но что-то - может быть особое чувство, возникшее,
когда нянечка принесла ребенка для кормления и вложила ей в руки
теплый сверток - заставило ее передумать.
Собственное решение оставить ребенка напугало Полли, потому что она
всегда считала себя практичной, разумной девушкой, но ничто из того,
что произошло в последнее время к этому образу не подходило.
Во-первых, эта практичная разумная девушка забеременела, не надев
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман