вносящее смысл в мировой процесс, - человек пассивное орудие космических
сил, бесконечных миров и должен служебно отдаться распыляющему космическому
ветру. Церковь, а вслед за ней и наука заперли на ключ тайны космоса,
воспретили всякий подход к ним. В серьезном оккультизме тайны космоса
начинают раскрываться, развивается ясновидение иных планов бытия. Оккультизм
познает тайну космоса, но без тайны Бога и тайны Христа, без Логоса, без
изначального осмысливания. Христианский оккультист Штейнер видит самого
Христа лишь опрокинутым в космос, в космическом сложении и разложении, как
космический агент, а не Христа в самом себе, в Божественной Троице. Это - не
религиозное отношение к Христу, а эволюционно-познавательное. Штейнер как
будто бы видит Христа в химии и не видит Его в Боге. Бог далеко в
оккультизме, еще дальше, чем в церковном христианстве. Бесконечная эволюция
никогда не доведет до Бога. Непосредственного откровения Бога в душе нет.
Странствование души начинается без Бога, без религиозного откровения смысла.
Нет религиозного критерия, нет "во имя". Есть вооружение, человеку дают
латы, шлем и щит, но неизвестно, во имя чего и кого идти в поход и
сражаться, нет ни Христа, ни Девы Марии, ни гроба Господня, ни даже
прекрасной дамы. Через Христа-Искупителя прекращается натуралистическая
эволюция душ во тьме, закон Кармы отменяется даровой благодатью любви. В
оккультизме же душа все еще остается неискупленной, странствование ее -
безблагодатным и бессветным. Точно оккультный путь существует для пасынков
Божьих, не любимых Богом. И нет конца темным коридорам и темным лестницам. В
этом есть ужас дурной бесконечности мировых эволюций. Оккультизм знает лишь
потенциальную, математическую бесконечность и не хочет знать актуальную
бесконечность, в которой все уже дано, дан изначально Бог. Но велико
значение оккультизма в обращении к познанию тайн космоса, в утверждении
спонтанности человека.
та же опасность отрицания творчества. Задача жизни как бы сводится к
усвоению древней мудрости. Задача жизни не столько творческая, сколько
педагогическая. Несколько тысяч лет тому назад посвященные, стоящие на
высших ступенях, знали высшую мудрость. И современный человек на высших
ступенях может знать не больше, даже, скорее, меньше, так как нет уже ныне в
мире таких мудрых. Древняя мудрость - предел стремления для нынешнего
человека. В мире не может быть нового откровения, не может быть эпохи,
превышающей все достижения древней мудрости и древних мудрецов. Само
христианство делается понятным лишь в свете мудрости Индии. Вечная мудрость
дана раз навсегда, и посвященный, мудрый к ней так же приобщался три тысячи
лет тому назад, как приобщается и ныне. Творческого прироста мудрости в мире
нет. Эту форму оккультического сознания, популяризируемого в теософическом
учении, нужно признать религиозно реакционной, обращенной назад и враждебной
творчеству. Для этого сознания дело жизни есть усвоение, а не творчество,
пассивное восприятие раз навсегда данного в древности. Противоположно иное
сознание, допускающее откровение мудрости, неведомой мудрости древней,
превышающей все, что открывалось в былые мировые эпохи. Возможно новое
откровение, новая мировая эпоха. Подлинного антропологического откровения не
было еще в древней мудрости. Антропологическое откровение есть чаяние новой,
грядущей мировой эпохи. Задача жизни - не педагогическая, не усвоительная, а
творческая, обращенная вперед. Оккультизм, обращенный исключительно к
древней мудрости, хочет безопасного дерзновения, пассивно-усвоительного
творчества. Но антропологическое откровение не может быть обезопашено. В
оккультизме обычно преобладает мистическая категория священства над
мистической категорией пророчества. Сама идея посвящения производна от
священства. Оккультизм есть как бы особая форма священства в тварности.
Оккультизм всегда направлен на тварный мир, на тварность, а не на
Бога-Творца, не на божественный мир. Строго говоря, оккультизм лежит вне
религиозного откровения и вне религиозной благодати. Оккультизм целиком
пребывает в сфере отношений человека к человеку и человека к природе. В этой
тварной сфере устанавливает оккультизм свою традицию священства. Ныне нельзя
уже отрицать сферу оккультного в познании и оккультного в действии, в
отношениях людей и в отношении к природе. Но оккультное не затрагивает
высшей мистики мировых эпох откровения. Оккультизм неизбежно должен
возродиться у грани перехода к творческой мировой эпохе как познание тайн
поколебавшегося в своей физической устойчивости космоса. Но роль его
двойственна. Оккультное познание может быть необходимо в момент потрясения
физического плана бытия. Но оккультизм может оказаться враждебным всякому
творчеству человека. Тут необходимы религиозные критерии. Наиболее,
по-видимому, благоприятен человеку и его творческому началу оккультизм
Штейнера, который признает новую мировую эпоху.
неопытное в этих делах современное сознание смешивает магическое и
мистическое. Мистика - духовна. Мистика есть богообщение. Магия - почти
материалистична, она целиком относится к астральному плану. Магия -
природообщение. Мистика - в сфере свободы. Магия - еще в сфере
необходимости. Магия есть действие над природой и власть над природой через
познание тайн природы. И магия имеет глубокое родство с естествознанием и
техникой. Магия и была панестествознанием и пантехникой, единым ключом ко
всем природным тайнам212. Естествознание и техника забыли свое
происхождение: они магического происхождения. Естественные науки с их
прикладной практикой, подобно магии, жаждут власти над природой. Современная
наука, подобно магии, жаждет добыть философский камень и приготовлять
золото, добыть жизненный эликсир и продлить им жизнь и мн<огое>, мн<огое>
другое. Корыстную жажду овладения природой и добытия из нее того, что даст
силу человеку, современная наука получила в наследие от темной магии. Вся
психология естественной науки и естественной техники родственна темной
магии. И ужас, который испытывает современный человек от колдовской власти
над ним мертвого механизма природы, есть кара за корыстно-магическое
отношение к природе. Старая магия незаметно переродилась в современную
технику и выпустила огромные магические силы, значение которых неясно
современному сознанию213.
природу214. Умер великий Пан. Природа должна была быть закована для дела
искупления. Ибо духи природы властвовали над человеком и повергли природу в
хаотическое состояние. Всякая магия, основанная всегда на общении с духами
природы, была признана христианским сознанием черной, все духи природы -
демонами. Черная магия порождена христианским сознанием, которое имело
мировую миссию временно заковать духов природы и прекратить с ними общение.
Маги средневековья пытались вступить в общение с природными духами и добыть
с их помощью могущество. Церковное сознание признавало магов черными и
всякую магию черной, ибо всякое общение с духами природы должно было быть
прекращено в христианскую эпоху искупления. И праведно клеймило
церковно-христианское сознание магию как рабство у природной необходимости,
как заколдованность. Природная необходимость, мистически не преодоленная,
носит характер магически-колдовской. Темная магия оставляет человека
заколдованным в природной необходимости и хочет дать ему власть и силу, не
освободив его. Если христианство совсем прекратило общение с духами природы,
то темная магия продолжала общение с духами природы, поставив себе корыстную
задачу властвования над ними, но оставаясь в их колдовской власти. Для
темной магии природный мир остается навеки заколдованным. Маг жаждет
могущества в заколдованном мире, но бессилен расколдовать его.
временно закован и мстил тем, что являлся людям в обличье темных природных
духов. Потом природа окончательно была механизирована и предстала человеку в
обличье мертвом и бездушном. Пан еще глубже ушел в скрытые недра природы.
Мертвый и бездушный механизм природы был хорошо изучен наукой и техникой
практически использован. Над живой, населенной демонами природой не могло
быть у человека такой научной и технической власти. Наука и техника - детища
христианского освобождения от устрашавшей власти демонов природы. Но
конечной задачей христианства не могло быть умерщвление великого Пана
природы и механизирование природы. Христианство таит в себе могучие силы
возрождения Пана и нового одухотворения природы. Духи природы вернутся к
нам, природа вновь будет живой. Но духи эти не будут уже страшить человека и
властвовать над ним, как хаос. Будет восстановлена космическая иерархия, и
человек займет свое царственное место в живой природе. Человек будет
властвовать над иерархией природных духов не путем корыстного разъединения,
а путем любовного соединения. Магия тем и отличается от науки и техники, что
для нее природа всегда одухотворена и что она вступает в общение не с
механическими силами, а с природными духами, будь то демоны или духи
светлые. Когда вернется великий Пан и природа вновь оживет для христианского
мира, тогда неизбежно возродится и магия. Наука и техника переродятся в
магию, будут познавать живую природу и вступят в практическое общение с
духами природы. Магия станет светлой.
техники в сторону магическую. Внутри самой науки происходит глубокий кризис.
Механическое мировоззрение как идеал науки расшатано и надломлено. Сама
наука отказывается видеть в природе лишь мертвый механизм. Силы технические
перестают считать столь нейтральными и безопасными в их механичности и
безжизненности. Природа неприметно начинает оживать для современного
человека. Человек жаждет возврата великого Пана. Но когда Пан вернется,
отношение к природе переродится - оно не будет уже научно-техническим в том
смысле, который принят был в XIX веке, работавшем над мертвым механизмом
природы. Нужно будет прислушиваться к жизни природы, интуитивно-любовно в
нее вникать. Корыстная темная магия хотя и признавала духов природы, но была
отчуждена от жизни природы, хотела внешней над ней власти и не сильна была
творить в природе. Светлая магия грядущей мировой эпохи, для которой оживет
природа, будет творческим общением человека с природой, властью человека над
природой через соединение в любви. Скрытые, оккультные силы человека,
потенциально всегда ему присущие, но подавленные грехом, должны раскрыться,
выявиться и направиться на творчество в природе. Тогда видно будет, что
человек может иметь магическую власть над природой, а не только
Максимов Альберт
Якубенко Николай
Громыко Ольга
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Витковский Евгений