никакого второго смысла в этом движении, никакого, ни малейшего; как ни
копай себя, ничего другого не сыщешь.
острую и как бы желанную неприязнь к Лучникову. Никогда ни о чем ее не
спрашивал, думала она вдруг эту новую для себя мысль со смесью жалости к
себе и злости к нему. Никогда не спрашивал о ее прошлом, о ее родителях,
например, о ее спорте, о детях, даже о Саше, который вполне может быть его
собственным сыном. Трахает ее только да отшучивается, ни одного серьезного
слова, и так -- всегда, он -- никогда... Употребляя в уме эти
окончательные слова, Таня понимала, что если говорить о прошлом, то они
несправедливы -- он спрашивал ее раньше о разном, это сейчас он ее
ни о чем не спрашивает.
друзья? Как они просто и легко все эти делишки свои делают, все делают
такое, от чего у нормальных людей голова бы закружилась? Супермены и главный
среди них супер -- Андрей. Этот вообще чувствует себя непогрешимым, никогда
ни в чем не сомневается, вроде не боится ничего, вроде и не думает ни
минуты, что вокруг него плетут сети все эти так называемые разведки, что они
слушают, быть может, каждое его слово и фотографируют, быть может, каждое
движение, что они и любимую, может быть, к нему в постель подложили, что,
может быть, даже вон тот вертолетик голубой, сливающийся с небом, каждый
день таскающий мимо башни "Курьера" рекламу какого-то дурацкого мыла
"Алфузов -- а11 fusion", фотографирует какой-нибудь дикой оптикой все
предметы в вигваме, все эти дурацкие бумажки на "деске", то есть на столе
письменном, даже, может быть, и резинку, которую он сегодня утром так
небрежно отбросил после употребления на кафель возле ванны, а ванна-то висит
над головами; во всей этой "хавире" ни одной стенки, только какие-то
сдвигающиеся и раздвигающиеся экраны, во всех этих кнопках сам черт не
разберется, придет же фантазия поселиться в таком чудище, лишь бы поразить
мир злодейством, ну и типы, ну и показушники!
этого даже некоторое удовлетворение, Таня докурила сигарету, показала кукиш
невинному мыльному вертолетику и отправилась за покупками.
на время примиряли с жизнью. Сверхъизобилие гастрономических аркад "Елисеев
-- Фошон"; легчайшее умиротворяющее движение с милейшим проволочным
картингом мимо стен, уставленных ярчайшими упаковками всевозможнейших яств,
начиная от ветчин полусотни сортов через немыслимые по свежести и остроте
"дары моря" и кончая гавайским орехом "макадамия", а скорее всего только
начиная им; движение под тихую и весьма приятнейшую музыку; Татьяна готова
была тут ходить бесконечно. У любой московской хозяйки в этих аркадах, без
всякого сомнения, случился бы обморок, о хозяйках периферийных страшно и
подумать.
состояния в капиталистических "жральнях" давно пройденный этап. Раньше, в
доандреевской жизни, супермаркеты эти восхищали, но раздражали
недоступностью. Попробуй купи, к примеру, креветочный коктейль, если он
стоит столько же, сколько тенниска "Лакост". Сейчас эти прогулки для нее --
полный кайф! О деньгах просто не думаешь, даже, собственно говоря, их и нет
у тебя вовсе. Протягиваешь кассирше, которая издали уже тебе улыбается,
пластмассовую карточку "Симфи-карда" с какой-то перфорацией, та сует эту
карточку в какой-то компьютер, и все дела! Оставляешь покупки и переходишь
через улицу в кафе "Аничков Мост" волновать собирающихся там на аперитив
крымских (или, как здесь говорят, русских) офицеров. Рядом помещался Главный
штаб "форсиз", и офицеры, галантнейшие и ловкие джентльмены, совсем вроде бы
нетронутые процветающим на Острове гомосексуализмом, любили собираться
здесь. Покупки свои ты находишь уже дома -- доставлены "коллбоем", то есть
посыльным.
этой всегда несло "Шанелью No 5" -- и сказала на своем немыслимом яки,
который Таня начинала уже понимать.
может.
по-свойски, очень уж по-свойски, слишком по-свойски.
яки, мэм...
Таня, конечно, связала утренний звонок с этим ожидающим ее в кафе
неизвестным френдом; скорее всего Востоков, может быть, кто-то и из "наших",
из "Фильмоэкспорта" или из ИПУ... Никак она не предполагала, однако, увидеть
в углу под фотографией одного из коней Клодта самого полковника Сергеева.
костюм, рубашка в мелкую полосочку, одноцветный галстук, дорогие очки.
Спокойно, явно чувствуя себя в своей тарелке, читал "Геральд", причем
колонку биржевых индексов, а рядом на столе лежали "Курьер" и "Фигаро",
дымилась тонкая голландская сигарка, стакан "кампари" со льдом и лимоном
завершал картину наслаждающегося тишиной и покоем (Тане показалось, что
Сергеев именно наслаждается) господина. Час аперитивов еще не начался,
офицеров пока в кафе не было и только в дальнем от Сергеева углу нежно
гугукались друг с другом живописный могучий негр и пухленький блондинчик.
Кажется, оба были художниками, один американец, другой немец, и справляли на
Острове что-то вроде медового месяца.
Просто подумал, что нужно сначала перед этой встречей как бы напомнить о
себе, как бы психологически тебя подготовить...
кофе-бразиль. Дружески улыбнулся и исчез.
Главштаб.
своего Торонто.
атташе-кейс с не оторванным еще ярлычком "Т\УА, рейс такой-то, Торонто --
Симфи".
чуть понизил голос, хотя эта предосторожность была вроде бы излишней для
господина, говорящего на чистом русском языке, который любит посиживать в
кафе "Аничков Мост", прилетая из своего Торонто.
нападения на тебя Иг-Игнатьева некоторые ребята предлагали даже решительные
меры против этого ублюдка... Хорошо, что Востоков вел тебя в эту
ночь. Молодец, отличная интуиция у парня. Успел предупредить Чернока, и тот
послал свою спецгруппу. -- Сергеев явно щеголял своей осведомленностью.
звонил, а не своим осваговцам?
задрожали какие-то тайные струночки. -- Ведь он же у вас бывает. Ведь он же
тоже из "одноклассников".
в этот момент от нее к нему перешла какая-то важная информация.
ядовитый тон. Он, извини меня, не совсем как-то уместен, особенно здесь, за
рубежом.
только прибавилось.
-- Настоящие земляки. Да, мне нужна от тебя кое-какая информация. В
интересах общего дела.
-- Поверь мне, Таня, прошу, поверь. Конечно, у меня есть и другое дело,
глупо было бы это от тебя скрывать, ведь ты же не дура -- ох, какая не
дурочка! -- но в отношении Андрея наше дело, Таня, клянусь тебе, общее.
появился металлический звучок. -- Или ты поверила мне?
хозяина "Аничкова Моста" принести еще рюмочку.
Сергеев как бы не замечал его. Он говорил спокойно, без всякой опаски.
Они собираются все чаще и чаще. Какое у них настроение? Что они планируют?
Новосильцев и Андрей собираются выступить, психи проклятые.
дни они только и талдычат о своих "питерах", "феррари", "мазаратти", а
Новосильцев готовит, вообразите, "Жигули". Только и слышишь -- цилиндры,
клапана, тормоза, топливо...
угрожающим тоном. -- Вспомни-ка получше, а перед этим и о себе получше
подумай.