телефону?
во мне больше ничего нет?
так трепаться?
Хермоза-Бич. Тупые безразличные рожи. Смерть на пляже. Просто отключись,
дыши глубже, носи сандалии и делай вид, что мир прекрасен.
с острым соусом и облизала его. Потом макнула еще раз. Она совсем
наклонилась над плошкой. Сосульки ее волос лезли мне в глаза. Она вс
макала палец в соус и облизывала его.
Меня от тебя тошнит. Перестань.
принесли еду, и Сара склонилась и набросилась на нее, как животное, -
совсем как Лидия, бывало. Мы доели, вышли наружу, и она села в фургон и
укатила в свой полезный для здоровья ресторан, а я забрался в фольксваген
и двинул в сторону Плайя-дель-Рэй. Мне подробнейше вс объяснили.
Объяснения были запутанными, но я следовал инструкции и продвигался без
хлопот. Это почти разочаровывало, поскольку казалось, что когда из
повседневной жизни уберешь напряг и безумие, опираться больше как бы и не
на что.
выглядывала. Я вылез из фолька и хорошенько убедился, что обе дверцы
заперты, поскольку страховка у меня уже выдохлась.
меня видеть. Нормально-то это нормально, но именно такие вещи не дают
писателю закончить работу.
2-3 раза ездил на бега, вышел по нулям. Написал неприличный рассказ для
секс-журнальчика, 10 или 12 стихов, дрочил и звонил Саре и Дебре каждую
ночь. Как-то вечером я позвонил Кэсси, и ответил мне мужчина. Прощай,
Кэсси.
того, как расстанешься с одной женщиной, встречаешь другую. Я должен был
дегустировать женщин, чтобы познать их на самом деле, пробраться внутрь. В
уме у себя я мог изобретать мужчин, поскольку сам таким был, но женщин
олитературить почти невозможно, не узнав их сначала как следует. Поэтому я
изучал их, как только мог, и обнаруживал внутри человеческие существа.
Писательство забывалось.
встреча не завершалась. Писательство же было лишь осадком. Только для
того, чтобы чувствовать себя как можно реальнее, мужчине женщина не нужна,
но нескольких узнать никогда не повредит. Затем, когда роман скисает,
мужик поймет, каково быть истинно одиноким и спятившим, - а через это
позн.ет, с чем ему, в конечном итоге, предстоит столкнуться, когда
настанет его собственный конец.
заколка, забытая на комоде; то, как они говорят: Пойду пописяю...; ленты в
волосах; когда идешь с ними по бульвару в полвторого дня - просто два
человека, шагающие вместе; долгие ночи с выпивкой и сигаретами,
разговорами; споры; мысли о самоубийстве; когда ешь вместе и тебе хорошо;
шутки, смех ни с того ни с сего; ощущение чуда в воздухе; когда вместе в
машине на стоянке; когда сравниваешь прошлые любови в 3 часа ночи; когда
тебе говорят, что ты храпишь, а ты слышишь, как храпит она; матери,
дочери, сыновья, кошки, собаки; иногда смерть, а иногда - развод, но
всегда продолжаешь, всегда доводишь до конца; читаешь газету один в
бутербродной, и тебя тошнит от того, что она сейчас замужем за дантистом с
коэффициентом интеллекта 95; ипподромы, парки, пикники в парках; даже
тюрьмы; ее скучные друзья, твои скучные друзья; ты пьешь, она танцует; ты
флиртуешь, она флиртует; ее колеса, твои поебки на стороне, а она делает
то же самое; когда спишь вместе....
выбирать. Быть над добром и злом - в теории-то оно ничего, но чтобы жить
дальше, выбирать все-таки нужно: одни добрее, другие просто-напросто
больше заинтересованы в тебе, а иногда необходимы внешне красивые, а
внутри холодные - ради одного лишь кровавого, говенного оттяга, как в
кровавом, говенном кино. Те, что добрее, лучше трахаются, на самом деле, а
побыв с ними некоторое время, находишь, что они прекрасны, поскольку они и
так прекрасны. Я подумал о Саре - вот в ней как раз это что-то и есть.
Если б только не этот Драйер Баба, с проклятым знаком СТОП в руках.
встречались еще дважды, один раз - у нее, другой - у меня. Витало острое
предчувствие веселья. Она была странна, но не похожа на других и
изобретательна; там было счастье... если не считать постели... оно
полыхало... но Драйер Баба удерживал нас порознь. Я проигрывал битву Богу.
Авеню Фонтан, У Тетушки Бесси. Тамошние приказчики омерзительны - молодые
черные парни и молодые белые парни, с высокоразвитым интеллектом,
превратившимся в высокоразвитый снобизм. Гарцуют по магазину, игнорируя и
оскорбляя покупателей. Женщины, работающие там, тяжелы, сонны, носят
обширные свободные кофты и никнут головами будто от какого-то сонного
стыда. А покупатели - серенькие веники - терпят оскорбления и приходят за
добавкой. Приказчики со мной связываться побоялись, посему им было
позволено прожить еще один день....
пчелиной секреции - мозгов множества пчел, высосанных иглой из их
коллективных ульев. У меня с собой была плетеная корзинка, и в ней рядом с
пчелиными выделениями лежали палочки для еды, морская соль, пара
померанцев (органических), пара яблок (органических), и немного
подсолнечных семечек.
ней говорила - как, мол, хочется, да не по карману.
сариного дня рождения и вечера памяти Ветеранов постарался. Хорошая она
все-таки женщина.
есть, как она к нему относилась - дескать, надо сберечь для хорошего
человека. Дело не в том, что я хороший человек, просто ее очевидный класс
хорошо бы смотрелся рядом с моим очевидным классом, когда мы бы сидели за
столиком парижского кафе, когда я, наконец, стал бы знаменитым. Она
обаятельна, спокойно интеллектуальна, и самое лучшее - в золоте ее волос
присутствует эта безумная примесь рыжины. Почти как будто я искал именно
этого оттенка волос много десятков лет... а может, и дольше.
выпил двойную водку-7. Сара меня беспокоила. Она говорила, что секс
означает замужество. И я верил, что она это всерьез. В ней определенно
есть что-то целомудренное. Однако, я, помимо всего прочего, мог