но у вас тончайшие крылья, а узор на нихпрекраснейшая пыльца. Не опалите
их. Но вы, конечно, уже их опалили. Понадобилась какая-нибудь девчонка,
которую вы превозносите, чтобы появились "Стихи о любви", вот в чем по-
зор.
Мартин.
когда забывался, накурившись гашиша. Но берегитесь. Города, эти царства
буржуа, убьют вас. Чего стоит логово торгашей, где я вас встретил. Гни-
лые души - это еще мягко сказано. В такой среде нравственное здоровье не
сохранишь. Она растлевает. Все они там растленные, мужчины и женщины, в
каждом только и есть, что желудок, а интеллектуальные и духовные запросы
у них как у моллюска...
нял. Ужас и недоумение выразились на его лице.
девицы, этой бледной немочи!
застучали зубы. Но, заглянув в глаза Бриссендена, Мартин не увидел там
страха, нет, - разве что любопытство да язвительную усмешку. Мартин
опомнился, одним движением швырнул его поперек кровати и разжал руку.
потом засмеялся.
вытрясли из меня душу, - сказал он.
худого я вам не сделал. Сейчас приготовлю свежий пунш.
своим телом? Оно того стоит! Ну и силач же вы! Молодая пантера, львенок.
Ну-ну, придется вам поплатиться за этакую силищу.
кан. - Вот выпейте и не ругайте меня.
Из-за женщин. Они будут вас донимать всю жизнь, уже донимают, или я ни-
чего не смыслю. А душить меня не надо, я все равно свое скажу. Это, ко-
нечно, юношеская любовь; но во имя Красоты в следующий раз покажите, что
у вас есть вкус. Боже милостивый, да чего вы ждете от буржуазной девицы.
Забудьте про них. Найдите женщину пылкую, с горячей кровью, чтоб потеша-
лась над жизнью, и насмехалась над смертью, и любила, пока любится. Та-
кие женщины есть, и они полюбят вас с такой же готовностью, как любая
малодушная неженка, выросшая под колпаком в буржуазной теплице.
торую сызмальства вдолбили в них, а жить настоящей жизнью боятся. Они
будут любить вас, Мартин, но свою жалкую мораль будут любить больше. Вам
нужно великолепное бесстрашие перед жизнью, души крупные и свободные,
ослепительно яркие бабочки, а не какая-то серенькая моль. Но если, на
свою беду, вы протянете еще долго, вам успеют надоесть и женщины. Да
нет, не протянете вы. Не вернетесь вы к кораблям и морям, а потому буде-
те слоняться по этим рассадникам заразы, по городам, пока гниль не про-
ест вас до костей.
- В конце концов, у каждого своя мудрость, в зависимости от склада души,
моя для меня столь же бесспорна, как ваша для вас. Они смотрели по-раз-
ному на любовь, на журналы и еще на многое, но полюбились друг другу, и
Мартин всем сердцем привязался к Бриссендену. Они виделись каждый день,
хотя в душной комнатенке Мартина Бриссенден мог выдержать не больше ча-
са. Он всегда приносил с собой бутылку виски, а когда они обедали вместе
где-нибудь в городе, за едой то и дело потягивал шотландское виски с со-
довой. Он неизменно платил за обоих, и благодаря ему Мартин испробовал
разные деликатесы, впервые выпил шампанского, отведал рейнвейна.
несмотря на слабеющее здоровье, отнюдь не отказывался отчувственных ра-
достей. Смерти он не боялся, с едкой горечью высмеивал любой образ жиз-
ни, но, умирая, жадно любил жизнь, каждую кроху бытия. Он был одержим
безумным желанием жить, ощущать трепет жизни, "все испытать на краткий
миг, пока и я - пылинка в звездном вихре бытия", как выразился он однаж-
ды. Он рисковал пробовать наркотики, шел и на другие странные опыты в
погоне за новой встряской, за неизведанными ощущениями. Он рассказал
Мартину, что однажды прожил три дня без воды, нарочно промучился, лишь
бы изведать во всей полноте восторг, с каким утоляешь жесточайшую жажду.
Кто он, откуда, Мартин так и не узнал. Был он человек без прошлого, чье
близкое будущее - неминуемая могила, а настоящее - горькая лихорадка
жизни.
всем, заработки от поделок не покрывали расходов. В День благодарения
черный костюм оказался в закладе, и он не мог принять приглашение Морзов
на обед. Причина отказа огорчила Руфь, и тогда он решился на отчаянный
шаг. Сказал в конце концов, что придет, - съездит в Сан-Франциско, в ре-
дакцию "Трансконтинентального", потребует причитающиеся ему пять долла-
ров и на них выкупит костюм.
у Бриссендена, но этот сумасброд куда-то запропастился. Он не показывал-
ся уже две недели, и Мартин напрасно ломал голову, не понимая, чем мог
его обидеть. За десять центов он переправился на пароме в Сан-Франциско
и, шагая по Маркет-стрит, раздумывал, в какой попадет переплет, если не
получит свои деньги. Ему тогда никак не вернуться в Окленд, ведь занять
десять центов не у кого, в Сан-Франциско ни души знакомой.
тел уже отворить ее, - и замер, услыхав оттуда громкий голос:
с журналом Мартин знал, что Форд - редактор). Дело в том, намерены ли вы
платить? И платить наличными, деньги на бочку? Мне нет дела, каково при-
ходится вашему "Трансконтинентальному" и на что вы рассчитываете в буду-
щем году. Я желаю получить что положено за свою работу. Прямо говорю:
пока не заплатите мне звонкой монетой, рождественский номер не выйдет.
До свиданья. Когда будут деньги, приходите.
тина и, сжимая кулаки и бормоча проклятия, помчался к выходу. Мартин ре-
шил не заходить сразу и с четверть часа послоняться по коридорам. Потом
распахнул дверь и вошел. Ему это было внове, никогда еще он не бывал в
редакции, Визитные карточки тут, видимо, не требовались, посыльный пошел
доложить мистеру Форду, что какой-то человек хочет его видеть. Вернулся,
кивнул посетителю и провел его в кабинет, в святая святых редакции.
Прежде всего Мартину бросился в глаза неимоверный беспорядок, будто на
свалке. Потом он увидел за бюро моложавого человека с пышными усами, тот
встретил его любопытным взглядом. Мартина изумило его безмятежно спокой-
ное лицо. Стычка с типографом явно не нарушила его душевного равновесия.
долларов" - просилось на язык.)
пугать. К его удивлению, мистер Форд так и подскочил, воскликнул: "Да
что вы!" - и вот уже обеими руками горячо жмет ему руку.
раз пытался представить, какой вы.
оглядел не лучший костюм Мартина, он же самый худший, изношенный, уже не
поддающийся починке, зато складка брюк тщательно отглажена, для чего
Мартин воспользовался утюгом Марии.
такая широта и мощь, такая зрелость и глубина мысли. Этот ваш рассказ -
шедевр, я его оценил с первых же строк. Позвольте рассказать о первом
впечатлении. Но нет, сперва позвольте вас познакомить с моими сотрудни-
ками..
комнату и там представил своему помощнику мистеру Уайту, худенькому тще-
душному человечку с редкими шелковистыми усами, рука у него была ледя-
ная, словно он пришел с мороза..
ческий директор.
не старому, насколько можно судить по лицу, заросшему белоснежной тща-
тельно подстриженной бородой - супруга коммерческого директора сама за-
нималась этим по воскресеньям и заодно подбривала ему сзади шею.
и так трещали, словно заключили пари, кто будет говорить всех быстрее.
Уайт.
нул Мартин, пускай поймут, что ему до зарезу нужны, деньги.
даюсь", - подумал он. Опять и опять, при каждом удобном случае он наме-
кал, зачем пришел. Но его поклонники оставались глухи. Они пели ему хва-
лы, рассказывали, как восторгались его рассказом при первом чтении и при
последующем. И как восторгались их жены, чада и домочадцы, но ни словом
Сертаков Виталий
Панов Вадим
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Никитин Юрий