пропитанный винными парами. Звенели бокалы, слышался стук карточных колод,
неумолчный гомон человеческих голосов, прерываемый то здесь, то там или
раскатистым смехом, или разноязычными выкриками:
них страстями.
буфетной стойки, и заканчивал чтение только что полученного письма от
жены.
По-своему ты, конечно, прав, дорогой. Деньги - большое дело. Сейчас я это
чувствую, как никогда. Стелла, узнав, что я сменила старый "Форд" на новый
"Шевроле" и купила гарнитур в гостиную, стала опять бывать у нас. Ее Джон
ставит сейчас новый фильм "В тени электрического стула". Я видела
несколько кадров. Что-то изумительное! Если бы ты был около меня. А в
общем, смотри сам. Тебе виднее. Я буду терпеливо ждать. Если ты найдешь
пару к той китайской вазе, что прислал в последний раз, вопрос о гостиной
будет разрешен. Стелла, как только приходит, берет в руки эту вазу и
разглядывает до того восхищенно и долго, что я начинаю злиться. Она дает
мне за нее восемьсот долларов. Эта Стелла готова, кажется, умереть за
доллар. Представляю, что будет с Зиммером, если он увидит вазу. Он же
антиквар до мозга костей. Он с ума сойдет.
день. Обязательно. Жду. Всегда твоя Лилиан".
трудно. Дела идут так, что побывать вторично в Северной Корее, видимо, не
придется. А жаль, очень жаль. Ваза действительно стоящая и может служить
украшением любого дворца. И как я тогда прохлопал?"
прищуренными серыми глазами небольшой, но очень шумный зал, заполненный
летчиками разных национальностей, и поморщился. Скучища неимоверная! И что
только находят люди в картах? Непонятно.
на стол бумажку и покинул ресторан.
лучей заходящего солнца. Гладь Японского моря отражала синеву неба и
зыбкую солнечную дорожку. На дальнем рейде четко вырисовывались контуры
военных кораблей. В прозрачном синем воздухе кувыркались белые голуби, и
где-то далеко авиационный мотор напевал свою монотонную песню. Торопливо
бежали на запад, видоизменяясь на ходу, курчавые облака, и края их горели
светло-оранжевым пламенем.
широкой деревянной лестницы вниз к морю.
берегом скорее можно дойти до аэродрома, зашагал по протоптанной летчиками
узенькой дорожке.
на песчаный берег, облизывали его и откатывались назад.
тень.
предстоящему разговору с Даверсом.
- Трудно знать, когда и какой ногой она брыкнет. И, собственно, что он
мне? Почему я должен с ним церемониться? Я вольная птица и плевать на него
хотел. Не сговоримся - брошу все к чертям и улечу. А нет, так возьму и
захвораю. Еще лучше. Пусть тогда повертится и походит вокруг меня". Эта
мысль пришла в голову неожиданно и стала сосать его всю дорогу, как
пиявка.
С юга тяжело и низко плыл транспортный самолет.
глазами, как самолет выпустил шасси, выровнялся и пошел на посадку.
с откинутыми капотами, что-то подкручивая и подвинчивая, сновали
бензозаправщики, выруливали на старт самолеты, постукивал электродвижок на
радиостанции. Из рупора лились звуки грустной японской песенки.
Японцы-грузчики, вытянувшись в длинную подвижную цепочку, таскали на склад
квадратные белые ящики. Когда у машины Айзека улеглась пыль, Эдсон
направился к ней. Все равно по пути.
обтекаемый, Айзек стоял у самолета и заносил что-то в свой коммерческий
блокнот.
спросил:
долго жить.
сегодня видел, ну прямо кочерыжка, а не человек.
словами, и спросил:
Тебе нечего прибедняться. За сегодняшний ночной вылет ты отхватишь раза в
два больше, чем я за всю неделю. Я-то ведь знаю, куда ты готовишься, - и
Айзек лукаво подмигнул.
знает ни одна душа".
Необычный рейс требует и необычных приготовлений. Сразу в глаза бросается.
Петерса не вернулись три машины. Тома на моих глазах сбили зенитки, и он
воткнулся прямо в землю. Крепс сделал вынужденную на их территории...
Хватит?
кончать, он пожелал успеха приятелю и направился через аэродром к домику
майора Даверса, стоявшему в конце первого проулочка.
движении. У самого порога стояла бочка с протухшей дождевой водой. Эдсон
сплюнул и по грязной цыновке через узенький коридор прошел внутрь домика,
сильно пригнувшись на пороге.
руках. Глаза его были забронированы стеклами очков в роговой оправе.
в шлепанцы.
посмотрел на часы. - Одну минутку, - и он стал поправлять одеяло и
подушку.
Залысины делали его лоб большим и высоким.
грязного белья и одеколона. В горле запершило.
стула, кровать, телефон и гобелен на стене.
комнаты, привлек внимание Эдсона.
краями листов, прочел название: "Женщина-вампир" и подумал:
Странный человек!" - и Эдсон перевел глаза на майора.
перед маленьким стенным зеркальцем.
человек с неудавшейся личной жизнью. Рассказывали, что его бросили три
жены, но Даверс, кажется, переносил все эти невзгоды без особого вреда для
своего здоровья.
Флинт Эрик
Семенова Мария
Муркок Майкл
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия