помочь им пережить свое возвращение, еще более горькое и страшное, чем
исчезновение. Она непременно сделает это, вот только сначала закончит
кое-какие дела в Москве.
сплошной барабанной дробью. Здесь, в центре гигантского железнодорожного
узла, рельсы сплетались и расплетались, как человеческие судьбы. За грязным,
забрызганным окном вагона проплывала Москва - огромный мегаполис, город
волков и баранов, огромных возможностей и загубленных судеб, шальных денег и
нищеты, воров и художников, грандиозных проектов и шумных скандалов, в
который и она когда-то устремилась со всей энергией юности и который сразу
же, не церемонясь, превратил ее в то, чем она была сейчас.
толкнула, и вышла в тамбур, придерживая на боку сумочку. В тамбуре было
накурено, из приоткрытой двери туалета тянуло густым смрадом, ободранные,
изрезанные инициалами и адресами стены навевали тоску. По этим надписям
можно было изучать географию бывшего Союза, и Таня подумала, что вагон, в
котором она едет, очень старый: некоторые надписи, проглядывавшие через слои
облупившейся масляной краски, датировались тысяча девятьсот восемьдесят
пятым годом.
того, как там появился Самойлов. Ей не хотелось возвращаться в этот
роскошный бордель, но это было необходимо: там оставались кое-какие деньги,
ценности и подаренный Графом "браунинг", который сейчас был для нее дороже
любых сокровищ. Оставалось там и еще кое-что, о чем не знал блестящий
литератор, орденоносец и лауреат, - кое-что, доставшееся ей по наследству от
Графа и вот теперь пригодившееся.
один, а остальные три запрятала в разных местах огромной квартиры,
распределив их таким образом, чтобы прослушивался каждый уголок ее бывшего
жилища, Она еще успела смотаться на стоянку и забрать оттуда свой маленький
и уродливый, но очень экономичный трехдверный "Рено" до того, как в квартире
объявился Самойлов. Некоторое время Таня не решалась въехать во двор,
опасаясь, что ее спонсор узнает оплаченный из его кармана автомобиль, но
вскоре микрофоны донесли до нее звон бутылочного горлышка о край стакана, а
немного позже - пьяное бормотание, обрывки песен и всхлипы. Она загнала
машину в глубину двора и стала ждать, надеясь неизвестно на что.
руками в руль, чтобы не выскочить из машины навстречу рывками вползшей во
двор ржавой кофейной "Победе". Увидев Юрия, она с трудом сдержала испуганный
возглас: Инкассатор был страшен и, судя по тому, как он обошелся с дверью
подъезда, очень торопился.
мелодичную трель звонка, выскочила из машины и бросилась к "Победе".
Инкассатор слишком спешил, чтобы тратить время на запирание замков, и она
без особого труда открыла заедающую дверь. Воткнуть зазубренную булавку с
головкой-микрофоном в ветхую обивку салона было делом одной секунды, но Таня
задержалась еще чуть-чуть, чтобы немного подержаться за рулевое колесо, еще
хранившее тепло его ладоней.
думала, потому что находиться в двух шагах от него и ничем не выдавать
своего присутствия было выше ее сил. Ее останавливало лишь то, что он тоже
действовал за пределом человеческих сил и возможностей, и даже такая
минимальная обуза, какой стала бы она, могла сломать ему спину и убить его.
Кроме того, Таня была уверена, что принесет Юрию больше пользы, оставаясь в
тени. Он пер напролом, словно обезумев, ни разу не оглянувшись, чтобы
проверить тыл, со стороны напоминая одержимого маньяка. Таня не сомневалась,
что на то есть веские причины, и постепенно из обрывков фраз, которые он
бормотал себе под нос, мотаясь по Москве на своем дребезжащем броневике, и
одного вполне связного разговора, состоявшегося в салоне "Победы", у Тани
сложилась четкая картина происходящего: Инкассатора поймали на живца. Теперь
из него можно было вить веревки, но Таня не завидовала тому, кто отважился
бы этим заниматься: смельчака ждала печальная участь. Если Юрий погибнет,
его убийцу будет поджидать неприятный выбор между Таниным "браунингом" и ее
телом, которое было смертоноснее любого пистолета. Именно так, и никак
иначе. Она была тысячу раз права, когда вышла из электрички в Реутово.
преимущества сводились к нулю слишком низкой посадкой. Таня убедилась в
этом, когда ее храбрая попытка с ходу проскочить неглубокую на вид лужу
закончилась плачевным финалом. Маленький "Рено" мужественно сражался с
липкой грязью до тех пор, пока вода не залила выхлопную трубу. Это было
полное поражение, и, включив свет в салоне, Таня увидела ручейки грязной
воды, которые сочились из-под дверей и пола, сливаясь в реки, озера и моря,
грозившие вот-вот поглотить ее вместе с автомобилем. Ей моментально
представилось, что она каким-то образом въехала в бездонную трясину, но
вода, поднявшись на пару сантиметров, прекратила прибывать.
воде, добралась до относительно твердого участка почвы. Она проезжала здесь
не впервые и сейчас никак не могла взять в толк, как ее угораздило
завязнуть. Сумка с пистолетом болталась у нее на плече. Подслушивающее
устройство было слишком громоздким, чтобы тащить его на себе по залитому
дождем ночному лесу, но Таня не жалела о нем: до пристани Хвойный Бор
оставалось не больше километра. Она вернулась к машине, выключила прибор
слежения, погасила фары, вынула ключ зажигания и решительно двинулась
вперед.
летящие тени деревьев, она инстинктивно свернула с дороги и, притаившись в
лесу, пропустила мимо себя набитый людьми огромный джип. Таня знала, кто
едет в автомобиле, и оставалось только радоваться, что она успела вовремя
выйти из своей машины. Правда, она намеревалась подъехать поближе к пристани
и спрятать "Рено" в лесу, но жалеть о том, что уже случилось, не было
смысла, тем более что чеченцы проехали мимо ее ярко-красной полузатонувшей
букашки, даже не притормозив.
уверенная, что непременно заблудится в этой пропитанной ледяной влагой
промозглой тьме. Когда ее опасения превратились в твердую уверенность,
впереди и немного правее того места, где она стояла, застучал лодочный
мотор. Таня бросилась вперед, споткнулась о какой-то пень, упала,
исцарапавшись и порвав плащ, и выронила сумку, в которой лежал "браунинг".
Пока она ползала на четвереньках, пытаясь на ощупь найти сумку, лодочный
мотор замолчал, и вдруг в темноте ударили автоматы.
встала, набросив на плечо ремешок, вынула из сумки пистолет и умело
передернула затвор. Мужчины, если они настоящие мужчины, всегда готовы в
одиночку сразиться с целым светом, и именно поэтому настоящих мужчин в этом
печальном мире можно пересчитать по пальцам. Таня собиралась сберечь хотя бы
одного.
увидела все: корабль, прожектора, вспышки выстрелов и пунктирные следы
трассирующих пуль, протянувшиеся к теплоходу из прибрежных кустов. Она не
напрасно провела несколько лет в ближайшем окружении Графа: стрельба ее
нисколько не пугала, и Таня спокойно осмотрелась, пытаясь оценить
обстановку. Из кустов стреляли четверо, отвлекая на себя внимание. Потом в
сотне метров слева по берегу хлопнул одиночный выстрел. Таня едва успела
засечь вспышку, и тут же что-то изменилось в звуковом узоре боя. Таня не
сразу сообразила, что на корабле замолчал пулемет. Ведомая скорее
инстинктом, чем трезвым расчетом, она двинулась туда, откуда прозвучал этот
одиночный выстрел, и на полпути наткнулась на "Победу" Юрия. В салоне никого
не было, и Таня поняла, почему ее потянуло именно в эту сторону: в машине с
Инкассатором сидел чеченец по имени Рустам - судя по всему, тот самый, что
засел на берегу со снайперской винтовкой и только что ловко снял
пулеметчика.
загорелось, бросая на рябую от дождя воду кровавые отблески. Стрельба
достигла апогея и постепенно пошла на убыль. Автоматчики в кустах
расстреляли еще по магазину и прекратили огонь. С корабля еще некоторое
время палили наугад. Несколько пуль прошелестели совсем рядом, с тупым
стуком ударяясь в стволы деревьев, но Таня не обратила на них внимания.
кусты были освещены неверным прыгающим заревом, и в этой пляске теней Таня
чудом разглядела затаившуюся за поваленным деревом фигуру в огромном
брезентовом дождевике с треугольным капюшоном. Она слышала, как позади
завелся и уехал джип, но человек в дождевике остался лежать неподвижно, как
мертвый, и лишь длинный вороненый ствол, поблескивая в оранжевых отсветах
пожара, равномерно перемещался из стороны в сторону. Таня знала, кого
поджидает снайпер, и с трудом подавила в себе желание сразу же открыть
стрельбу. Дистанция была слишком велика для никелированного дамского
"браунинга", зато для снайперской винтовки выстрел на такое расстояние был
бы равносилен выстрелу в упор.
пошел на убыль - видимо, команда взялась за дело всерьез. Различить
треугольную верхушку капюшона становилось все труднее, не говоря уже о том,
чтобы разглядеть что-нибудь на воде, но Таня заметила, как снайпер вдруг
замер, перестав водить стволом винтовки из стороны в сторону. Он явно что-то
увидел, хотя Таня, сколько ни вглядывалась, не могла разглядеть ничего,
кроме освещенной затухающим огнем черной туши теплохода. "Ночной прицел, -
сообразила она. - Инфракрасный или что-то в этом роде. Значит, как бы
Инкассатор ни крался, он будет у этого Рустама как на ладони. Один выстрел -
и все!"
достаточно близко, чтобы с уверенностью всадить в снайпера пулю двадцать
Посняков Андрей
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Белов Вольф
Афанасьев Роман