котором он находился.
***
однако места в ней было вполне достаточно для того, чтобы без помех
разместить двоих.
подал голос:
причем малоприятное.
прозвучал вопрос, шевельнулся, и в анемичных лучах светила неярко
блеснула лысина. Макушка, гладкая, как колено.
устраивался поудобнее, сев у самой стены и прислонив гудящую все еще
голову к холодной, сочащейся влагой земле.
Суворин, впрочем, далек был от того, чтобы купиться на его малоприятную
усмешку. Так улыбается проголодавшийся крокодил, отыскавший, наконец,
себе пропитание.
крепость ломился?
глоток воды, то всякое слово станет для него настоящей пыткой - горло
было иссушено и будто раскалено.
сбитой эмалью. Медленно, держась за стену, он поднялся, переждал приступ
слабости и головокружения, привыкнув к вертикальному положению тела и
опоре на обе нижние конечности, сделал несколько шагов по направлению к
посудине и опустился рядом с ней на колени. Ожидания его не обманули -
на дне обнаружилась мутноватая, но все же вода. Взяв миску обеими
руками, Панкрат поднес к губам выщербленный край и медленно наклонил его
в свою сторону. Он сделал несколько больших, жадных глотков и почти
осушил посудину, когда услышал вдруг протестующий вскрик Черепа:
отнял край миски от губ и произнес, повернувшись к капитану:
вскочил на ноги и бросился на Панкрата.., вернее, хотел броситься.
сторону Суворина. Да так неудачно, что задел лицом его отставленный в
сторону локоть.
раздался хохот.
когда устал смеяться. - Ублюдки русские.
и небом, маячил темный, почти черный силуэт охранника, стоявшего, широко
расставив ноги и положив обе руки на висевший на его груди автомат.
всякий интерес.
скулившего капитана и похлопал его по щекам:
минуту заткнулся и почему-то плотно сомкнул веки. Так делают малые дети,
когда боятся удара в наказание за свои шалости.
обратном. - Будет и водка.
услышал звук расстегиваемой молнии.
струя. Попадая на перекладины решетки, она разбивалась на бесконечное
количество брызг, летевших в разные стороны, и от них невозможно было
уклониться. Несколько капель попали Суворину на лицо, как ни пытался он
этого избежать, и забрызгали камуфляж. Череп же пострадал гораздо больше
- он пытался уползать в сторону, но струя была быстрее, чем он, вконец
обессиленный своей неудавшейся атакой.
и с силой швырнул вверх, сквозь решетку, целясь туда, откуда бил уже
слабеющий желтый фонтан. Чеченец согнулся с истошным криком, обмочив
собственные штаны. Секундой позже он резко пропал из поля зрения, будто
дернули за веревочку марионетку. Потом он появился снова с помповым
карабином в руках, все еще не способный полностью выпрямиться. Грянул
выстрел, и картечь вонзилась в стену ямы-колодца, обрушив солидный пласт
слежавшейся каменистой почвы. Он отслоился и рухнул прямо на лежавшего
под ним Дыховицкого; Суворин же резко отпрыгнул в сторону, поскольку
выстрел пришелся как раз в место над его правым плечом.
страдания. - О-о-о! Уы!
и теперь тот, обезумев от боли, плюнул на все приказы и решил учинить
над хамоватыми пленниками самосуд, скорый и справедливый. К счастью, его
вовремя остановили. Окрик ?Стой!? был хорошо слышен; так же Суворин
отлично расслышал смачный звук оплеухи - серьезной такой оплеухи,
душевной, что называется.
- заросший бородой до самых глаз мужик лет сорока-сорока пяти.
Панкрат едва распознал это короткое и, в сущности, простое слово.
некоторое время помаячила над решеткой и исчезла. Суворин отер лицо
сухой стороной рукава, невольно содрогнувшись от омерзения. Череп же как
ни в чем ни бывало снова подал голос:
нему спиной.
ведь я все равно тебя сдам. Они не верят, что у меня его нет, - капитан
хихикнул. - Они не верили в твое существование, думали, я тебя
выдумал... А ты - вот, пожалуйста!
деле рядом с ним, что он не мираж и не игра воображения, протянул в его
сторону руку, вынырнувшую из лохмотьев, словно змея из своего убежища.
пальца - от них остались только беспомощно торчавшие обрубки разной
длины, распухшие и окровавленные.
пониманием, словно ему была доступна некая высшая истина. - С тобой то
же самое сделают, герой. И, не выдержав, он сорвался на крик:
твою? Воевал бы себе и дальше, козел... - крик потонул в невнятных
всхлипах, из которых прорывались отдельные слова. - Сын у меня...
ы-ы-ы.., пацан еще.., герой, бля.., мать-перемать.
мать прижимает к груди дитя. Всхлипы перешли в совсем уж
нечленораздельный стон, а через несколько минут капитан затих и
скрючился на мокрой земле в позе эмбриона.
пальцами левой руки, машинально ощупывая выступающие из грунта острые и
гладкие края камней. В голове было пусто. Временами казалось, что он
слышит какой-то тихий звон, но всякие попытки определить его источник и
расслышать его получше ни к чему не привели - звон тут же исчезал,
словно его и не было.
слабости, вызванной недавним отравлением - газ или его остаточные
соединения все еще оставались в его крови. Но, едва он присел, как
решетка, закрывавшая небо, со скрипом поползла в сторону, отчего ему на
голову посыпались песок и мелкий гравий. Секундой позже в яму-колодец
спустили лестницу, сбитую из досок и стволов молодых березок, и густой
бас (где-то он его уже слышал...) рявкнул по-чеченски, нимало не
заботясь о том, понимают его узники или нет:
не считать негромкого скуления Черепа), бандит от души выругался и ткнул
пальцем в Седого.
полез вверх по лестнице, опасно прогибавшейся под тяжестью его тела. У
самого края ямы его подхватили под мышки сильные волосатые ручищи и,
рывком втащив наверх, поставили на землю.
оттенком угрозы в голосе объявил чеченец, оказавшийся двухметровым
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Соломатина Татьяна
Сертаков Виталий
Никитин Юрий