Чтение 54–й страницы книги ~Опасайтесь бешенного пса~

случается.

- Нет, - гость даже улыбнулся. - С этим все в порядке. Никого он не
зарезал. Тут другое. Пусть лучше они сами вам расскажут, когда вернутся.

- Да ведь они не приезжают ко мне вдвоем-то. Теперь, когда она поделилась
с ним тайной телефонного номера, все остальные тайны казались уже мелкими.

- Люба, и та бывает очень редко. Но звонит обязательно. Два раза в день.

- Оттуда, где они сейчас, тоже звонила?

- Из Мексики-то? - переспросила Валентина Игнатьевна и, как сказали бы
раньше, едва не прикусила язык. Хотя, какие уж теперь тайны. - Вчера
звонила.

- Ну, слава Богу! - сказал человек с облегчением. - Значит, с ними пока
все в порядке! Своего телефона я вам оставить не могу, но я тоже вам буду
звонить, если что. Меня зовут Николай... Николай Алексеевич. Спасибо,
Валентина Игнатьевна, вы своей дочери сейчас очень помогли!

Она хотела спросить, за что ж спасибо, но он уже был в дверях, и она
вдруг всхлипнула.

- Если бы вы знали, сколько я из-за нее пережила! Вы не представляете, ее
однажды бандиты выкрали. С виду приличные молодые люди, попросили выйти на
площадку и увезли, в чем была. Ну хорошо, она объяснила, что это по ошибке.
Потом даже назад привезли и ничего дурного не сделали. Но репутация! -
Валентина Игнатьевна, может быть, впервые в жизни доверяла свои семейные
тайны незнакомому мужчине, но она чувствовала - он поймет. - Вы
представляете, как это может отразиться на репутации молодой девушки! А
потом начались эти тайны. Как можно уволиться с работы и одновременно купить
квартиру, да еще в центре! На какие шиши? Ясно, что не за одни красивые
глазки. Или в эту весну - приходит и говорит: "Мама, я вам с Леной купила
путевки в Турцию". Прямо так и сказала. Мы были в Анталии целых десять дней.
- Валентина Игнатьевна подтвердила это с гордостью, потому что на ее
учительскую зарплату даже путевку в местный Дом отдыха купить невозможно. -
Условия, конечно, изумительные, но я даже не стала спрашивать, на какие
шиши? И вот - расплата. На днях приехала, вся издерганная. Говорит:
"Мамочка, прощай, на сколько уезжаю, пока не знаю". Я ей: "Сними хотя бы
пальто, посиди минутку, я чайник поставлю". А она поцеловала - и бегом.
Сразу в машину и на самолет.

Она спохватилась, что держит человека в дверях, смутилась, снова
всхлипнула, улыбнулась и махнула рукой:

- Извините меня, Николай Алексеевич, я хоть выговорилась.

***

Хорошо, что стиральная машина выключается автоматически. Хотя и старая,
куплена при рождении Любы, но тянет свою лямку исправно. Валентина
Игнатьевна совсем забыла про стирку из-за гостя.

С минуты на минуту должна была прийти Леночка, и Валентина Игнатьевна
пошла на кухню, чтобы подогреть ей суп. Лишь два дня в неделю они и могут
вот так пообедать вместе. О том, что будет, когда Леночка переедет к своему
доценту, мать даже и не загадывала. Доцент, в отличие от хирурга Барханова,
навещал их часто, и на днях попросил руки ее дочери. Так прямо и выразился:

- Уважаемая Валентина Игнатьевна, я прошу у вас руки вашей дочери и
постараюсь сделать все, чтобы она была счастлива.

А Валентина Игнатьевна, чинно кивнув в ответ, произнесла:

- Лена, а что скажешь ты? Ты согласна на вступление в брак? Но та,
дурочка, не выдержала сценарий и вместо достойного рассудительного ответа
взяла да брякнула:

- Мамочка, мы уже заявление подали!

Валентина Игнатьевна, естественно, сдержалась, не стала выговаривать им
насчет того, что сначала все-таки положено спросить мать, а уж потом
заявление...

Суп уже согрелся, и Валентина Игнатьевна решила закончить стирку, раз уж
Леночка задерживалась.

Она заторопилась включила машину на отжим, но снова раздался звонок в
дверь.

"Неужели Николай Алексеевич что оставил?" - подумала она и, не спрашивая,
открыла дверь. На площадке стояли трое незнакомых парней.

Первый, постарше, ни слова не говоря, сразу ее отпихнул, вошел в
прихожую, за ним двое других.

- Где она? - спросил первый.

Валентина Игнатьевна с нахалами обращаться умела. Мало ли каких она
повидала старшеклассников! Поэтому строго сказала:

- Для начала нужно поздороваться, молодые люди. И позвольте спросить, что
вам нужно в моей квартире?

- Мать, что ли? - спросил один из более молодых того, что постарше,
словно о посторонней.

- Она, - согласился старший.

- Дочь твоя, спрашиваем где?

- Я вам еще раз напоминаю о вежливости. Дочь сейчас на работе, в школе.
Если желаете, можете убедиться сами. Школа находится рядом, через три дома.

Валентина Игнатьевна не могла объяснить, почему у нее вырвались именно
эти фразы. Она уже хорошо поняла, о какой дочери идет речь. И все же
надеялась потянуть время, направить их по ложному следу. Лишь бы они вышли
на лестницу, чтобы она закрыла на замок дверь, позвонила в школу и вызвала
милицию.

Но неприятная троица на уловку не поддалась.

- Кончай базар, бабка. Нам твоя младшая писюха, как зайцу стоп-сигнал.

Жить хочешь? Ответь: жить хочешь?

Старший приблизился вплотную, навис над ней и встряхнул за плечи так, что
зубы у Валентины Игнатьевны лязгнули.

- Хочу, - неуверенно проговорила она.

- Во! Правильные слова, - смягчился старший. - Давай адрес, телефон своей
старшей и живи спокойно. Только Гаврилу нам не крути, у нас время поджимает.

- Вы спрашиваете про старшую дочь? - Валентина Игнатьевна, как могла,
изобразила удивление. - Но она со мной не живет. Разве вы не знаете?

- Ну дает, чего ей с тобой-то жить!, - загоготал один из молодых. - Она ж
не эта, не курочка. Она с мужиком живет.

- Кончай! - одернул его старший и снова повернулся к Валентине
Игнатьевна. - Мы вам, бабушка, ясно сказали: жить хотите, давайте скорей
адрес. Неохота же вас уродовать, а придется. Все равно, что нужно, из вас
вытрясем.

Валентина Игнатьевна старательно отводила глаза от бумажки с телефонным
номером, лежавшей на столе. Только бы они не обратили на нее внимания! И еще
она молилась про себя, чтобы Леночка не торопилась из школы домой, чтобы не
коснулась ее та беда, которая вот-вот могла начаться.

Но молитвы ее были не услышаны или не поняты, потому что как раз в эту
секунду в дверь и позвонили. Так звонить могла только Леночка.

- Кто это? - спросил ее старший.

- Из жилконторы должна прийти комиссия, - исхитрилась она, подумав, что,
может быть, незваные гости испугаются этой самой комиссии.

- Так. Меня назовешь племянником, это - мои друзья. Поняла, бабушка? -
сразу сориентировался старший. - Поднимешь ор - всех порежем!

Она согласно кивнула головой.

Старший пошел открывать дверь и по тому, как у него расслабилась
напрягшаяся было спина, Валентина Игнатьевна догадалась, что пришла Леночка.

- Смотрите, кто пришел?! - прогоготал старший бандит, грубо схватил ее за
руку, быстро втянул в прихожую и втолкнул в комнату.

- Младшенькая появилась! Нам адресок твоей сестренки нужен. Или
телефончик. Ты-то уж их помнишь?

- Я же сказала, у нас нет ни адреса Любы, ни телефона. Домашний ее вы и
так знаете, а других - нет, - Валентина Игнатьевна проговорила это намеренно
твердо, чтобы Леночка поняла, что сестре угрожает опасность.

- А ты, бутончик, что скажешь? - спросил старший. Лена пожала плечами.

- То же, что и мама.

Она раскраснелась после пробежки по холоду и Валентина Игнатьевна
подумала, что дочь и в самом деле похожа на распускающийся цветок. При
других обстоятельствах, взглянув на нее, и залюбоваться было бы не грех.

- Утю-тю-тю, какие мы сердитые! - рассмеялся один из молодых, перехватив
Леночкин возмущенный взгляд. - Целочка ведь, наверно, а?

- Ты что, какие щас целки! - проговорил второй. - Они уже с яслей
трахаются.

- А мы проверим, - предложил тот, что старше.

Он подошел к Лене и галантно взялся расстегивать ее пальто.

- Пустите!

Лена дернулась, но один из молодых перехватил сзади ее руки.

- Молодые люди, моя дочь через несколько дней выходит замуж и я не
потерплю!.. - проговорила Валентина Игнатьевна, как она считала, суровым
голосом.

- Пугач, ты первый, - сказал старший второму и повернулся к Валентине
Игнатьевне, словно они собирались исполнить самое заурядное дело. - У него
хер меньше, а то я свой как вставлю, кровищи напущу. Я потому целки и не
люблю ломать. Мой контингент - рожавшие. - Расстегнув пальто девушки, он
двумя руками дернул за ворот блузки так, что сразу посыпались пуговицы. - О,
задрожала! - отметил он обрадовано. - Люблю, когда бабы дрожат. Сейчас он
тебя оттрахает, потом этот, потом, может, и я, а там, если телефон не
вспомнишь, снова по кругу.

- У меня, вообще-то, трипперок, - сказал тот, который держал Леночку за
руки. - Я как раз утром таблетки купил.

- Опять схватил? - удивился старший. - Тогда я второй, а ты - третий.

Мне твой насморк не в лом.

- Возьмите телефон, - деревянным голосом проговорила Валентина
Игнатьевна, - он лежит на столе перед вами.

- Во, смотри, сразу и вспомнила! - удивился тот, что держал Лену за руки.