отдохнуть, но какое-то внутреннее напряжение не позволяло расслабиться.
Предчувствие развязки не давало покоя: он заметил, что пошаливает не только
сердце, но и нервы -- это ощущение оказалось для него внове, он всегда
считал, что владеет собой. Это открытие он посчитал своевременным, обидно
было бы в самом конце срезаться на каком-нибудь пустячке, а о том, что здесь
никому не доверяют до конца и промахов не прощают, он знал.
неожиданная мысль. Необходимо быть готовым и к такому варианту и попытаться
дать понять тому, что он тоже хочет с ним встречи. И будут ли его сегодня
так же тщательно стеречь, как в прошлый раз, когда их ни на минуту не
оставляли наедине? И вдруг его осенило, что он должен сделать. Прокурор
подошел к столу и написал короткую записку: "Мне кажется, вы хотели мне
что-то сказать?" Он уже знал и как передаст ее: единственный, с кем он
обнимался при встрече, -- Хаитов, остальное дело техники. Записка никак его
не компрометировала. В случае провала он нашелся бы, что ответить, зато в
случае удачи становилось ясно, что они единомышленники. Решение это ободрило
Амирхана Даутовича: получить помощь Хаитова на последней стадии его
деятельности в синдикате было бы очень кстати.
не удалось. В назначенное время раздался стук в дверь. Амирхан Даутович,
сунув записку в кармашек пиджака, поспешил открыть. На пороге стоял Коста
-- судя по парадному костюму, он и сегодня получил приглашение за стол.
да и выглядел он как-то официальнее; может быть, этому способствовали два
больших знамени в углах и множество цветов, опять в высоких хрустальных
вазах. Наверное, это все же реквизит управления для торжественных случаев,
решил Амирхан Даутович. Он попытался разглядеть в толпе гостей прокурора
Хаитова, но быстро понял, что Адыла Шариповича нет. Зато среди приглашенных
он увидел работников обкома профсоюза, людей из горкома и горисполкома.
Артур Александрович опять сочетал личные и производственные интересы,
устраивал под легальным предлогом богатую пирушку для чиновников среднего
ранга, без которых, как упоминал Гольдберг, дел не провернешь.
серебряных приборов -- то ли времени не хватило, то ли Шубарин посчитал, что
на этот раз сойдет и так, хотя любитель столового серебра Георгади и его
непременный друг Ким занимали свои привычные места в зале. Зато куда плотнее
оказался заставлен стол спиртным и закусками -- видимо, Японец хорошо знал
аппетиты среднего "лас-вегасского" аппаратчика. Что и говорить, Шубарин на
застолье не экономил; щедро выставили и московские деликатесы -- в этом,
видимо, и состояла приманка для таких далеко не голодных людей.
за столом. На этот раз, словно открещиваясь от происходящего, сразу
предоставил слово человеку из профсоюзов, и эстафета скучных тостов стала
переходить от одного чиновника к другому. Слушая поднаторевших в публичных
выступлениях людей, краснобаев дубовых трибун, Амирхан Даутович впервые
ужаснулся косности, казенности их языка. Хотя в то же время он замечал
восторг иных за столом, в глазах читалась: "Во дает, мне бы так, начальником
бы стал!" И тут он сделал открытие: это был особый кодовый язык
провинциального начальства, номенклатурных работников, только овладев им,
можно было на что-то претендовать. От такого открытия стало веселее, и он
уже с некоторым интересом выслушивал очередную бессмысленно-напыщенную
речь, состоявшую сплошь из казенных клише, дежурных фраз наскоро
сколоченных передовиц, -- чтобы такое наговорить, действительно надо было
обладать специфическим талантом.
своих актеров на массовом? Тут камерным театром и не пахнет.
сплошь из дифирамбов мудрому руководителю местной промышленности и его
верному помощнику; правда, нашлись дальновидные льстецы, провозгласившие
здравицы и в честь юрисконсульта.
Артур Александрович заключил негромко:
столом, чувствовать себя причастными к успеху большого коллектива, которому
они якобы указывают путь в тумане, кормчие этакие. В конце вечера по
традиции Икрам Махмудович раздаст каждому по конверту, а тому, кто хвалит
его больше других, наверняка добавит еще из своих. Впрочем, повода для
огорчений не вижу, через полчаса, может, через час, когда пропустят еще по
три-четыре рюмки прекрасной водки особого разлива, что привезли вы из
Москвы, спесь, чиновничье высокомерие слетит с них, и они снизойдут до нас и
заговорят нормальным человеческим языком, если он у них еще не
атрофировался.
вино сделали свое дело, да и тосты перешли к другим людям. На этот раз слово
предоставили даже Коста и Ашоту, скромным труженикам управления, как
рекомендовал их Икрам Махмудович.
смех и опять же, как в прошлый раз, стали заглядывать из большого зала
друзья и приятели Шубарина и Файзиева.
сидели кучно, разные люди невпопад, а теперь в разгуле тем более все
смешалось. Амирхан Даутович уже успел задать свои вопросы и Киму, и
Георгади, понял, что Адыл Шарипович сегодня здесь не появится, и хотел,
сославшись на усталость с дороги, попрощаться с одним Шубариным и незаметно
уйти, как вдруг подошел Адик и сказал шепотом Артуру Александровичу, что
его требует к телефону Заркент, сам Первый. Шубарин удивился и, не скрывая
волнения, сказал Азларханову:
помощь понадобится -- не тот человек Первый, чтобы по пустякам разыскивать
меня в гостиницах.
вызвал из-за стола Адик и попросил, чтобы он поднялся на третий этаж.
и без слов было ясно: случилось что-то из ряда вон выходящее. Но, увидев
юрисконсульта, Шубарин сразу взял себя в руки -- видимо, сработал в нем
рефлекс: никогда и никому не показывать слабости.
секретарь ЦК...
программу новостей -- ни о чем таком не сообщали! -- невольно вырвалось у
бывшего прокурора.
-- Вы отдаете себе отчет, кто умер? Кандидат в члены Политбюро, хозяин одной
из мощнейших республик. Тут ко многому нужно подготовиться, и не только к
похоронам, главное -- к внеочередному пленуму, где будет решаться вопрос о
преемнике. Моего из Заркента наверняка предупредили одним из первых --
все-таки ходил в любимчиках, он теперь лихорадочно считает варианты и
заручается поддержкой верных людей, чтобы заполучить этот пост.
скрывал от меня своих честолюбивых замыслов стать когда-нибудь хозяином в
Узбекистане. И почему ему не попробовать, не воспользоваться неожиданно
выпавшим шансом? Поэтому через три часа я должен быть в Заркенте -- там в
аэропорту уже дожидается наготове самолет. Без меня он не полетит в Нукус. В
этот ответственный час, как он сказал, самые верные и надежные люди должны
быть рядом с ним. У меня к вам просьба: пока я обзвоню кое-кого в Ташкенте,
соберусь с мыслями, пожалуйста, поезжайте в управление, откройте сейф в моем
кабинете, там лежит знакомый вам кейс, набейте его деньгами и приезжайте
сюда. Вот вам ключи, Ашот уже внизу в машине.
Машина с работающим мотором стояла у подъезда, и как только он сел, рванула
с места -- видимо, Ашот уже был в курсе происходящего. Они быстро поднялись
на второй этаж в управлении, шофер остался в приемной, а Амирхан Даутович
направился в кабинет -- до самого последнего момента он предполагал
какой-то подвох в затее с сейфом и деньгами. Но все оказалось так, как
сказал Шубарин.
аккуратные стопки денег в банковской упаковке, одни сторублевые купюры.
Видно, Шубарина на это подталкивал объем хранилища. Амирхан Даутович
раскрыл "дипломат" и тщательно, как детские блоки конструктора, стал
укладывать твердые пачки денег. Кейс по размерам был словно рассчитан на
сторублевки, а Азларханов укладывал не считая, сколько влезет. Видимо,
Японец, как некогда его отец, рассчитавший размеры-коробки для сотни
пластмассовых шариковых ручек, знал без подсчета, сколько банковских
упаковок помещается в его щегольском чемоданчике.
спустились вниз. Вся поездка заняла минут десять, не больше.
чемодан стопку рубашек, он даже не глянул на "дипломат", который Амирхан
Даутович продолжал по рассеянности держать в руках.
обрывайте себе руки, вам вредно поднимать тяжести. -- Он защелкнул замок
чемодана. -- Ну вот, я и готов. Может так случиться, что я позвоню вам,
если понадобятся деньги. Поэтому ключ от сейфа пусть останется у вас. За
деньгами могут приехать только Коста или Ашот. А теперь давайте прощаться, и
пожелайте нам удачи, в случае успеха пост министра будет у нас уже в будущем
году. Коста и Ашота я забираю с собой, не исключено, что и для них найдется
работа, -- может, придется сдерживать ретивых конкурентов нашего секретаря
из Заркента. -- И Артур Александрович, попрощавшись с Амирханом Даутовичем,